ХРАМ СВЯТОГО ВЕЛИКОМУЧЕНИКА и ЦЕЛИТЕЛЯ ПАНТЕЛЕИМОНА

Блаженный Феофилакт "Толкование на Евангелие от Матфея"

 
Блаженный Феофилакт "Толкование на Евангелие от Матфея"

в четырех книгах

 

Издание 2-е, исправленное

 

Русский перевод с греческого подлинника            

Лепта, Москва, 2005

Содержание

 

Предисловие................................................................................................................................. 3

Глава первая................................................................................................................................. 5

Глава вторая............................................................................................................................... 17

Глава третья................................................................................................................................ 22

Глава четвертая.......................................................................................................................... 25

Глава пятая................................................................................................................................. 28

Глава шестая............................................................................................................................... 35

Глава седьмая............................................................................................................................. 39

Глава восьмая............................................................................................................................. 42

Глава девятая.............................................................................................................................. 45

Глава десятая.............................................................................................................................. 49

Глава одиннадцатая................................................................................................................... 54

Глава двенадцатая..................................................................................................................... 59

Глава тринадцатая..................................................................................................................... 66

Глава четырнадцатая................................................................................................................. 72

Глава пятнадцатая..................................................................................................................... 76

Глава шестнадцатая................................................................................................................... 80

Глава семнадцатая..................................................................................................................... 83

Глава восемнадцатая................................................................................................................. 88

Глава девятнадцатая.................................................................................................................. 92

Глава двадцатая......................................................................................................................... 96

Глава двадцать первая............................................................................................................... 99

Глава двадцать вторая............................................................................................................. 105

Глава двадцать третья............................................................................................................. 109

Глава двадцать четвертая........................................................................................................ 113

Глава двадцать пятая............................................................................................................... 119

Глава двадцать шестая............................................................................................................. 123

Глава двадцать седьмая........................................................................................................... 132

 

 

 

 

Предисловие

   Божественные мужи, жившие до закона, учились не из писаний и книг, но, имея чистый ум, просвещались озарением Всесвятого Духа, и таким образом познавали волю Божию из беседы с ними Самого Бога усты ко устом. Таков был Ной, Авраам, Исаак, Иаков, Иов, Моисей. Но когда люди испортились и сделались недостойными просвещения и научения от Святого Духа, тогда человеколюбивый Бог дал Писание, дабы, хотя при помощи его, помнили волю Божию. Так и Христос сперва Сам лично беседовал с апостолами, и (после) послал им в учителя благодать Святого Духа. Но как Господь предвидел, что впоследствии возникнут ереси и наши нравы испортятся, то Он благоволил, чтоб написаны были Евангелия, дабы мы, научаясь из них истине, не увлеклись еретическою ложью, и чтоб наши нравы не испортились совершенно.

   Четыре Евангелия Он дал нам потому, что мы научаемся из них четырем главным добродетелям: мужеству, мудрости, правде и целомудрию: научаемся мужеству, когда Господь говорит: не бойтесь убивающих тело. души же не могущих убить (Матф. 10, 28); мудрости, когда говорит: будьте мудры, как змеи (Матф. 10, 16); правде, когда учит: кик хотите, чтобы с вами поступали люди. так и вы поступайте с ними (Лук. 6, 31); целомудрию, когда сказывает: кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нет в сердце своем (Матф. 5, 28). Четыре Евангелия дал Он нам еще и потому, что они содержат предметы четырех родов, именно: догматы и заповеди, угрозы и обетования. Верующим в догматы, но не соблюдающим заповедей, они грозят будущими наказаниями, а хранящим их обещают вечные блага. Евангелие (благовестие) называется так потому, что возвещает нам о предметах благих и радостных для нас, как-то: об отпущении грехов, оправдании, переселении на небеса, усыновлении Богу, наследии вечных благ и освобождении от мучений. Оно также возвещает, что мы получаем эти блага легко, ибо не трудами своими приобретаем их и не за наши добрые дела получаем их, но удостаиваемся их по благодати и человеколюбию Божию.

   Евангелистов четыре: из них двое, Матфей и Иоанн, были из числа двенадцати, а другие двое, Марк и Лука, из числа семидесяти. Марк был спутник и ученик Петров, а Лука Павлов. Матфей прежде всех написал Евангелие на еврейском языке для уверовавших евреев, спустя восемь лет по вознесении Христовом. С еврейского же языка на греческий перевел его, как носится слух, Иоанн. Марк, по наставлению Петра, написал Евангелие спустя десять лет по вознесении; Лука по прошествии пятнадцати, а Иоанн по прошествии тридцати двух лет. Говорят, что ему, по смерти прежних Евангелистов, представлены были, по его требованию, Евангелия, дабы рассмотреть их и сказать, правильно ли они написаны, и Иоанн, так как он получил большую благодать истины, дополнил, что в них было опущено, и о том, о чем они сказали кратко, написал в своем Евангелии пространнее. Имя Богослова получил он потому, что другие Евангелисты не упомянули о предвечном бытии Бога Слова, а он богодухновенно сказал о том, дабы не подумали, что Слово Божие есть просто человек, то есть, не Бог. Матфей говорит о жизни Христовой только по плоти: ибо он писал для евреев, для которых довольно было знать, что Христос родился от Авраама и Давида. Ибо уверовавший из евреев успокаивается, если его удостоверят, что Христос от Давида.

Ты говоришь: «Ужели не довольно было и одного Евангелиста?» Конечно, довольно было и одного, но чтоб истина обнаружилась яснее, дозволено написать четырем. Ибо когда видишь, что эти четверо не сходились и не сидели в одном месте, а находились в разных местах, и между тем написали об одном и том же так, как бы то было сказано одними устами, то как не подивишься истине Евангелия, и не скажешь, что Евангелисты говорили по внушению Святого Духа!

   Не говори мне, что они не во всем согласны. Ибо посмотри, в чем они несогласны. Сказал ли кто-нибудь из них, что Христос родился, а другой: «не родился»? Или сказал ли кто из них, что Христос воскрес, а другой: «не воскрес»? Нет, нет! В необходимом и важнейшем они согласны. А ежели они в главном не разногласят, то чему дивиться, что они по-видимому разногласят в неважном; ибо из того, что они не во всем согласны, наиболее видна их истинность. Иначе о них подумали бы, что они писали, сошедшись вместе, или сговорившись друг с другом. Теперь же кажется, что они несогласны, потому, что то, что один из них опустил, написал другой. И это в самом деле так. Приступим к самому Евангелию.

 

Глава первая

Родословие

Почему евангелист не сказал, подобно пророкам: видение, или «слово»? Ибо они так надписывали свои книги: «Видение Исаии, сына Амосова, которое он видел» (Ис. 1, 1), также «Слово, которое было в видении к Исаии» (Ис. 2, 1). Ты хочешь узнать, почему? Потому что пророки беседовали к жестокосердым и непокорным и потому говорили: божественное видение и Господне слово. Так говорили они для того, чтобы народ убоялся и не пренебрег того, что они говорили. А Матфей имел дело с верными, благомыслящими, благопокорными, и поэтому не сказал наперед ничего, подобного пророкам. Могу сказать и нечто и другое: что видели пророки, то видели умом, созерцая при помощи Святого Духа, поэтому и называли то «видением». Но Матфей не умственно видел и созерцал Христа, но чувственно пребывал с Ним и чувственно слушал Его, когда Он был во плоти, поэтому не сказал: видение, которое я видел, или созерцание, но сказал: «Родословие».

Иисуса

Имя Иисус не греческое, а еврейское, и значит «Спаситель», ибо оно у евреев означает «спасение».

Христа

Христами назывались цари и первосвященники, ибо были помазываемы святым елеем, который лили из рога на их голову. Господь называется Христом и как Царь, ибо воцарился для истребления греха, и как Первосвященник, ибо Сам Себя принес в жертву за нас. А помазан же Он истинным елеем, Духом Святым, преимущественно, ибо кто другой имел Духа так, как Господь? В святых чудодействовала благодать Святого Духа, но во Христе действовала не благодать Святого Духа, но Сам Христос творил чудеса с Единосущным Ему Отцом и Духом.

Сына Давидова

К слову «Иисуса» евангелист присовокупил «Сына Давидова» для того, чтобы ты не подумал, что он говорит о другом Иисусе. Ибо был и другой знаменитый Иисус, вождь Израиля после Моисея, но сей назывался сыном Навина, а не сыном Давида, жил многими веками ранее Давида и происходил не из Иудина колена, из которого произошел Давид, а из другого.

Сына Авраамова

Почему евангелист поставил Давида прежде Авраама? Потому что Давид особенно был знаменит у евреев, и жил он позже Авраама, и был царь. Ибо из царей он первый благоугодил Богу и первый из них получил обетование, что из его семени восстанет Христос, почему все и называли Христа Сыном Давидовым. Давид носил в себе и образ Христа, ибо как сей воцарился на место отверженного и возненавиденного Богом Саула, так и Христос пришел от Отца во плоти и воцарился над нами, когда Адам потерял царство и данную ему власть над всем живущим и над демонами.

Авраам родил Исаака.

С Авраама начинается родословие, так как он был отец евреев и первый получил обетование, что «о семени его благословятся вси языцы». Итак, от него начинается родословие Христа. Христос есть семя Авраама, в котором получили благословение все мы, бывшие прежде язычники и под клятвою. Авраам значит отец языков, а Исаак – радость, смех. Евангелист не упоминает о прежде родившихся детях Авраама, то есть об Измаиле и других, потому что Иудеи происходили не от них, а от Исаака.

Исаак родил Иакова; Иаков родил Иуду и братьев его.

Вот потому упомянул об Иуде и братьях его, что от них произошли двенадцать колен.

Иуда родил Фареса и Зару от Фамари.

Иуда отдал Фамарь замуж за Ира, одного из своих сынов. Но как сей умер бездетным, то он отдал ее за сына своего Аунана. Когда и этот потерял жизнь за свою срамоту, то Иуда уже не выдавал ее за третьего сына. Но она, сильно желая иметь детей от семени Авраамова, сложила с себя одежду вдовства, притворилась блудницей, смесилась со свекром своим и зачала двух детей-близнецов. Во время родов первый из них показал из утробы руку, как будто первым родится. Повивальная бабка, усматривая, что родятся двое, тотчас, чтобы отличить первенца, обвязала показавшуюся руку младенца красной нитью. Но младенец опять скрыл руку в чрево, и прежде родился другой младенец, а потом уже и тот, который прежде показал руку. Поэтому прежде родившийся назван Фаресом, что значит перерыв, так как он перервал естественный порядок, а скрывший руку, – Зарою. Эта история заключает в себе некоторую тайну. Как Зара прежде показал руку, а потом скрыл ее, так и жизнь во Христе проявилась во святых, живших до закона и обрезания, ибо все они не соблюдением закона и заповедей, но жизнью по Евангелию оправдались. Таков Авраам, ради Бога оставивший отца и дом и отрекшийся от естества. Таковы Иов, Мелхиседек. Но когда пришел закон, эта жизнь скрылась. Впрочем, как там по рождении Фареса и Зара вышел из чрева, так по даровании закона снова воссияла жизнь евангельская, ознаменованная красной нитью, то есть кровью Христа. Итак, потому евангелист упомянул об этих двух младенцах, что рождение их означало нечто таинственное. А впрочем, и о Фамари, хотя она и не похвальна за то, что смесилась со свекром, он упомянул, чтобы показать, что Христос, принявший ради нас все, принял и порочных предков, чтобы самым рождением своим от них, освятить их, ибо Он не пришел «призвать праведников, но грешников к покаянию».

Фарес родил Есрома; Есром родил Арама; Арам родил Аминадава; Аминадав родил Наассона; Наассон родил Салмона; Салмон родил Вооза от Рахавы.

Некоторые думают, что Рахав есть та Раав блудница, которая, приняв соглядатаев Иисуса Навина и спасая их, спаслась и сама. Упомянул же о ней евангелист для того, чтобы показать, что как она была блудница, так и все язычники, ибо они блудодействовали своими делами. Впрочем, все язычники, принявшие послов Иисуса, то есть апостолов, и уверовавшие в слова их, спаслись.

Вооз родил Овида от Руфи.

Эта Руфь была иноплеменница, однако же сочеталась с Воозом. Так и церковь из язычников, хотя была иноплеменницею и вне заветов, забыла народ свой, и почитание идолов, и отца своего диавола и обручилась с Единородным Сыном Божиим.

Овид родил Иессея; Иессей родил Давида царя; Давид царь родил Соломона от бывшей за Уриею.

И о жене Урииной упоминает евангелист, чтобы показать, что не должно стыдиться предков, но наипаче стараться и их прославлять своею добродетелью, и что Богу все угодны, хотя бы произошли и от блудницы, только бы были добродетельны.

Соломон родил Ровоама; Ровоам родил Авию; Авия родил Асу; Аса родил Иосафата; Иосафат родил Иорама; Иорам родил Озию; Озия родил Иоафама; Иоафам родил Ахаза; Ахаз родил Езекию; Езекия родил Манассию; Манассия родил Амона; Амон родил Иосию; Иосия родил Иоакима; Иоаким родил Иехонию и братьев его, перед переселением в Вавилон.

Переселением Вавилонским называется тот плен, в который наконец все иудеи были отведены в Вавилон и плакали на реках Вавилонских. Вавилоняне и в другое время делали у них завоевания, но озлобляли их умереннее, а тогда окончательно переселили их из отечества.

По переселении же в Вавилон, Иехония родил Салафииля; Салафииль родил Зоровавеля; Зоровавель родил Авиуда; Авиуд родил Елиакима; Елиаким родил Азора; Азор родил Садока; Садок родил Ахима; Ахим родил Елиуда; Елиуд родил Елеазара; Елеазар родил Матфана; Матфан родил Иакова; Иаков родил Иосифа, мужа Марии, от Которой родился Иисус, называемый Христос.

Почему евангелист представляет родословие Иосифа, а не Богородицы? Какое участие имел Иосиф в бессеменном рождении? Иосиф не был истинный отец Христов, чтобы от Иосифа вести родословие Христа. Слушай! Правда, что Иосиф не имел никакого участия в рождении Христа, и поэтому следовало бы представить родословие Богородицы, но поскольку закон запрещал вести родословие по женской линии, то евангелист и не представил родословие Девы. Прочем, показав родословие Иосифа, он вместе с тем показал и ее родословие, ибо был закон не брать жен ни из другого колена, ни из другого рода, а из того же колена и рода (Чис. 36, 6). И как был такой закон, то явно, что в родословии Иосифа представляется и родословие Богородицы, ибо Богородица была из одного с ним колена и рода, а иначе как бы она могла быть обручена ему? Таким образом евангелист соблюл закон, запрещавший вести родословие по женской линии, но, показав родословие Иосифа, показал родословие и Богородицы,. Мужем же Марии назвал его по общему обыкновению, ибо мы имеем обычай и обручника называть мужем обрученной, хотя брак еще и не совершен.

Итак всех родов от Авраама до Давида четырнадцать родов; и от Давида до переселения в Вавилон четырнадцать родов; и от переселения в Вавилон до Христа четырнадцать родов.

Евангелист разделил роды на три части, чтобы показать иудеям, что они и под управлением судей до Давида, и под управлением царей до переселения, и под управлением первосвященников до Христа равно не успевали в добродетели и потому имели нужду в истинном Судие, Царе и Первосвященнике, который есть Христос, ибо, Христос, по пророчеству Иакова, пришел по прекращению царей. Но как от переселения Вавилонского до Христа четырнадцать родов, когда оказывается только тринадцать лиц? Если бы в родословие можно было вводить женщин, то мы могли бы причислить и Богородицу Марию и таким образом восполнить число. Но женщина не входит в родословие. Как же это разрешить? Некоторые говорят, что евангелист поставил в счет  с лицами переселение.

 

 

Святого отца нашего Иоанна,
архиепископа Константинопольского,
Златоустого

Беседа на Святое Евангелие от Матфея

 

Помните ли наш совет, какой мы дали вам недавно, прося выслушивать все, что говорится с совершенным молчанием и тишиною, приличною тайнам? Я напомнил вам об этом совете потому, что теперь намерены мы вступить в священные двери и войти в град великого Царя. Иудеи еще за три дня получили повеление воздержаться от совокупления с женами и вымыть одежды, когда им надлежало приступить к горящей горе, огню, тьме и буре, или, лучше сказать, не приступить, но видеть и слышать сие издали, и они, как и сам Моисей, находились в трепете и страхе. Тем больше любомудрия должны доказать мы, желая слушать такие важные слова и не издали стоять, при дымящейся горе, но взойти на самое небо: мы должны вымыть не одежду телесную, но очистить одежду души, освободиться  от всего житейского. Вы увидите на мрак, не дым, не бурю, но самого Царя, сидящего на Престоле неизреченной славы, и Ангелов и Архангелов, предстоящих Ему со страхом, а с бесчисленными их тмами – и сонмы святых.

Таков Божий град, вмещающий в себе церковь праведных духов, множество Ангелов, ту честную кровь кропления, посредством которой все соединено, небо приняло земное, земля приняла небесное, и настал мир, давно вожделенный для Ангелов и святых. В сем граде водружено блистательное и славное знамение креста, доспехи Христовы, начатки нашего естества, корысти нашего Царя. Все это подробно узнаешь из Евангелий. И если пойдешь за нами в надлежащем безмолвии, то можем провести тебя везде и показать, где лежит смерть, пригвожденная к кресту, где повешен грех, где многочисленные и дивные памятники сей войны, сей битвы. Здесь увидишь связанного мучителя и за ним множество пленников, увидишь ту твердыню, из которой проклятый демон в прежнее время всюду делал свои набеги, увидишь убежища и пещеры сего разбойника, уже разоренные и открытые, ибо и туда приходил Царь, пред которым все пало. Не утомляйся, возлюбленный. Если кто станет рассказывать тебе о видимой войне, о трофеях и победах, ты не можешь наслушаться и забываешь о пище и питии при таком рассказе. Но если то повествование так приятно, то гораздо более – настоящее. Представь, не восхитительно ли слышать, как Бог, встав с небес и с царского Престола, сошел на землю и в самый ад, как ополчился на брань, как диавол боролся с Богом, впрочем, не с Богом явным, но с Богом, скрытым в человеческом естестве. И что особенно удивительно, ты увидишь, что смерть разрушена смертью, что клятва истреблена клятвою, что мучительство диавола прекращено тем самым, что давало ему силу. Итак, встанем и не будем предаваться сну: я вижу врата, уже отверстыми для вас, взойдем в них со всем благочинием и трепетом, вступим в самые двери. Какие двери?

Родословие Иисуса Христа, Сына Давидова, Сына Авраамова (Мф. 1, 1). Что ты говоришь? Обещался говорить о Единородном Сыне Божием, а упоминаешь о Давиде, о человеке, который родился после бесчисленных родов, и называешь его отцом и прародителем? Подожди, не все вдруг желай узнать, но постепенно и мало-помалу. Ты стоишь еще в дверях у самого порога: для чего спешишь во внутренность? Ты хорошо не осмотрел еще всего внешнего. И я пока не говорю тебе об оном рождении, ни даже о том, которое было после: оно неизъяснимо и неизреченно. Еще прежде меня сказал тебе об этом пророк Исаия: «но род Его кто изъяснит» (Ис. 53, 8).

Итак, мы теперь говорим не о вечном рождении, но о дольнем и земном, бывшем при тысяче свидетелей. Да и о сем будем говорить только то, что для нас возможно, по мере полученной нами благодати Духа. Ибо и о сем рождении нельзя говорить со всею ясностью, потому что и оно весьма чудно. Итак, не думай, будто слышишь о сем рождении, но слыша, что Бог пришел на землю, размысли и трепещи. Это было так удивительно и чудно, что и Ангелы хором воздали славу Богу за весь мир, и пророки задолго прежде изумлялись от того, что «после того Он явился на земле и обращался между людьми» (Вар. 3, 38). Ибо весьма странно слышать, что Бог, неприступный, неизреченный, непостижимый и равный Отцу, благоволил пройти через девическую утробу, родиться от жены, иметь предками Давида и Авраама. И что говорю: Давида и Авраама? Даже, что еще удивительнее, тех жен-блудниц, о которых мы недавно упоминали. Слыша сие, не представляй себе ничего низкого. Напротив, тем больше дивись, что Сын безначального Отца, Сын истинный, благоволил называться сыном Давидовым, чтобы тебя соделать сыном Божиим; благоволил иметь отцом Своим раба, чтобы для тебя, раба, сделать Отцом Господа. Видишь ли в самом начале, каковы Евангелия. Когда ты слышишь, что Сын Божий есть сын Давидов и Авраамов, то уже не сомневайся, что и ты, сын Адамов, будешь сыном Божиим. Ибо Он не стал бы напрасно и попусту так уничижать Себя, если бы не хотел нас возвысить. Он родился по плоти, чтобы ты родился Духом, ибо тем, что родился от жены, Он уподобился нам, а тем, что родился «не от крови, не от похоти плотские, ни от похоти мужеские», но от Святого Духа, предвещает о высшем и будущем рождении, которое намерен даровать нам от Духа. Таково же было и все прочее, таково было и крещение, оно имело нечто ветхое и нечто новое. Ибо принять крещение от пророка показывает нечто ветхое, а что сходит дух, показывает нечто новое. Представь, что кто-нибудь, став между двумя человеками, стоящими друг от друга в отдалении, протянул к ним руки – одну к тому, другую к другому – и соединил обоих, так поступил Христос Сын Божий, соединяя Ветхий Завет с Новым, божественное естество с человеческим, Свое с нашим, небесное с земным. Видишь ли блеск града Божия? Каким светом осиял тебя при самом входе! Как тотчас показал тебе Царя в твоем образе, точно посреди стана! Ибо в стане царь не всегда является в собственном величии, но часто, сложив порфиру и диадему, облекается в одежду воина. Впрочем, земной царь так поступает для того, чтобы, став известным, не привлечь к себе неприятелей, а Царь небесный, напротив, для того, чтоб, сделавшись известным, не заставить врага бежать прежде сражения с Собою и не привести в смятение Своих. Ибо Он старается спасать, а не страшить. Поэтому и назван сим именем: Иисус. Ибо имя Иисус есть не греческое, а еврейское, на греческом языке означает оно Спаситель. А Спасителем Он называется потому, что спас народ Свой.

Видишь ли, как евангелист воскрилял слушателя, говоря обыкновенным образом и, однако ж, всем нам показывая то, что выше всякого чаяния? И то и другое из сих имен было весьма известно иудеям. Так как надлежало совершиться необычайному, то предшествовали образы и самых имен, чтобы тем заранее было отвращено всякое неприятное чувство от новизны. Так, преемник Моисеев, введший народ в обетованную землю, называется Иисусом. Вот образ, а вот и истина: тот ввел в землю обетованную, а сей ведет на небо, к богам небесным; тот после смерти Моисея, а сей – как царь вселенной. Но чтобы ты, слыша имя Иисус, не приведен был в заблуждение сходством имен, евангелист присовокупил: «Иисуса Христа, Сына Давидова, Сына Авраамова». Преемник Моисея не был сыном Давидовым, а происходил из другого колена.

Но почему евангелист не сказал прежде «Сына Авраамова» и потом уже «Сына Давидова»? Потому что Давид был в особенной славе у всех иудеев, как по своей знаменитости, так и по времени, ибо умер не так давно, как Авраам. Хотя Бог дал обетование и тому и другому, но об обетовании, данном Аврааму, как о давнем, мало говорили, а обетование, данное Давиду, как недавнее и новое, было у всех в памяти. Иудеи сами говорят: «Не от семени ли Давидова и из Вифлеема, из того места, откуда был Давид, Христос придет?» (Ин. 7, 42). И никто не называл Христа сыном Авраамовым, а все называли сыном Давидовым.

Но из чего видно, спросишь ты, что Христос происходит от Давида? Он родился не от мужа, а только от Жены, а родословия Девы у евангелиста нет. Итак, почему можем знать, что Христос был потомок Давида? Здесь встречаются два вопроса: почему не показано родословие Матери, и для чего упоминается об Иосифе, который не участвовал в рождении Христа? Одно кажется излишне, а другого недостает. Что же прежде нужно решить? Происходит ли Дева от Давида? Слушай. Бог Гавриилу повелевает идти «к Деве, обрученной мужу, именем Иосифу, из дома Давидова» (Лк. 1, 27). Чего желать яснее, когда слышишь, что Дева была от дому и отечества Давидова?

Отсюда видно, что и Иосиф происходил из сего же поколения. Ибо был закон, которым повелевалось брать жену не из иного, а из того же колена. А патриарх Иаков предсказал, что Христос произойдет от колена Иудова, говоря: «Не отойдет скипетр от Иуды и законодатель от чресл его, доколе не приидет Примиритель» (которому отложено): «и Ему покорность народов» (Быт. 49, 10). Если же желаешь и другого доказательства, не будем в недостатке. У иудеев не позволено брать жены не только из другого колена, но и из другого рода или племени. А поэтому, если отнесем слова «от дому и отечества Давидова» к Деве, то сказанное будет несомненно, а если отнесем к Иосифу, то сказанное о нем будет относиться и к Деве. Ибо если Иосиф был от дома и отечества Давидова, то взял он жену не из иного рода, а из того же, из которого происходил сам. Скажешь: а что, ежели он поступил против закона? Евангелист предупредил таковое твое возражение и засвидетельствовал, что Иосиф был праведен. Получив сведения о его добродетели, ты не можешь говорить, что он нарушил закон. Будучи так человеколюбив и беспристрастен, что даже тогда, когда тревожило его подозрение, он не захотел подвергнуть Деву истязанию, нарушил ли бы он закон для плотского удовольствия? Стоя своим умом выше закона (ибо отпустить, и отпустить тайно, свойственно было человеку, стоявшему выше закона), сделал ли бы он что-нибудь беззаконное, и притом без всякой побудительной причины?

Но если бы евангелист представил родословие Девы, то его почли бы нововводителем, поэтому, чтобы мы знали, кто была Мария и откуда происходила, и чтобы в то же время не был нарушен обычай, он представил родословие Ее обручника и показал, что он происходит из дома Давидова. Ибо когда это доказано, тогда в то же время доказано, что и Дева была из того же рода. Можно привести и другую причину, более таинственную, по которой умолчано о предках Девы; но теперь не время открывать ее, потому что уже много говорено.

Итак, окончив сим исследование наших вопросов, постараемся сохранить в твердой памяти то, что объяснялось для нас. Если все это сохраните в памяти, то возбудите во мне большую готовность к изъяснению последующего; если же оставите без внимания и не удержите в памяти, то и у меня будет менее охоты изъяснять прочее. И земледельцу не хочется возделывать ту землю, на которой погибли прежде посеянные им семена. Поэтому прошу вас обдумать сказанное. От подобных размышлений происходит великое и спасительное благо для души. Ибо ими мы можем угодить Богу, и уста наши, при духовных беседах, не осквернятся укоризнами, срамословием и ругательством. Мы сделаемся страшными и для демонов, когда вооружим язык свой такими беседами. Мы в большей мере привлечем к себе благодать Божию, и взор наш сделается проницательнее в отношении к божественным предметам, ибо Бог дал нам зрение, уста и слух для того, чтобы все наши члены служили Ему и чтоб мы непрестанно воссылали Ему благодарения. Как тело, наслаждаясь чистым воздухом, бывает здоровее, так и душа, питаясь сими размышлениями, становится умнее.

Не случалось ли тебе видеть, что из телесных глаз, когда они долго побудут в дыму, текут слезы, а на свежем воздухе, на лугах, при источниках и в садах они делаются острее и здоровее? То же бывает и со зрением душевным. Если оно обращено на луг духовных писаний, то делается чистым, ясным и проницательным, так что может видеть наветы бесовские; а если остается в дыму житейских попечений, непрестанно будет испускать слезы, плакать в сем и будущем веке. Ибо дела человеческие подобны дыму, и ничто не причиняет столько болезни душевному зрению и не мутит его, как множество житейских попечений и пожеланий. Как обыкновенный огонь, охватывая вещество влажное и промокшее, производит большой дым, так и всякая похоть рождает большой дым и наводит забвение, когда объемлет чью-либо душу, страстную и слабую.

Итак, мы непрестанно имеем нужду в молитвах и чтении Божественного Писания, чтобы угасить огонь страстей и разогнать дым житейской суеты, ибо ничто не приносит такой великой пользы, как молитва и чтение Божественного Писания, если мы упражняемся в них с трезвенным умом. Это есть пища души, ее украшение, ее жизнь, врачевство и укрепление ума. Этим мы должны украшаться, этим должны возводить к совершенству детей, жен, друзей и врагов обращать в друзей. Так и великие мужи, други Божии, достигали совершенства. Давид, по своем грехопадении, как скоро внял славу поучения, тотчас показал в себе прекраснейший образец покаяния; и апостолы, при помощи слова Христова, соделались тем, чем были впоследствии и обратили весь мир.

Но какая, скажешь, польза, когда иной слушает, но не исполняет того, что слышит? Немалая польза будет и от одного слышания. Узнаешь сам себя, вздохнешь, а может быть, дойдешь до того, что будешь исполнять слышанное. А кто не знает и того, что он согрешил, может ли перестать грешить? Может ли узнать свои грехи? Итак, не будем пренебрегать слушанием Священного Писания. Не позволять себе видеть сокровища, чтоб не обогатились, – это умысел диавола. Он представляет нам, что слушать Божий закон ничего не значит, опасаясь, чтобы, слушая его, мы не расположились исполнять его. Итак, зная этот пагубный умысл его, оградимся со всех сторон духовными песньми, молитвами и Священным Писанием, чтобы, окружившись сим оружием, не только самим не попасть в плен, но и сокрушить его главу, и за сие увенчаться славными победными знаками и достигнуть будущих благ, по благодати и человеколюбию Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава и держава во веки веков. Аминь.

 

Святого отца нашего Иоанна,
архиепископа Константинопольского,
Златоустого

Беседа на Святое Евангелие от Матфея

Рождество Иисуса Христа было так.

Скажи мне, о каком рождении говоришь ты? Ты уже сказал о предках. Хочу, говорит евангелист, сказать и об образе рождения. Видишь ли, как он возбудил внимание слушателя? Поскольку намеревался повествовать о дивном таинстве, каково есть рождение от Девы, то сперва изобразил родословие и, желая покрыть сию тайну, упомянул о муже Марии, Иосифе. Теперь же повествует о самом рождении.

По обручении Матери Его Марии с Иосифом.

Не сказал «Деве», но просто: «Матери», чтобы речь была понятнее. Но приведя слушателя сперва в ожидание услышать нечто обыкновенное и удержав его в сем ожидании, вдруг изумляет, изображая необыкновенное.

Прежде нежели сочетались они, оказалось, что Она имеет во чреве от Духа Святого.

Не сказал: прежде, нежели приведена была в дом к жениху, ибо Она уже жила у него в доме, так как древние имели обыкновение охранять обрученных в собственном доме, чему и ныне еще можно видеть примеры. Так и зятья Лотовы по обручении жили вместе с ним в его доме. Так и Мария жила в одном доме с Иосифом.

 

Вопрос: Почему не прежде обручения Она зачала во чреве?

 

Ответ: Я не напрасно говорил, что размышления сии по свойству своему весьма глубоки. Мы уже сказали, почему евангелист описывает родословие Иосифа, который нимало не участвовал в рождении Иисуса Христа. Теперь надобно открыть другую тайну, которая таинственнее и сокровеннее первой.

 

Вопрос: Что это за тайна?

 

Ответ: (Бог) не хотел, чтобы при самом рождении известно было иудеям, что Христос родился от Девы, и чтобы Дева пострадала от них. Впрочем, не смущайтесь, если сказанное мною для вас странно, я говорю здесь не свои слова, но слова отцов наших, дивных и знаменитых мужей. Если Христос многое первоначально скрывал, называя Себя сыном человеческим, если Он не везде ясно открывал нам Свое равенство с Отцом, то чему дивиться, если Он и сие прикрыл, устрояя дивное и великое таинство?

 

Вопрос: Что же здесь дивно, скажешь ты?

 

Ответ: Дивно то, что Дева сохранена и избавлена от худого подозрения. Если бы иудеи знали об этой тайне вначале, то побили бы Деву камнями и осудили бы как блудницу. Если уже и в таких случаях, коих примеры часто встречались им еще в Ветхом Завете, они обнаруживали свое беспокойство; и когда Христос изгонял бесов, называли его беснующимся; когда исцелял больных в субботу, почитали Его противником Бога, хотя суббота и прежде часто была нарушаема, то чего не сказали бы, услышав, что Дева рождает? Им благоприятствовало бы и все предшествующее время, которое не представляет ничего подобного тому, что Дева родила. Если они и после столь многих знамений еще называли Его сыном Иосифа, то каким образом прежде сих знамений поверили бы, что Он родился от Девы? Поэтому-то и представляется родословие Иосифа и он обручается с Девою. Если даже Иосиф, этот праведный и чудный муж, возымел помысл сомнения касательно Девы, и многое нужно было, чтобы удостовериться ему в событии, если и для него нужно было явление Ангела, видение во время сна и свидетельства пророческие, то как могли принять сию тайну иудеи, которые были лукавы и развращены? Поэтому и апостолы не говорили часто о рождении Его, но о воскресении многократно возвещали. Даже сама Матерь Его не дерзала объявлять о сем. Посмотри, что говорит Она Ему самому: «Вот, отец Твой и Я с великою скорбью искали Тебя» (Лк. 2, 48). Потому что, если бы сие последнее было заподозрено, то Его не стали бы почитать сыном Давидовым, а от непризнания Его сыном Давидовым произошло бы много и других зол. Поэтому и Ангелы не всем сказывают об этом рождении, а объявили одной Марии и Иосифу, когда же благовествовали пастырям о родившемся Младенце, то не присовокупили, что Он родился от Девы.

Так, когда Иосиф удостоверился, что «родившееся в Ней есть от Духа Святаго», то, устранив всякое подозрение, не только не отсылает Ее от себя и не бесчестит, но принимает и оказывает Ей услуги во время беременности и благоговейно чтит Ее. Явно, что, не будучи твердо удостоверен в зачатии по действию Святого Духа, не стал бы держать Ее у себя и служить Ей. Притом весьма выразительно сказал евангелист: «имеет во чреве» – как обыкновенно говорится о происшествиях особенных, случающихся сверх всякого чаяния и неожиданных. Итак, не простирайся далее, не требуй ничего больше сказанного и не спрашивай: каким образом Дух образовал Младенца в Деве? Ибо ежели при естественном действии невозможно объяснить способа сего образования, то как можем мы, жители земли, объяснить сие, когда чудодействовал Дух и когда это таинство недоведомо для самих Ангелов? И чтобы ты не беспокоил евангелиста и не утруждал его частыми вопросами о сем, он освободил себя от всего, наименовав совершившего чудо. Ничего, говорит, больше не знаю, а знаю только, что «родившееся в Ней» рождено от Духа. Устыдитесь вы, желающие постигнуть сверхъестественное рождение! Ибо ежели никто не может изъяснять того рождения, о котором есть тысячи свидетелей, которое за столько веков предвозвещено, которое было видимо и осязаемо, то крайне безумны те, которые с любопытством исследуют и тщательно стараются постигнуть то высшее, неизреченное рождение. Ни Гавриил, ни Матфей не могли ничего более сказать, кроме того, что «родившеся есть от Духа», но как и каким образом родилось от Духа, сего не объяснил ни тот ни другой, потому что это было невозможно. Не думай также, что ты все узнал, когда слышишь, что Христос родился от Духа. При таком сведении мы еще многого не знаем, например: как Невместимый вмещается в утробе? как все Содержащий рождается от Жены? как Дева рождает и остается Девою? как Он именуется происшедшим от корня Иессеева? как именуется жезлом? Сыном человеческим? Цветом? как и Марию назвать матерью? как сказать, что Христос произошел от семени Давидова? воспринял зрак раба? как «И Слово стало плотию» (Ин. 1, 14)? как Павел говорит римлянам: «и от них Христос по плоти, сущий над всем Бог» (Рим. 9, 5)? Из сих слов и из многих других видно, что Христос произошел от нас, от нашего состава, из девической утробы, а каким образом – того не видно. Итак, и ты не разыскивай, но верь тому, что открыто, и не старайся постигнуть то, что умолчано.

Иосиф же муж Ее, будучи праведен и не желая огласить Ее, хотел тайно отпустить Ее.

Сказав, что родившееся в Деве есть от Духа Святого и зачато без плотского совокупления, он приводит на сие новое доказательство, чтобы кто-либо не вопросил: откуда это известно? кто видел и кто слышал, чтобы когда-либо рождала Дева? Поэтому, чтобы никто не подозревал, что евангелист, желая возвысить Учителя, пишет сие, он приводит в удостоверение слова Иосифа, который тем самым, что с ним происходило, утверждает в нем веру в сказанное. Указывая на сего свидетеля, евангелист как бы так говорил: ежели ты не веришь мне и подозреваешь мое свидетельство, то поверь сему праведному мужу.

Иосиф же муж Ее, будучи праведен и не желая огласить Ее, хотел тайно отпустить Ее.

Здесь он называет праведным того, который имеет все добродетели. Иосиф, будучи праведен, то есть добр, кроток, истинен, «хотел тайно отпустить Ее». Для того евангелист описывает случившееся прежде, чем узнал о том Иосиф, чтобы ты не сомневался в происшедшем после того, как узнал он. Хотя подозреваемая не только заслуживала обличения, но закон повелевал даже наказать Ее, впрочем, Иосиф избавил Ее не только от большего, но и от меньшего, то есть от стыда, не только не хотел наказать, но не захотел и обличить. Не признаешь ли в сем мужа мудрого и свободного от мучительной страсти? Вы сами знаете, что такое ревность. Поэтому-то вполне знавший оную пророк сказал: «потому что ревность – ярость мужа, и не пощадит он в день мщения» (Притч. 6, 34). И: «люта, как преисподняя, ревность» (Песн. 8,6). Мы знаем, что многие лучше готовы лишиться жизни, нежели впасть в подозрение ревнивости. А здесь было подозрение, когда Дева изобличалась ясными признаками беременности, но Иосиф был столько праведен и чужд страсти, что не захотел причинить Деве даже и малейшего огорчения. Поскольку оставить Ее у себя казалось противным закону, а обнаружить дело и представить Ее в суд значило предать Ее на смерть, то он не сделал ни того, ни другого, но «хотел тайно отпустить Ее». Он поступил выше закона, обнаруживая свою добродетель, ибо по пришествии благодати надлежало явиться многим знамениям высокой мудрости и жизни. Как солнце, не показав еще лучей, издали освещает зарею большую часть вселенной, так и Христос, имея воссиять от утробы Девы, прежде, нежели родился, уже просветил всю вселенную. Поэтому-то еще до рождения Его пророки и жены предсказывали будущее. И Иоанн, еще не выйдя из утробы, взыграл во чреве. Поэтому и Иосиф показал здесь великую мудрость, ибо не обвинил и не укорил Деву, а только намеревался отпустить Ее. Когда же дела находились в таком положении и он был в затруднении относительно своих обязанностей, является Ангел и разрешает все недоумения. Здесь достойно исследования то, почему Ангел не пришел прежде того, когда Иосиф не имел еще таких мыслей, но явился, когда он уже помыслил.

Но когда он помыслил это,  – се, Ангел Господень явился ему во сне и сказал.

Почему Дева, слышавшая прежде от Ангела благовестие, не открыла ему сего и, видя обручника в смущении, не разрешила его недоумения? Почему и Ангел не сказал Иосифу прежде его смущения? Для чего не сказал, говоришь ты? Для того, чтоб и Иосиф не обнаружил неверия и с ним не случилось того же, что с Захариею. Нетрудно поверить делу, когда оно уже пред глазами. По сей же причине молчала и Дева, ибо думала, что не уверит жениха, сказав о необыкновенном деле, а напротив, более огорчит его, подав мысль, что прикрывает сделанное преступление. Ежели сама Она, когда должна была принять толикую благодать, судит по-человечески и говорит: «как будет это, когда Я мужа не знаю» (Лк. 1, 34), то гораздо более усомнился бы Иосиф, особенно когда услышал бы о сем от подозреваемой жены. Поэтому Дева не объявляла ему, а когда потребовали обстоятельства, явился Ангел. «Но когда он помыслил это, – се, Ангел Господень явился ему во сне». Примечаешь ли скромность мужа? Не только не наказал, но и не сказал никому, даже самой подозреваемой, а только размышлял с собою! И не сказано, что он хотел изгнать Ее, но отпустить, столько он был кроток, милостив и добросердечен!

 

Вопрос: Но для чего не наяву пришел Ангел к Иосифу, как являлся пастырям, Захарии и Деве?

 

Ответ: Потому что Иосиф имел много веры и не нуждался в таком явлении. Для Девы нужно было необыкновенное явление прежде события, потому что благовествуемое было весьма важно – важнее возвещенного Захарии; а пастыри были люди простые и потому имели нужду в более явственном явлении. Но Иосиф, как муж благоразумный, готов был к вере, и если бы только явился кто-нибудь и наставил его, то он легко принял бы откровение, поэтому и явился ему Ангел во сне.

Иосиф, сын Давидов! не бойся принять Марию, жену твою.

Тотчас приводит ему на память Давида, от которого должен был произойти Христос, и не дает ему оставаться в смущении, наименованием предков напомнив об обетовании, данном всему роду. Сказав же «не бойся», показывает, что Иосиф боялся оскорбить Бога, содержа в доме как бы прелюбодейную. Изрекши имя Марии-Девы, Ангел не остановился на сем, но присовокупил: «жену твою». Сим именем он не назвал бы Ее, если бы Ее девство было растлено. Женою же называет здесь обрученную. Что значит «принять»? То есть удержать у себя в доме, ибо Иосиф мысленно уже отпустил Деву. Ее, говорит Ангел, поручает тебе Бог, а не родители, поручает же не для брака, но чтобы жить вместе с Нею, вручает, объявляя о том через меня. Как Христос после поручил Ее ученику, так ныне поручается Она Иосифу. Ибо, говорит, Она не только чиста от беззаконного смешения, но и зачала во чреве сверхъестественно. Поэтому не только отложи страх, но и возрадуйся. Ибо родившееся в Ней есть от Духа Святаго. Дивное дело, превосходящее человеческое разумение и превышающее законы природы!

 

Вопрос: Чем уверится муж, не знавший сего?

 

Ответ: Открытием прошедшего, говорит Ангел. Ибо для того он обнаружил все, что происходило в уме его, чем он был смущен, чего боялся и на что решался, чтобы через сие уверить и в этом, или лучше, уверить его не только прошедшим, но и имеющим быть после сего.

Родит же Сына, и наречешь Ему имя Иисус.

Поскольку «родившееся есть от Духа Святаго», то не подумай, что ты устранен от служения при воплощении Его. Хотя ты не имеешь никакого участия в рождении, однако ж преимущество дать имя рождаемому я предоставляю тебе, ты «наречешь имя» Младенцу. Хотя Он не твой сын, но ты будь Ему вместо отца. Потом, чтобы кто-либо не заключил из сего, что Иосиф есть отец, послушай, с какою осторожностью Ангел говорит далее: «родит же Сына». Не сказал: родит тебе, но выразился неопределенно: «родит» . Ибо Мария родила не ему только, но целой вселенной. Для того и имя принесено Ангелом с небес, указывающее на божественное естество, ибо еще прежде рождения Ангел возвещает в сем имени о благах, какие дарованы будут Родившимся всему миру.

 

Вопрос: Какие это блага?

 

Ответ: Освобождение от грехов и спасение. Ибо Он спасет людей Своих от грехов их. В сих словах показывается, как высоко это спасение, ибо благовествуется освобождение не от чувственных браней, ни от плена варварского, но, что гораздо важнее сего, освобождение от грехов, от которых прежде никто не мог освободить.

 

Вопрос: Для чего же сказано: «людей Своих», а не присовокуплено: «и все народы»?

 

Ответ: Для того чтобы иудеи, слыша о язычниках, не соблазнились. Но сведущему дано разуметь и о язычниках, потому что люди Его не одни иудеи, но и все приходящие к Нему и приемлющие от Него познание тайны Его.

«Ибо Он спасет людей Своих от грехов их».

Здесь Ангел показывает, что рождающийся есть Сын Божий, ибо, кроме божественного существа, никто другой не может отпускать грехи. Итак, получив такой дар, примем все меры, чтобы не поругать толикого благодеяния. Ежели грехи наши достойны были наказания и прежде сей чести, то тем более после сего неизреченного благодеяния. И это говорю теперь не без причины, но поскольку вижу, что многие после крещения живут небрежнее некрещеных и даже не имеют никакого признака христианской жизни. Поэтому ни на торжище, ни в церкви не скоро различишь, кто верующий и кто неверующий, разве только когда, присутствуя при совершении таинств, увидишь, что одни бывают высылаемы, а другие остаются в храме. Но надлежало бы отличаться не по месту, а по делам, ибо достоинства внешние обыкновенно познаются по внешним признакам, а наши достоинства надобно распознавать по душе. Верующий должен быть виден не только по причащению Святых Тайн, но и по новой жизни и богоугодным делам. Верующий должен быть светильником мира и солью земли. А ежели ты не светишь и себе, не предотвращаешь и собственной гнилости, то по чему нам узнать, что ты истинный христианин и достойно причащаешься Святых Тайн? Но причащаясь только по обычаю, ты уготовляешь душе своей многие муки. Верующий должен блистать не тем одним, что получил от Бога, но и тем, что сам прибавил к тому, надобно, чтобы он по всему был виден: и по поступи, и по взору, и по виду, и по голосу, а более всего по добрым делам. Сказал же я о сем для того, чтобы нам творить добрые дела не для показа, а для пользы тех, кто смотрит на нас, и украшать себя ими для угождения Богу. А теперь, с которой стороны ни стараюсь распознать тебя, везде нахожу тебя в противоположном состоянии. Хочу ли заключить о тебе по месту – я вижу тебя на конских ристалищах и в театрах, вижу, что ты проводишь дни в беззакониях, составляешь злые толки в худых сходбищах и сообщаешься с людьми развратными. Хочу ли заключить о тебе по виду твоего лица – опять вижу, что ты непрестанно смеешься и рассеиваешься подобно развратной блуднице, у которой никогда не закрывается рот. Стану ли судить о тебе по одежде – вижу, что ты наряжен ничем не лучше комедианта. Или по спутникам твоим? Ты водишь за собою тунеядцев и льстецов. По словам? Слышу, что ты не произносишь ничего здравого, дельного, полезного в нашей жизни. По твоему столу? Здесь открывается еще более причин к осуждению. О подобных людях говорит апостол: «Их бог – чрево» (Флп. 3,19).

Итак, скажи мне, по чему могу узнать, что ты верный христианин, когда все исчисленное мною и другое многое уверяет в противном? И что говорю: верный христианин? Даже и того, человек ли ты, не могу узнать подлинно, ибо стучишь ты ногою как осел, скачешь как вол, ржешь на женщин как конь, объедаешься как медведь, насыщаешь тело как лошак, злопамятен как верблюд, хищен как волк, сердит как змея, язвителен как скорпион, пронырлив как лисица, хранишь в себе яд злобы как аспид и ехидна, враждуешь на братьев как демон лукавый. Как я могу счесть тебя за человека, не видя в тебе свойств естества человеческого? Ища образа верного христианина, не могу найти разности даже между человеком и зверем. Чем же назову тебя? Зверем? Но у каждого зверя один какой-нибудь из сих пороков; а ты, совокупив в себе все означенные пороки, далеко превосходишь их своим неразумием. Назову ли тебя демоном? Но демон не служит неистовству чрева и не жаждет денег. А когда в тебе больше пороков, нежели в зверях и демонах, то скажи мне, как могу назвать тебя человеком? Если же нельзя назвать тебя человеком, то как назову тебя верным? А что всего хуже, находясь в столь худом состоянии, мы и не думаем о безобразии своей души, не имеем и понятия о ее гнусности.

Итак, умоляю вас, не оставайтесь зверями! Ежели и раб не входит в дом Отца, то как можешь вступить в двери Его ты, будучи зверем? И что говорю: зверем? Такой человек хуже всякого зверя. Зверь хотя по природе дик, однако часто посредством человеческого искусства делается кротким. А ты изменяешь природное им зверство в не свойственную их природе кротость, а свою природную кротость изменяешь в неестественное тебе зверство! Дикого по природе делаешь смиренным, а себя, кроткого по природе, против природы делаешь диким. Льва укрощаешь и делаешь ручным, а своему телу попускаешь быть неукротимее льва! В отношении к укрощению зверей – два затруднения, препятствующих их укрощению: во-первых, то, что зверь лишен разума, во-вторых, то, что зверство в нем есть природное свойство. Несмотря на это, по избытку данной тебе от Бога мудрости, ты преодолеваешь их природу. Как же ты, преодолевая в зверях природу, в себе самом, по собственной воле, не сохраняешь природного добра, данного тебе от Бога? Если бы Бог заповедал тебе сделать кротким другого человека, ты не почел бы Его заповедь невозможною, хотя и мог бы Ему возразить, что ты не господин чужой воли и что он не зависит от тебя. Но теперь, когда Он убеждает тебя укротить собственного твоего зверя, над которым ты полный господин, то чем можешь оправдаться, не укрощая своей природы? Какое можешь представить извинение, когда из льва делаешь человека, а сам из человека делаешься львом? Диких зверей доводишь до одинакового с человеками благородства, а себя самого низвергаешь с царского престола? Знай, если желаешь, что гнев есть зверь и лев.

Поэтому, возлюбленный, сколько другие усиливались над укрощением львов, столько и ты с усердием старайся соделывать себя тихим и кротким, ибо и гнев имеет страшные зубы и когти. Если не укротишь его, то он погубит все добрые дела твои. Он не только вредит телу, но и еще более расстраивает здравие души, поедая, терзая, растлевая всю силу ее, ибо каждая страсть, оставаясь в душе, немилостиво поедает нас каждый день. Лев, когда насытится, уходит, а страсти никогда не насыщаются и не отступают, доколе не отдадут пойманного ими человека диаволу.

Я говорю это не только о гневе, но и о всех других страстях; кто какою страстью увлекается, тот от нее и погибает. Мы увлекаемся не одною какой-либо страстью, но постоянно служим многим страстям: и похищаем чужое, и обижаем, и собираем неправедное богатство, и презираем нищих и убогих, и ненавидим ближнего, и предаемся тщеславию, желая у всех быть в славе. Но для души нет никакой пользы от этой славы, ибо она тщетна, она поэтому и названа тщеславием, что ничего не приносит. Ежели презришь всю суету мира, будешь драгоценнее целого мира, подобно тем святым, «которых весь мир не был достоин» (Евр. 11, 38). Итак, чтобы тебе соделаться достойным Царства Небесного, презирай настоящее. Тогда и здесь получишь большую славу, и насладишься будущими благами, по благодати и человеколюбию Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава и держава в бесконечные веки. Аминь.

 

Блаженного Феофилакта,
архиепископа Болгарского

Толкование Святого Евангелия от Матфея

...Ибо Он спасет людей Своих от грехов их.

Имя «Иисус» не греческое, но еврейское, и означает «Спаситель», «ибо Он, – сказано, – спасет людей Своих» – народ не только иудейский, но и языческий, который несомнительно уверует и сделается Его народом. От чего спасет – не от войны ли и плена? Нет, но «от грехов их». А это явно показывает, что имеющий родиться есть Бог, ибо прощать грехи свойственно одному Богу.

А всё сие произошло, до сбудется реченное Господом через пророка, который говорит.

Не думай, будто это недавно стало угодно Богу; нет, давно, прежде век, ибо ты, Иосиф, как воспитанный в законе, знаешь пророков: вникни, что сказал Господь. Не сказал: реченное от Исаии, но «Господом», ибо не человек, а Бог говорил устами человека, поэтому пророчество и достоверно.

Се, Дева во чреве приимет.

Евреи говорят, что у пророка стоит не «Дева», но «молодая женщина». На это надобно сказать, что в Священном Писании юная женщина и дева – одно и то же, ибо молодою и девою называет ее по ее нерастлению. Притом, если бы родила не дева, то как это могло бы быть знамением и чудом? Ибо вот что говорит Исаия: «Сам Господь даст вам знамение» (Ис. 7, 14).

 

Вопрос: Какое знамение?

 

Ответ: «Се, Дева во чреве приимет и родит». Поэтому если бы родила не дева, то не было бы и знамения. Итак, евреи злонамеренно искажают Писание и вместо «дева» ставят «молодая». Впрочем, молодою ли женщиною или девою называет Ее пророк, все должно в родившей разуметь деву, чтобы это было знамением, то есть чудом.

И родит Сына, и нарекут имя Ему Еммануил, что значит: с нами Бог.

Евреи говорят: почему же родившийся назван не Еммануилом, как сказал Ангел Иосифу, а Иисусом Христом? На это скажи им, что пророк не сказал: «наречешь», но – «нарекут», то есть самые дела покажут, что Он Бог, живущий с нами, ибо Священное Писание дает имена от дел, как, например: «нареки ему имя: Магершелал-хаш-баз» – «скоро плени, нагло расхити» (Ис. 8, 3). Но где кто-нибудь назван таким именем? Поскольку же, как только родился Господь, как бы расхищено и пленено стало обольщение, то и говорится, что Он так назван по делам его. Еммануил же еврейское имя и значит «с нами Бог».

Встав от сна, Иосиф поступил, как повелел ему Ангел Господень, и принял жену свою.

Что же сотворил, встав от сна? «И принял жену свою». Евангелист постоянно называет Марию женою Иосифа, устраняя худое подозрение и сказывая, что Она была женою не другого кого, а его. Заметь благоразумие Иосифа! Он тотчас удостоверился и, приняв Деву, стал служить Ей со страхом.

И не знал Ее. [Как] наконец Она родила.

То есть никогда не совокуплялся с Нею, ибо слово «наконец» означает здесь не то, будто только до рождества не знал Ее, а потом познал, но то, что совершенно никогда не познавал Ее. Писание часто так выражается, как сказано: «отлетал и прилетал» ворон в ковчег, «пока осушилась земля от воды» (Быт. 8, 7), но он не возвращался и после сего. Еще Господь сказал: «Я с вами во все дни до скончания века» (Мф. 28, 20). А после скончания разве не будет? Тогда тем паче будет с нами бесконечно.. Так и здесь под словами «наконец родила» разумей: не знал Ее ни прежде, ни после рождения, подобно как и Господь будет с нами не только до скончания, но и, тем более, по скончании века. Да и как Иосиф прикоснулся бы к Пресвятой, когда совершенно знал Ее неизреченное рождение?

Сына Своего первенца.

Называет Его первенцем не потому, будто бы у Нее еще другой какой-либо сын, но просто потому, что Он первый родился, и притом единственный, ибо Христос есть и «первородный», как родившийся первый, и «единородный», как не имеющий брата.

И он нарек Ему имя: Иисус.

Иосиф и здесь показывает свое послушание, потому что он исполнил все, что сказал ему

Ангел

Глава вторая

Когда же Иисус родился в Вифлееме Иудейском.

Вифлеем значит «дом хлеба», а Иудея – «исповедание». Да будем и мы через исповедание домом хлеба небесного.

Во дни царя Ирода.

Евангелист упоминает об Ироде, чтобы ты познал, что от колена Иудина уже прекратились князья и цари и должно было прийти Христу. Ибо Ирод был не иудей, а идумеянин, сын Антипатра от жены аравитянки. Когда же прекратились князи Иудовы, пришел Христос, «покорность народов», как пророчествовал Иаков (Быт. 49, 10). Царя – указывает на сан царя, потому что был еще другой Ирод, четверовластник.

Пришли в Иерусалим волхвы.

Вопрос: Для чего приходят волхвы?

 

Ответ: Для осуждения иудеев, ибо если волхвы, идолопоклонники, уверовали, то какое извинение остается иудеям? Также и для того, чтобы более просияла слава Христова от свидетельства волхвов, которые больше были враги Божии и служили демонам.

С востока.

И это для осуждения иудеев, ибо те пришли поклониться Ему, несмотря на большое расстояние, а евреи, имея у себя Христа, только гнали Его.

И говорят: где родившийся Царь Иудейский?

Сказывают, что эти волхвы были потомки волхва Валаама и что, найдя его предсказание: «Восходит звезда от Иакова и восстает жезл от Израиля, и разит князей Моава» (Чис. 24, 17), поняли таинство Христово и потому пошли, желая видеть Родившегося.

Ибо мы видели звезду Его на востоке.

Слыша о звезде, не думай, что она была одна из видимых нами, нет, то была Божественная и Ангельская сила, явившаяся в образе звезды. Поскольку волхвы занимались наукой о звездах, то Господь и привел их этим, для них знакомым знаком, подобно как Петра-рыбаря, изумив множеством рыб, привлек ко Христу. А что звезда была сила Ангельская, видно из того, что она ярко светила днем, шла, когда шли волхвы, стояла, когда не шли они, особенно же из того, что она шла с севера, где Персия, на юг, где Иерусалим, но звезды никогда не ходят от севера к югу.

И пришли поклониться Ему.

Эти волхвы были, кажется, весьма добродетельны. Ибо если они пришли поклониться в чужой стране, то могли ли не проповедовать со всею смелостью в Персии?

Услышав это, Ирод царь встревожился, и весь Иерусалим с ним.

Ирод смутился, как иноплеменник, боясь потерять царство, ибо знал, что оно не принадлежит ему. Но почему смущаются иудеи? Им надлежало более радоваться, потому что их Царю еще в пеленах пришли поклониться цари персидские. Но злые люди поистине безумны! Они не хотели исследовать пророческих предсказаний.

И, собрав всех первосвященников и книжников народных, спрашивал у них: где должно родиться Христу?

Первосвященники и книжники были учители народа. Их спрашивают по распоряжению Божию, чтобы показали истину, и потому они подвергнутся осуждению, что распяли Того, Кого прежде признали царем.

Они же сказали ему: в Вифлееме Иудейском, ибо так написано через пророка.

Какого пророка? Михея, ибо он говорит:

И ты,  Вифлеем,  земля Иудина,  ничем не меньше воеводств Иудиных.

Этот город не обращал на себя внимания потому, что был мал, но после сделался славен, потому что из него произошел Христос, ибо теперь все от концов земли приходят для поклонения сему святому Вифлеему.

Ибо из тебя произойдет Вождь.

Хорошо сказал: «из тебя произойдет», а не останется в тебе; ибо Христос не остался в Вифлееме, но по рождении вышел из него и жил большею частью в Назарете. Иудеи говорят, что это предсказано о Зоровавеле, но явно лгут и прельщают себя; ибо Зоровавель родился не в Вифлееме, а в Вавилоне. Вникни в имя его: «Зоро» значит семя и рождение, а «Вавель» – Вавилон, то есть в Вавилоне зачатый или рожденный. Но и пророчество обличает их словами: «Которого происхождение из начала, от дней вечных» (Мих. 5, 2). Кого другого «происхождение» и от «дней вечных», как не Христа? Он имел два исхода, или рождения: первое – изначала, искони, от Отца, второе – от дней века, начавшееся от Богородицы, во времени. Пусть же скажут иудеи, искони ли произошел Зоровавель? Но им нечего сказать.

Который упасет народ Мой, Израиля.

«Упасет», говорит, а не тиранствовать или пожирать будет. Другие, бывшие тогда цари, были не пастыри, но волки и хищники, а Христос есть Пастырь и Наставник, как и Сам говорит: «Я есмь пастырь добрый». «Народ Израиля» – так называет уверовавших как из евреев, так и из язычников, ибо Израиль значит «зрящий Бога», и потому все зрящие Бога суть израильтяне, хотя бы были из язычников.

Тогда Ирод, тайно призвав волхвов.

Тайно призвал их Ирод, опасаясь иудеев, ибо подозревал, что иудеи, быть может, скроют Младенца и постараются спасти Его как своего будущего избавителя. Поэтому тайно хотел погубить Его.

Выведал от них время появления звезды.

То есть тщательно разведывал; потому что звезда явилась волхвам прежде рождения Господа. Так как им надлежало употребить много времени на путешествие, то звезда явилась им задолго, чтобы они могли поклониться Ему, когда Он был еще в пеленах. Впрочем, некоторые говорят, что звезда явилась им во время самого рождения его и что волхвы шли два года и нашли Господа с матерью не в пеленах и не в яслях, а в доме, когда Ему было уже два года. Но ты лучше держись вышесказанного.

И, послав их в Вифлеем, сказал: пойдите, тщательно разведайте о Младенце.

Не сказал: о царе, а о «Младенце», потому что не терпел и имени царя, чем и показал, как он свирепствовал на Него.

И, когда найдете, известите меня, чтобы и мне пойти поклониться Ему. Они, выслушав царя, пошли.

Не имея в себе злонамеренности, они думали, что и он говорит не злонамеренно.

[И] се, звезда, которую видели они на востоке, шла перед ними.

Звезда, но распоряжению Божию, скрывалась ненадолго, для того чтобы они спросили иудеев и привели в смущение Ирода, а истина сделалась очевиднее. Но когда они вышли из Иерусалима, она опять явилась и стала руководить их. Отсюда опять видно, что это была сила божественная, а не обыкновенная звезда.

Как наконец пришла и остановилась над местом, где был Младенец.

И это было чудное знамение: звезда сошла с высоты и, приблизившись к земле, указала

им место. Ибо если бы она показалась им на высоте, то как могли бы они безошибочно

узнать место, где был Христос? Звезды занимают большое пространство. Поэтому и ты

видишь луну, как будто она над твоим домом, а мне кажется, будто она стоит над моим домом, да и вообще всем представляется, что луна или другая звезда стоит над их домом.

Поэтому и та звезда не указала бы Христа, если бы не сошла вниз и не стала как бы над

самою главою Младенца.

Увидев же звезду, они возрадовались радостью весьма великою.

Возрадовались тому, что не ошиблись, а нашли, чего искали.

И, войдя в дом, увидели Младенца с Мариею, Матерью Его.

Тотчас по рождении Дева положила Младенца в яслях, потому что не нашла тогда дома. После, вероятно, нашли дом, в который вошли к ним волхвы. Ибо пришли в Вифлеем, как говорит и Лука, чтобы там записаться в перепись, но по причине многочисленного стечения народа для записания себя сначала не нашли дома, и поэтому Господь родился в вертепе; впоследствии же нашли дом, где Он и виден был волхвами.

И, пав, поклонились ему.

Вот просвещенные души! Видели Его в бедности и поклонились Ему. Они удостоверились, что это Бог, поэтому и принесли Ему дары, как Богу и как человеку. Ибо слушай:

И, открыв сокровища свои, принесли Ему дары: золото, ладан и смирну.

Золото принесли Ему как царю, потому что царю даем мы, как подданные, золото. Ливан[1] – как Богу, ибо пред Богом воскуряем фимиам. Смирну – как имеющему вкусить смерть, ибо иудеи при погребении намащали тело умершего смирною, чтобы оно оставалось нетленным, потому что смирна, будучи суха, сушит влагу и не позволяет появляться червям или гниению. Видишь ли веру волхвов? Они из Валаамова пророчества узнали, что Господь и Бог и Царь и что Он умрет за нас. Но выслушай и пророчество Валаамово: «Преклонился, лежит как лев» (Чис. 24, 9) – вот царское достоинство, означаемое под образом льва, а выражение «преклонился» означает умерщвление. «Благословляющий тебя благословен» – вот божеское достоинство, потому что истинную силу благословения имеет только божественное существо.

И, получив во сне откровение не возвращаться к Ироду, иным путем отошли в страну свою.

Заметь последовательность! Бог сперва звездою привел волхвов к вере; потом, когда пришли в Иерусалим, через пророка сказал им, что Христос рождается в Вифлееме; наконец, дал им наставление через Ангела. И они повиновались наставлению, то есть божественному слову. Таким образом, «получив во сне откровение», то есть получив наставление от Бога, поругались Ироду, не побоялись и преследования его, но положились на силу Рожденного и сделались истинными свидетелями.

Когда же они отошли, – се, Ангел Господень является во сне Иосифу и говорит: встань, возьми Младенца и Матерь Его.

Вот для чего Бог попустил Деве быть обрученною! Здесь видно, что это сделал Бог, чтобы Иосиф внимательно заботился о Ней. Но не сказал уже: «возьми жену твою», а «Матерь Его». Потому что, как подозрение уже рассеялось и праведник уверился из чудес рождения, что все – от Духа Святого, то уже и не называет Ее женою его.

И беги в Египет.

Бежит Господь, чтобы уверовали, что Он и истинный человек. Ибо, если бы Он, попав в руки Ирода, не был убит, то подумали бы, что Он воплотился призрачно. Бежит в Египет, чтобы освятить и его. Особенно два места были гнездом всякого нечестия: Вавилон и Египет. Итак, от Вавилона Он принял поклонение через волхвов, а Египет освятил собственным присутствием.

И будь там, доколе не скажу тебе.

То есть будь там до тех пор, пока не получишь повеления от Бога. И мы ничего не должны делать без воли Божией.

Ибо Ирод хочет искать Младенца, чтобы погубить Его.

Заметь безумие человека, желающего взять верх над волею Божиею, ибо если родившийся не от Бога, то чего боится? Если же от Бога, то как может погубить Его?

Он встал, взял Младенца и Матерь Его ночью и пошел в Египет, и там был до смерти Ирода, да сбудется реченное Господом через пророка, который говорит: «из Египта воззвал Я Сына Моего».

Иудеи говорят, что это сказано было о народе, изведенном из Египта Моисеем, Отвечаем: о народе это сказано прообразовательно, а истинно исполнилось на Христе. Притом же кто есть сын Божий? Ужели народ, поклонявшийся идолу Веельфегору и истуканам, или истинный Сын Божий, творивший чудеса?

Тогда Ирод, увидев себя осмеянным волхвами.

Как Фараону Бог посмеялся через Моисея, так Ироду посмеялся через волхвов, так как оба они, и Ирод и Фараон, были детоубийцы: Фараон, потому что убивал в Египте еврейских детей мужеского пола, а Ирод – потому что избил детей вифлеемских.

Весьма разгневался, и послал избить всех младенцев в Вифлееме.

Разгневался на волхвов за то, что презрели его и не возвестили ему о родившемся Царе, которого он хотел открыть и умертвить. Поэтому и велел избить всех младенцев, чтобы вместе с ними убить и Помазанного. Для чего же попущено избиение младенцев? Для того, чтобы обнаружилась злоба Ирода. Притом младенцы не погибли, но сподобились великих даров. Ибо всякий, терпящий здесь зло, терпит, или для оставления грехов, или для умножения венцев. Так и сии дети больше увенчаны будут.

И во всех пределах его, от двух лет и ниже, по времени, которое выведал от волхвов. Тогда сбылось реченное через пророка Иеремию, который говорит.

Чтобы кто не подумал, что избиение младенцев случилось без воли Бога, показывает, что Он знал это наперед и предсказал.

Глас в Раме слышен.

Рама занимала возвышенное место в Палестине, как и самое название ее означает «высокая», и досталась в удел колену Вениаминову. Вениамин же был сын Рахили, а Рахиль погребена в Вифлееме. Пророк называет Вифлеем Рахилью, потому что она погребена была в нем.

Плач и рыдание

были слышны в Раме, то есть на высоте, говорит далее пророк, потому что плач и рыдание и вопль великий.

Рахиль плачет о детях своих.

Рахиль, то есть Вифлеем.

И не хочет утешиться, ибо их нет.

Только в сей жизни, ибо души бессмертны.

По смерти же Ирода.

Горькую кончину имел Ирод: он изверг свою нечестивую душу, пораженный горячкою, болью в животе, водяною в ногах, гниением тайного члена, порождавшим червей, одышкою, трясением тела и судорогами.

Се, Ангел Господень во сне является Иосифу в Египте и говорит: встань, возьми Младенца и Матерь Его и иди в землю Израилеву.

Не говорит: «беги», но «иди», потому что страха уже не было.

Ибо умерли искавшие души Младенца.

Где Аполлинарий, который говорил, что Господь не воспринял души человеческой? Вот обличение против его лжемудрия!

Он встал, взял Младенца и Матерь Его и пришел в землю Израилеву. Услышав же, что Архелай царствует в Иудее вместо Ирода, отца своего, убоялся туда идти.

Ирод оставил трех сыновей: Филиппа, Антипу и Архелая. Архелая назначил царем, а прочих тетрархами (четверовластниками). Иосиф убоялся идти в землю Архелая, то есть в Иудею, потому что Архелай подобен был отцу своему.

Но, получив во сне откровение, пошел в пределы Галилейские.

Галилея была земля не израильская, а языческая, поэтому иудеи смотрели на ее жителей с омерзением.

И, придя, поселился в городе, называемом Назарет.

Вопрос: Как же Лука говорит, что Господь пришел в Назарет спустя сорок дней по рождении, то есть после того, как принят был Симеоном, а Матфей здесь говорит, что Он пришел в Назарет по возвращении из Египта?

 

Ответ: Знай, что Лука сказал о том, о чем умолчал Матфей. Лука говорит, что Господь, проведя по рождении Своем сорок дней, пришел в Назарет, а Матфей повествует о том, что было между сим временем, то есть Господь бежал в Египет и потом из Египта возвратился в Назарет. Итак, они не противоречат друг другу: Лука говорит о прибытии в Назарет из Вифлеема, а Матфей о возвращении в Назарет из Египта.

До сбудется реченное через пророков, что Он Назореем наречется.

Какой пророк говорил о сем? Этого не находим ныне, ибо по нерадению евреев и по причине частых пленений много пророческих книг погибло. Впрочем, может быть, это пророчество известно было иудеям и по преданию. Назорей значит «освященный». Поскольку Христос свят, то прилично называться и «Назореем», ибо «святым Израилевым» Господь называется у многих пророков.

Глава третья

В те дни приходит Иоанн Креститель.

Иоанн послан был от Бога для обличения иудеев, чтобы они, познав свои грехи, покаялись и таким образом приняли Христа. Ибо кто не осознает своих грехов, тот не приходит в покаяние. Итак, послан был Иоанн.

И проповедует в пустыне Иудейской и говорит: покайтесь.

Иудеи были горды, поэтому Иоанн побуждает их к покаянию.

Ибо приблизилось Царство Небесное.

Царствием Небесным называет первое и второе Пришествие Христа и добродетельную жизнь. Ибо если мы, живя на земле, ведем себя по-небесному, живем без страстей, то имеем Царствие Небесное.

Ибо он тот, о котором сказал пророк Исаия: «глас вопиющего в пустыне: приготовьте путь Господу, прямыми сделайте стези Ему» (Ис. 40: 3).

«Путем» называет Евангелие, а «стезями» – законные учреждения. Поэтому как бы так говорит: будьте готовы к евангельской жизни и законные заповеди творите право, то есть духовно, ибо прав – дух. Итак, когда ты видишь, что иудей разумеет подзаконный порядок плотским образом, скажи, что он не творит стезей правых, то есть не духовно понимает закон.

Сам же Иоанн имел одежду из верблюжьего волоса.

Иоанн располагал к покаянию и словом и самим видом своим, ибо носил одежду плачевную. Говорят, что верблюд есть животное среднее между чистым и нечистым, он чист, потому что отрыгает жвачку, и нечист, потому что имеет нераздвоенные копыта. Поскольку же Иоанн приводил к Богу и мнимо чистый народ – иудейский, и нечистый – языческий и был срединою между Ветхим и Новым Заветом, то он и носил одежду из верблюжьих волос.

И пояс кожаный на чреслах своих, а пищею его были акриды и дикий мед.

Все святые в Писании представляются опоясанными, как непрестанно пребывающие в труде (ибо нерадивые и преданные чувственности, как, например, сарацины, не опоясываются). Они представляются опоясанными кожаным поясом, как умертвившие в себе страсти плотского вожделения, потому что кожа есть часть мертвого животного. Некоторые думают, что «акриды» («пружие» (слав.) – род саранчи) суть верхушки травы, которая иначе называется мелагра, а иные разумеют под сим дикие яблоки. Под «диким медом» разумеется мед диких пчел, полагаемый ими в деревах и между камнями.

Тогда Иерусалим и вся Иудея и вся окрестность Иорданская выходили к нему и крестились от него в Иордане, исповедуя грехи свои.

Хотя и крестились, но Иоанново крещение не имело силы отпускать грехи. Иоанн проповедовал только покаяние и приготовлял к оставлению грехов, то есть вел к крещению Христову, которым даруется отпущение грехов.

Увидев же Иоанн многих фарисеев и саддукеев, идущих к нему креститься, сказал им.

Фарисей значит «отделенный», так как они почитались людьми, отличными от других и превосходящими других по жизни и познаниям. Саддукеи не верили ни в воскресение, ни в бытие Ангела и духа. Слово же «саддукеи» значит праведные, ибо «седек» означает праведность. Они или сами себя называли праведными, или так назывались по ересеначальнику их Садоку. И фарисеи и саддукеи шли к крещению не с доброю мыслью, как прочие, потому Иоанн и обличает их.

Порождения ехиднины! кто внушил вам бежать от будущего гнева?

Иоанн строго говорил к ним, зная их строптивость, впрочем, отчасти и похвалил, говоря: «кто внушил вам?» Он дивится, как случилось, что этот злой род пришел в себя. Называет их исчадиями «ехидниными», потому что как сии при рождении прогрызают утробу (матери), так и они убивали отцов своих, то есть учителей, пророков. «От будущего гнева», то есть от геенны.

Сотворите же достойный плод покаяния.

Видишь, что говорит: не только должно избегать зла, но и приносить плоды добродетели. Ибо сказано: «Уклоняйся от зла и делай добро» (Пс. 33, 15).

И не думайте говорить в себе: «отец у нас Авраам», ибо говорю вам, что Бог может из камней сих воздвигнуть детей Аврааму.

Им служило в погибель то, что они полагались на свое благородное происхождение. Под камнями разумеются язычники, из коих многие уверовали. Но Иоанн говорит просто, что Бог и от камений может воздвигнуть чад Аврааму. Ибо и утроба Сарры по бесплодию была камнем, однако ж она родила по Божию изволению. Воздвиг же Господь чад Аврааму от камней тогда, как при распятии Его многие, увидев расседшиеся камни, уверовали.

Уже и секира при корне дерев лежит.

Секирою называет суд Христов, а древами – каждого человека. Итак, неверующий иссекается с корнем за неверие свое и ввергается в геенну.

Всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь.

Не сказал: которое не принесло, но «не приносящее», потому что непрестанно должно приносить плоды добродетели. Если ты вчера оказал милость, а ныне похищаешь, то какие плоды приносишь и как будешь приятен Богу?

Я крещу вас в воде в покаяние, но Идущий за мною сильнее меня.

Иоанн сказал им: «принесите плод», теперь показывает, какой плод, то есть плод веры в грядущего по нем. А по нем шел Христос. Он был и по рождению позднее его шестью месяцами, и по явлению, ибо сперва явился Предтеча, а потом Христос, о Котором он свидетельствовал.

Я не достоин понести обувь Его.

Я, говорит, не достоин быть и последним рабом Его или носить сапоги Его. Под сапогами разумей и двоякое сошествие Его – одно с неба на землю, другое с земли в ад, ибо сапоги суть кожа плоти и умерщвление. Этих двух схождений не мог понести Предтеча, ибо не понимал, как они совершились.

Он будет крестить вас Духом Святым и огнем.

То есть щедро исполнит вас благими дарами Духа, тогда как мое крещение не дает ни благодати Духа, ни отпущения грехов. Но Он отпустит вам грехи и щедро даст Духа.

Лопата Его в руке Его.

Когда креститесь от Него и потом будете грешить, не думайте, что Он простит вас. Нет, Он имеет и лопату, то есть рассмотрение и суд.

И Он очистит гумно Свое.

То есть церковь, в которой хотя много крещеных, подобно как на гумно собираются с поля все, но из них одни оказываются плевелами, каковы легкомысленные и направляемые к злу духами злобы, другие – пшеницею, те, которые приносят пользу и другим, питая их учением и делом.

И соберет пшеницу Свою в житницу, а солому сожжет огнем неугасимым.

Неугасим огонь геенский. Поэтому обманывался Ориген, когда говорил, что мукам будет конец.

Тогда приходит Иисус из Галилеи на Иордан к Иоанну креститься от него. Иоанн же удерживал Его и говорил.

Крестится чистый, чтобы нас омыть и показать нам, что, приступая к крещению, должно наперед очиститься, чтобы впоследствии не осквернить крещения, падая в грех по худому навыку. Возбраняет же Ему Иоанн для того, чтобы зрители не подумали, что и Он, подобно многим другим, крещается в покаяние.

Мне надобно креститься от Тебя, и Ты ли приходишь ко мне?

Предтеча имел нужду очиститься от Господа, ибо и он, происходя от Адама, заимствовал от него скверну, порожденную преслушанием, а воплотившийся Христос очистил всех. Не смел сказать: и Ты ли крестишься от меня? но и «Ты ли приходишь?» Так был он смирен!

Но Иисус сказал ему в ответ: оставь теперь, ибо так надлежит нам исполнить всякую правду.

Теперь, говорит, уступи. Будет время Моей славы, но теперь Я не обнаруживаюсь. Правдою называет закон. Человеческая природа, говорит, подверглась проклятию, потому что не могла исполнить закона. Поэтому Я исполнил все предписания закона, остается одно: то есть креститься. Совершив это, Я освобожу человеческое естество от клятвы. Это Мой долг.

Тогда Иоанн допускает Его. И,  крестившись, Иисус тотчас вышел из воды.

Иисус крестится, будучи тридцати лет, так как до этого возраста человек совершает все грехи. В первом возрасте преобладает неразумие, во втором, то есть юношеском, – сильный пыл похоти и гнева, а в тридцать лет, когда человек делается совершенным мужем, – любостяжание. Таким образом, Иисус выждал этот возраст, чтобы во всех возрастах исполнить закон и очистить нашу природу и подать нам силы побеждать страсти. Манихеи говорят, что Он тело свое сложил в Иордане и принял другое, призрачное тело. Но их лукавые уста заграждаются сими словами: «вышел Иисус», то есть вышел не другой, а тот же, кто сошел в воду.

И се, отверзлись Ему небеса.

Адам заключил их, а Христос отверзает, чтобы ты знал, что и ты отверзаешь их, когда крестишься.

И увидел Иоанн Духа Божия,  Который сходил, как голубь, и ниспускался на Него.

Сходит Дух во свидетельство того, что Крещаемый больше крещающего. Иоанна иудеи почитали великим, а Христа не так. Все видели, что Дух сходил на Иисуса, чтобы не подумали, что голос:

И се, глас с небес глаголющий

относился к Иоанну, но чтобы все, видя Духа, уверовали, что сей глас относился к Иисусу. Сошел в виде голубя по причине незлобия и кротости голубя. Притом голубь есть самая чистая птица, так что он и не садится там, где есть нечистота, так и Дух Святой. С другой стороны, как при Ное голубица возвестила прекращение потопа, принеся масличный сучец, так и теперь Дух Святой возвещает разрешение грехов в виде голубя: там – сучец масличный, здесь – милость Бога нашего.

Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение.

То есть в Котором Я успокаиваюсь, в Котором милостив.

Глава четвертая

Тогда Иисус возведен был Духом в пустыню.

Сим учит нас, что после крещения особенно надобно ожидать искушений. Отводится Духом Святым, ибо Он ничего не делал без Духа. Отводится же именно в пустыню, чтобы показать нам, что диавол искушает нас тогда, когда видит, что мы одни и без помощи других. Поэтому нам не должно оставаться без совета и полагаться только на себя.

Для искушения от диавола.

Диавол называется так, то есть клеветником, потому что клеветал на Бога Адаму, когда сказал ему: Бог завидует вам. Он и ныне клевещет на добродетель.

И, постившись.

Постится, чтобы показать, что пост есть такое же сильное оружие против искушений и диавола, как пресыщение служит источником всякого греха.

Сорок дней и сорок ночей.

Постится столько времени, сколько Моисей и Илия, а если бы дольше, то воплощение Его показалось бы призрачным.

Напоследок взалкал.

Когда уступил природе, тогда и взалкал, чтобы алканием дать случай диаволу подступить к Себе и сразиться с Собою, и таким образом поразить его и низложить, а нам даровать победу.

И приступил к Нему искуситель и сказал: если Ты Сын Божий, скажи, чтобы камни сии сделались хлебами.

Слышал этот разбойник голос с неба: «Сей есть Сын Мой», но вот видит, что он взалкал, и недоумевает, как может алкать Сын Божий. Почему, желая удостовериться, искушает Его. Словами «если Ты Сын Божий» он льстит Ему, надеясь тем что-нибудь выкрасть у Него.

Вопрос: Но что за грех было претворить камни в хлебы?

 

Ответ: Знай, что послушаться диавола в чем бы то ни было – грех. Притом диавол не сказал: да камень сей будет хлебом, но «камни сии», желая вовлечь Христа в излишество, тогда как для голодного совершенно довольно и одного хлеба. Поэтому Христос и не послушал его.

Он же сказал ему в ответ: написано: «не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих».

Это свидетельство заимствовано из Ветхого Завета. Именно так говорит Моисей. И евреи питались манною не как обыкновенным хлебом: поскольку она, по слову Господню, удовлетворяла всякой нужде их и заменяла все, чего бы – кто ни захотел есть. Рыбы ли хотел иудей, яйца ли, сыра ли, молока ли, мяса ли, манна удовлетворяла всякому требованию вкуса его.

Потом берет Его диавол в святый город и поставляет Его на крыле храма.

Это была боковая часть храма, представлявшаяся крылом.

И говорит Ему: если Ты Сын Божий, бросься вниз, ибо написано: «Ангелам Своим заповедает о Тебе, и на руках понесут Тебя, да не преткнешься о камень ногою Твоею».

Словами «если Ты Сын Божий» хочет возбудить тщеславие. Я не верю голосу с неба, как бы так он говорит, покажи мне, Сын ли Ты Божий. Проклятый! Неужели потому, что Он Сын Божий, Ему должно было броситься вниз? Твоей жестокости свойственно низвергать беснующихся, а Богу – спасать. А то, что написано: «и на руках понесут Тебя», написано не о Христе, но о святых, которые нуждаются в ангельской помощи. Христос же, как Бог, не нуждается в ней.

Иисус сказал ему: написано также: «не искушай Господа Бога твоего».

Христос кротко отражает его, научая и нас побеждать демонов кротостью и смирением.

Опять берет Его диавол на весьма высокую гору, и показывает Ему все царства мира и славу их, и говорит Ему: всё это дам Тебе, если, пав, поклонишься мне.

Некоторые под высокою горою разумеют страсть любостяжания, в которую диавол старался вовлечь Иисуса, но неправильно. Нет, Господь не имел такого рода помыслов. Диавол явился Ему в чувственном виде, поэтому чувственно же показывал Ему с горы и все царства, подставляя их пред очами Его в призраке, и сказал: «всё это дам Тебе, если, пав, поклонишься мне». По своей гордости он признает мир своею собственностью. Так и ныне он говорит любостяжательным, что они, поклоняясь ему, будут иметь все это.

Тогда Иисус говорит ему: отойди от Меня, сатана, ибо написано: «Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи».

Господь разгневался на него, когда увидел, что он присваивает себе то, что принадлежит единому Богу, и говорит: «всё это дам Тебе», будто свое собственное. Познай отсюда, как полезно Писание: Господь им заградил уста врагу.

Тогда оставляет Его диавол и се, Ангелы приступили и служили Ему.

Господь победил три искушения – пресыщение, тщеславие и любостяжание. Это главные из страстей, следовательно, кто победил их, тот тем удобнее преодолеет прочие. Поэтому и Лука говорит: «И, окончив все искушения» (Лк. 4, 13), хотя победил только главные из них. Поэтому и Ангелы служили Ему, чтобы мы знали, что и нам после победы готовы будут служить Ангелы, так как Христос все сие творил и показывал для нас, потому что Ему, как Богу, Ангелы служат всегда.

Услышав же Иисус, что Иоанн отдан под стражу, удалился в Галилею и, оставив Назарет, пришел и поселился в Капернауме приморском, в пределах Завулоновых и Неффалимовых.

Иисус удаляется, научая нас через это, чтоб Мы не ввергали себя в опасности. Удаляется в Галилею, то есть покатую и наклонную страну, потому что язычники уклонились в грех. Поселяется в Капернауме, который значит «дом утешения», ибо Он сошел, чтобы язычников соделать домом Утешителя. Завулон значит «ночной», а Неффалим «широта»; потому что язычники жили в ночи и широко, ибо ходили не тесным путем, но широким, ведущим к погибели (Мф. 7, 13-14).

До сбудется реченное через пророка Исаию, который говорит: «земля Завулонова и земля Неффалимова, на пути приморском, за Иорданом, Галилея языческая, народ, сидящий во тьме, увидел свет великий, и сидящим в стране и тени смертной воссиял свет».

Называется путем моря, потому что лежит на пути к морю. «Свет великий» означает Евангелие. И закон был свет, но малый. «Тень смертная» есть грех, поскольку она есть подобие и образ смерти, ибо как смерть объемлет тело, так грех – душу. Свет «воссиял» нам, ибо мы не искали его, но он сам воссиял для нас и просветил нас, сидящих во тьме.

С того времени Иисус начал проповедывать.

Иисус начал проповедовать со времени заключения Иоанна, потому что ждал, чтобы сперва Иоанн засвидетельствовал о Нем и приготовил для Него путь, которым Ему надлежало идти, подобно как рабы приготовляют путь своим повелителям. Будучи равен Отцу, Господь имел в Иоанне своего пророка, так же, как Отец Его и Бог имел пророков до Иоанна. Впрочем, и сии были пророками как Отца, так и Сына.

И говорить: покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное.

Царство Небесное есть и Христос и добродетельная жизнь. Ибо когда кто живет на земле как Ангел, не небесный ли он? Итак, в каждом из нас есть Царство Небесное, если живем по Евангелию.

Проходя же близ моря Галилейского, Он увидел двух братьев: Симона, называемого Петром, и Андрея, брата его, закидывающих сети в море, ибо они были рыболовы.

Симон Петр и Андрей были ученики Иоанна, и еще при жизни Иоанна видели Христа, и слышали о Нем от Иоанна: «вот Агнец Божий». Но когда увидели, что Иоанна связали, они опять возвратились к рыбарской жизни: там Иисус, идя около моря, уловил их.

И говорит им: идите за Мною, и Я сделаю вас ловцами человеков. И они тотчас, оставив сети, последовали за Ним.

Смотри, какие они послушные люди! Тотчас последовали за Ним. Впрочем, видно, что это было второе призвание. Они и прежде, при жизни Иоанна, слушали Христа, но оставили Его, а теперь, увидев Его, тотчас опять последовали за Ним.

Оттуда, идя далее, увидел Он других двух братьев, Иакова Зеведеева и Иоанна, брата его, в лодке с Зеведеем, отцом их.

Пропитывать отца, и притом честными трудами, – великая добродетель.

Починивающих сети свои, и призывая их.

Они были бедны и поэтому, не имея возможности купить новых, починивали старые.

И они тотчас, оставив лодку и отца своего, последовали за Ним.

Сам Зеведей, кажется, не уверовал, и поэтому они оставили его. Видишь, когда нужно оставлять отца? Тогда, когда он препятствует в добродетели и благочестии. Увидя, что первые последовали за Христом, и они – сыны Зеведеевы, – подражая им, тотчас пошли за Ним же.

И ходил Иисус по всей Галилее, уча в синагогах их и проповедуя Евангелие Царствия.

Ходил в синагоги еврейские для того, чтоб видели, что Он не враг закона.

И исцеляя всякую болезнь и всякую немощь в людях.

Начинает со знамений для того, чтобы поверили Его учению. Недуг[2] есть долговременная болезнь, а язва[3] – непродолжительное расстройство в теле.

И прошел о Нем слух по всей Сирии; и приводили к Нему всех немощных, одержимых различными болезнями и припадками, и бесноватых, и лунатиков, и расслабленных, и Он исцелял их.

Вопрос: Почему Христос не спрашивал о вере никого из приведенных?

 

Ответ: Потому что это самое уже было делом веры, что их привели издалека. Лунатиками (месячными) называет беснующихся. Демон, желая уверить людей, что звезды злотворны, выжидает полнолуния и тогда мучит, чтобы за причину страдания приняли луну и бесславили создание Божие, как и заблуждались манихеи.

И следовало за Ним множество народа из Галилеи и Десятиградия, и Иерусалима, и Иудеи, и из-за Иордана.

Глава пятая

Увидев народ, Он взошел на гору.

Восходом на гору Господь научает нас ничего не делать по тщеславию и напоказ. Видя великое множество собравшегося к нему народа, Он сел и начал учить его не в городе, не на площади, чтобы видели Его многие и хвалили, но на горе, в пустыне, где не было никого, кроме душевно желавших получить или видеть исцеление.

И, когда сел, приступили к Нему ученики Его.

Народ приступает для чудес, а ученики – для наставлений. Поэтому после совершения чудес и исцеления тел врачует души, чтобы мы знали, что Он есть Творец и душ и телес.

И Он, отверзши уста Свои.

Для чего присовокупляет: «отверзши уста Свои»? Это, кажется, излишне. Нет, ибо Он учил и не отверзая уст, то есть своею жизнью и чудесами, а теперь учит, «отверзши уста».

Учил их, говоря:

Учил не одних учеников, но и народ. А начал с блаженств, так как и Давид начал с блаженства (Пс. 1,1).

Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное.

Прежде всего выставляет смирение, как бы основание. Поскольку Адам пал от гордости, возмечтав быть Богом, то Христос восставляет нас посредством смирения. «Нищие духом» суть душевно чувствующие свое недостоинство.

Блаженны плачущие, ибо они утешатся.

Плачущие, о грехах, а не о чем-либо житейском. Сказал же «плачущие», разумея плач не однократный какой-либо, но всегдашний, притом не о своих только грехах, но и о грехах ближних. «Утешатся» же они не только там, но и здесь, ибо кто плачет о грехах, тот духовно радуется, особенно там. Здесь он радуется по надежде получить прощение грехов, а там будет непрестанно радоваться, получив жизнь блаженную.

Блаженны кроткие,  ибо они  наследуют землю.

Некоторые под землею разумеют землю только духовную, то есть небо, но ты разумей и сию землю. Кроткие почитаются презренными и бедными, а Он, напротив, говорит, что они-то особенно и имеют все. Кроткие же суть не те, которые вовсе не гневаются, таковы бывают только лишенные разума, но те, которые могут гневаться, но воздерживаются, а гневаются только тогда, когда должно.

Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся.

Поскольку Он намеревается говорить о милосердии, то наперед показывает, что должно соблюдать справедливость, чтобы не делать милости из награбленного. К правде должно стремиться со всем усердием, ибо это выражается словами «алчущие и жаждущие». Кто алчет и жаждет, тот сильно желает насытиться, так сильно надобно желать правды и соблюдать ее. Поскольку же и любостяжательные представляются живущими в довольстве и сытости, то Он говорит, что тем более праведные насыщаются, они насыщаются и в сей жизни, ибо владеют своим имуществом безопасно, но особенно они насытятся там, а «ищущие Господа не терпят нужды ни в каком благе» (Пс. 33, 11).

Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут.

Милосердие можно оказывать не имуществом только, но и словом, а ежели ничего не имеешь, то и слезами и вздохом. Они получат милость и здесь – от людей. Ибо кто вчера оказывал милость, а сегодня пришел в бедность, тому все будут оказывать милость, особенно там – Бог.

Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят.

Многие не хищничествуют, не обижают и даже милосерды, но блудодействуют и в других отношениях бывают нечисты. Поэтому Христос повелевает соединять с другими добродетелями и чистоту, или целомудрие, не только по телу, но и по сердцу, ибо без святыни, или чистоты, никто не узрит Господа. Как зеркало тогда отражает образы, когда чисто, так может созерцать Бога и разуметь Писание только чистая душа.

Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими.

То есть не только те, которые сами живут со всеми мирно, но и примиряют других, враждующих. Миротворцы суть и те, которые учением обращают врагов Божиих. Таковые суть сыны Божии, так как и Единородный Сын Божий примирил нас с Богом, когда мы были враги Его.

Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное.

Гонение терпят не одни мученики, но и многие другие – за вспоможение обидимым и вообще за всякую добродетель, потому что под именем правды разумеется всякая добродетель. Гонят воров и убийц, однако ж они не блаженны.

Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать.

Наконец, Господь обращает речь наипаче к своим апостолам и показывает, что терпеть поношение особенно свойственно учителям.

И всячески неправедно злословить за Меня.

Не всякий поносимый блажен, но только тот, кто терпит поношение для Христа и ложно. Если же у кого при поношении его нет ни того ни другого, то несчастен он, поскольку для многих служит соблазном.

Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах.

Говоря о предыдущем, Господь не говорил о великой награде, но здесь сказал о ней, показывая тем, что терпеть поношение есть дело великое и самое трудное, ибо многие, не терпев поношения, сами себя лишали жизни. И Иов, выдержавший так много искушений, особенно возмущен был тогда, когда друзья стали поносить его, будто он страждет за грехи.

Так гнали и пророков, бывших прежде вас.

Чтобы апостолы не думали, что их будут гнать за учение, противное Христову, успокаивает их, говоря, что и пророков, бывших прежде них, гнали за добродетель, поэтому их страдания должны успокаивать вас.

Вы – соль земли.

Пророки посылались к какому-нибудь одному народу, а вы – соль для всей земли, исправляющая беспутных учением и обличениями, чтобы они не порождали непрестанно червей. Поэтому не оставляйте горьких обличений, если бы ненавидели и стали гнать вас.

 

После сего Он говорит:

Если же соль потеряет силу, то чем сделаешь ее соленою? Она уже ни к чему негодна, как разве выбросить ее вон на попрание людям.

Если учитель потеряет ум, то есть если не будет учить, обличать и исправлять и разленится, то чем исправится? Он должен быть лишен учительского сана и подвергнут презрению.

Вы – свет мира.

Сперва соль, потом свет. Учение сначала неприятно, потому что обличает человека, но потом оно делается утешительным, ибо просвещает ум его. Кто обнаруживает делаемое втайне, тот есть свет мира: «все бо являемое свет есть» (слав.). Апостолы просветили не один народ, но весь мир.

Не может укрыться город, стоящий на верху горы.

Так поучает их подвизаться и быть внимательными к своей жизни, ибо на них будут смотреть все. Не думайте, говорит Он, что вы будете укрываться в каком-нибудь углу, нет, вы будете на виду у всех, а потому старайтесь жить непорочно, чтобы не сделаться соблазном для других.

И, зажегши свечу, не ставят ее под сосудом, но на подсвечнике, и светит всем в доме.

Я, говорит, зажег в вас благодатный свет и поставил на высоте, чтобы вы светили всем. Чтоб этот свет благодати не погас в вас и чтобы свет вашей жизни светил и другим – это дело вашего подвига. Поэтому Он говорит:

Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного.

Не сказал: вы показывайте свою добродетель, это нехорошо – но «да светит» она сама, так чтобы и самые враги наши подивились и прославили – не вас, но Отца вашего Небесного. Поэтому, когда мы делаем доброе дело, то должны делать его не для своей славы, а для славы Божией.

Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков: не нарушить пришел Я, но исполнить.

Так как Он намеревался ввести новые законы, то, чтобы не почли Его противником Божиим, Он в отвращение такой мысли говорит: «не нарушить пришел Я, но исполнить». Как же Он исполнил его? Во-первых, Он исполнил его совершением всего сказанного о нем пророками. Поэтому и евангелист часто говорит: «да сбудется реченное» тем или другим пророком. Он исполнил и все предписания закона: «потому что не сделал греха, и не было лжи в устах Его» (Ис. 53, 9). Он исполнил закон и в том смысле, что восполнил его, ибо Он в полном совершенстве начертал то, чего закон представлял одну тень. Закон сказал: «не убий», а Христос: и не гневайся напрасно. Подобно как живописец не изглаждает начального очертания, но проясняет и дополняет его.

Ибо истинно говорю вам.

Истинно – частица утвердительная, означающая то же, что «ей, истинно».

Доколе не прейдет небо и земля, ни одна йота или ни одна черта не прейдет из закона, пока не исполнится все.

Здесь показывает, что мир прейдет и изменится. Поэтому говорит, что пока стоит вселенная, не прейдет ни малейшая буква из закона.

Итак, кто нарушит, одну из заповедей сих малейших и научит так людей.

Малыми заповедями называет не заповеди закона, но те, которые Он Сам намеревался дать, малыми же называет их по смирению, чтобы и тебя научить не высокомудрствовать в учении.

Тот малейшим наречется в Царстве Небесном.

То есть тот, кто сам не исполняет заповедей и учит других, не имея дел, в воскресении окажется последним и будет брошен в геенну. Не думай, что он войдет в Царство Небесное, нет, в Царство Небесное не войдет тот, кто учит других, сам презирая и попирая заповеди, но под Царством разумей здесь воскресение.

А кто сотворит и научит, тот великим наречется в Царстве Небесном.

Наперед сказал – сотворит, а потом уже – научит, ибо как мне другого вести по пути, по которому сам я не хаживал? С другой стороны, если я и творю, а не учу, не буду иметь такой награды, но заслужу даже наказание, если не учу по зависти или по лености.

Ибо, говорю вам, если праведность ваша не превзойдет праведности книжников и фарисеев, то вы не войдете в Царство Небесное.

Под правдою разумеет всякую добродетель, подобно как в словах: «и был человек этот непорочен, справедлив и богобоязнен и удалялся от зла» (Иов. 1, 1). Итак, вострепещи, человек, при мысли о том, сколько от нас требуется! Затем Господь научает нас, как нам превзойти книжников и фарисеев, и исчисляет добродетели.

Вы слышали, что сказано древним: «не убивай»; кто же убьет, подлежит суду.

Не говорит, кем речено бысть, потому что если бы сказал: Отец мой сказал древним, «ибо, говорю вам», то подумали бы, что Он предписывает противное Отцу. С другой стороны, если бы сказал: Я говорил древним, то едва ли бы стали слушать Его. Поэтому говорит неопределенно: «что сказано древним». Словами «что сказано древним» показывает, что закон отменен, а если отменен и почти уничтожен, то его должно оставить и поспешить к новому.

А Я говорю вам, что всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду.

Пророки, приступая к изречению пророчества, говорили: «сие глаголет Господь»; а Христос, показывая в Себе божественное полновластие, говорит: «Я говорю». Те были рабы, а Он Сын, имеющий все, что принадлежит Отцу. Кто гневается на брата своего, тот будет осужден; но если кто гневается справедливо, для вразумления и по духовной ревности, тот не будет осужден. Так апостол Павел гневно говорил Елиме волхву и первосвященнику, впрочем, не напрасно, но по ревности божественной. Напрасно гневаемся мы тогда, когда гневаемся из-за имения, из-за чести и из желания отмстить за себя.

Кто же скажет брату своему: «рака», подлежит синедриону.

Синедрионом называется еврейское судилище, а «рака» значит то же, что «ты». Поскольку презираемому нами человеку мы обыкновенно говорим: поди ты! – то располагает нас не оставлять без внимания и сего маловажного выражения и уважать других. Некоторые говорят, что «рака», с сирского, значит «гнусный». Таким образом, если кто станет поносить брата своего, называя его «гнусным», то будет подлежать суду собора апостолов, когда они сядут судить двенадцать колен.

А кто скажет: «безумный», подлежит геенне огненной.

Некоторые признают этот приговор слишком строгим и тяжким, но несправедливо. Ибо не достоин ли геенны тот, кто лишает брата разума и смысла, чем мы отличаемся от животных бессловесных? Кто поносит и бесчестит, тот прекращает любовь, а с прекращением любви уничтожаются и все добродетели, подобно как при любви все они в силе. Итак, поноситель, прекращая любовь, прекращает все добродетели и поэтому справедливо подлежит геенне огненной.

Итак, если ты принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой.

Бог отказывается и от собственной чести, лишь бы мы хранили любовь. К словам «что брат твой имеет что-нибудь против тебя» не присовокупил более ничего; справедливо или несправедливо «имеет» он – примирись. Притом не сказал: если ты имеешь что-либо против него, но: если он имеет нечто против тебя, постарайся примирить его с собою. А дар повелевает оставить для того, чтобы поставить тебя в необходимость к примирению, ибо ежели при сем пожелаешь принести дар твой, то по необходимости должен будешь примириться. Но с сим вместе показывает и то, что любовь есть истинная жертва.

Мирись с соперником твоим скорее, пока ты еще на пути с ним, чтобы соперник не отдал тебя судье, о судья не отдал бы тебя слуге, и не ввергли бы тебя в темницу; истинно говорю тебе: ты не выйдешь оттуда, пока не отдашь до последнего кодранта.

Некоторые думают, что соперником здесь называется диавол, а путем – жизнь и что Господь внушает следующее: рассчитайся с диаволом, пока ты находишься в сей жизни, чтобы впоследствии он не стал обличать тебя за грехи, как бы присвоившего какую-нибудь его собственность. Тогда предан будешь наказанию, пока не изгладишь и последних, самых малых грехов, ибо кодрант равняется двум лептам. Но ты разумей, что Господь говорит это о здешних соперниках, научая не судиться и не переставать делать дела Божии. Если тебя и обидят, говорит, не входи в суд, но помирись на пути, чтобы при представлении соперником сильного оправдания, не потерпеть тебе чего-либо худшего.

Вы слышали, что сказано древним: «не прелюбодействуй».

Иное дело прелюбодейство, иное – блуд. Прелюбодеяние есть грех с замужнею, а блуд – со свободною.

А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем.

То есть кто останавливается, всматривается и зрением воспламеняет похоть, потом снова смотрит с большим желанием удовлетворения похоти, тот уже совершил грех в сердце своем. Правда, он не исполнил его делом: что до того? Он не мог, а если бы мог, тотчас сделал бы грех самим делом. Впрочем, знай, что если мы когда-либо восчувствовали похоть, но встретили препятствие к удовлетворению ей делом, то это явный знак, что нас сохранила благодать. Так и женщины, украшающиеся для того, чтобы понравиться кому-нибудь, грешат, хотя бы и не понравились. Ибо они уже сделали напиток, который остался без действия только потому, что его никто не выпил.

Если же правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не всё тело твое было ввержено в геенну. И если правая твоя рука соблазняет тебя, отсеки ее и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не всё тело твое было ввержено в геенну.

Слыша о глазе и руке, не подумай, что здесь говорится именно о сих членах. В сем случае Он не присовокупил бы «правый глаз и правая рука». Здесь говорится о людях, которых любим и бережем, как правый глаз и правую руку, но которые препятствуют нам делать дела Божии. Так, например, юноша, если имеет распутных друзей и терпит от них душевный вред, должен оставить, бросить их. Сим, может быть, спасешь и их, если придут в чувство, а если не спасешь их, то по крайней мере спасешь себя. Но если будешь продолжать к ним любовь, то погибнешь и ты, и они, то есть все тело.

Сказано также, что если кто разведется с женою своею, пусть даст ей разводную.

Моисей повелел, чтобы возненавидевший жену свою развелся с нею, чтобы не случилось чего-нибудь худшего, потому что возненавиденная могла быть и убита. Но таковой обязан дать разведенной разводную, так чтобы отпущенная уже не возвращалась к нему и не произошло смуты, когда он стал жить уже с другою.

А Я говорю вам: кто разводится с женою своею, кроме вины прелюбодеяния, тот подает ей повод прелюбодействовать; и кто женится на разведенной, тот прелюбодействует.

Господь не нарушает Моисеева закона, но исправляет его и запрещает мужу ненавидеть свою жену без вины. Если он оставит ее по уважительной причине, то есть за прелюбодеяние, не подлежит осуждению, а если не за прелюбодеяние, то подлежит суду, потому что, если бы никто не взял ее, она, быть может, возвратилась бы к прежнему мужу и покорилась бы ему. А христианину должно быть миротворцем и для чужих, тем более для своей жены, которую Бог совокупил с ним.

Еще слышали вы, что сказано древним: «не преступай клятвы, но исполняй пред Господом клятвы твои».

То есть, когда клянешься, верно исполни то, в чем клянешься Господу, ибо, если нарушишь клятву, будешь осужден.

А Я говорю вам: не клянись вовсе: ни небом, потому что оно престол Божий; ни землею, потому что она подножие ног Его; ни Иерусалимом, потому что он город великого Царя.

Поскольку иудеи слышали от Бога: «небо – престол Мой, а земля – подножие ног Моих» (Ис. 66, 1), то и клялись сими предметами. Но Господь воспрещает им это, впрочем, не потому, что небо прекрасно и огромно, а земля полезна, а чтобы не подать им повода к идолопоклонству, поскольку эти предметы у клянущихся ими легко могли быть признаны за божество, как это прежде и было.

Ни головою твоею не клянись, потому что не можешь ни одного волоса сделать белым или черным.

Один Бог клянется Самим Собою, потому что не зависит ни от кого. А мы как можем клясться своей головой, когда не имеем власти? Мы не свои. Если же думаешь, что голова есть твоя собственность, то перемени, если можешь, хоть один волос.

Но да будет слово ваше: «да, да»; «нет, нет».

Чтобы ты не сказал: как же мне поверят? – Он говорит: поверят, если всегда станешь говорить правду и никогда не будешь божиться, потому что никто так не теряет доверия, как тот, кто часто божится.

А что сверх этого, то от лукавого.

Божба, кроме «да» и «нет», есть дело излишнее и происходит от диавола. Но ты спросишь: ужели и закон Моисеев был худ, когда повелевал клясться? Знай, что в то время божба не составляла худого дела, но божиться после Христа есть дело уже худое, подобно как обрезываться и вообще иудействовать. Сосать грудь младенцу прилично, а мужу непристойно. Мы более не под законом, но под благодатью.

Вы слышали, что сказано: «око за око и зуб за зуб».

Закон из снисхождения допустил право равного возмездия, чтобы не обижали друг друга и чтобы обидевший боялся подвергнуться тому же, чему подвергся обиженный.

А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую.

Злым называет здесь диавола, действующего посредством человека, показывая сим, что бьющий распаляется диаволом. Итак, ужели диаволу не должно противиться? Должно, только не обратными ударами, а терпением, ибо огонь гасится не огнем, а водою. Впрочем, не думай, что здесь говорится только об ударе в щеку, нет, но и о всякой другой обиде.

И кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду.

Отдай ему и верхнюю одежду, когда поведет тебя в суд и станет делать тревогу, а не тогда, когда просто будет просить ее у тебя. Под рубашкой, собственно, разумеется так называемое у нас исподнее платье, а под верхней одеждой – верхнее платье, впрочем, эти названия иногда употребляются одно вместо другого.

И кто принудит тебя идти с ним одно поприще, иди с ним два.

Что рассуждать о рубашке и верхней одежде, говорит Господь? Самое тело твое отдай, если кто насильно потащит тебя, и сделай для него более, нежели сколько требует.

Просящему у тебя дай, и от хотящего занять у тебя не отвращайся.

Враг ли то, друг ли или неверный просит притом у тебя денег или другого пособия, дай ему по твоей возможности. Взаймы же дай не с ростом, но простой заем для пользы ближнего, ибо и во время подзаконное иногда давали взаймы без процентов.

Вы слышали, что сказано: «люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего».

Достиг верха добродетелей, ибо что выше сего? Но и это не невозможное дело. Моисей и Павел больше себя любили враждовавших против них иудеев, и вообще все святые любили врагов своих, и таким образом получили обетования.

А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас.

Их должно почитать благодетелями, потому что всякий, кто гонит и обижает нас, уменьшает наше наказание, которому мы должны подвергнуться за грехи. С другой стороны, и Бог весьма вознаградил нас за сие. Вот и доказательство на это:

Да будете сынами Отца вашего Небесного, ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных.

Видишь, какое благо доставляет тебе тот, кто гонит и обижает тебя, если только ты терпишь! Под дождем и солнцем разумеет благодать Святого Духа и учение, поскольку Христос на всех изливает благодать и всех поучает. Кто принимает учение, тот живет во свете; а тот, кто при солнечном свете зажимает свои глаза, остается во тьме.

Ибо если вы будете любить любящих вас, какая вам награда? Не то же ли делают и мытари?

Вострепещем! Мы не походим и на мытарей, если ненавидим и любящих нас!

И если вы приветствуете только братьев ваших, что особенного делаете? Не так же ли поступают и язычники? Итак, будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный.

Одних любить, а других ненавидеть есть несовершенство, совершенство же состоит в том, чтобы любить всех. Небесный Отец любит всех и всех призывает ко спасению, нам должно уподобляться Ему.

Глава шестая

Смотрите, не творите милостыни вашей пред людьми с тем, чтобы они видели вас: иначе не будет вам награды от Отца вашего Небесного.

Возведя к самой высшей добродетели – любви, Господь воздает против славы, которою обыкновенно сопровождаются добрые дела. Заметь, что говорит: «Смотрите» – берегитесь! – говорит как бы о каком-нибудь звере лютом. Берегитесь, чтобы он не растерзал вас. Впрочем, если ты творишь дело милосердия и пред человеками, но не с тем, чтобы на тебя смотрели, не будешь осужден и не потеряешь мзды. Но если делаешь то из тщеславия, то потеряешь награду и будешь осужден, хотя бы делал то и в клети своей; Бог карает или увенчивает намерение.

Итак, когда творишь милостыню, не труби перед собою, как делают лицемеры в синагогах и на улицах, чтобы прославляли их люди.

Говорит так не потому, будто лицемеры носили при себе трубы, но чтобы более опорочить их намерение, так как они желали, чтобы об их милостыне трубили. Лицемеры суть те, которые в сердце своем не то, чем показываются. Так, они кажутся милостивыми, но на самом деле не таковы. Они показываются милостивыми, чтобы видели их другие.

Истинно говорю вам: они уже получают награду свою.

Их хвалят, и поэтому они в сем самом получили всю свою награду от людей.

У тебя же, когда творишь милостыню, пусть левая рука твоя не знает, что делает правая.

Не с преувеличением сказал так: если можно, скрой и от себя самого. Или так: левая рука принимается за тщеславие, а правая – за милостыню. Итак, милостыня пусть подается без тщеславия, чтобы тщеславие не украло твоей милостыни.

Чтобы милостыня твоя была втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно.

Когда воздаст? Тогда, когда все окажется обнаженным и явным, тогда наипаче и прославишься ты пред всеми небесными силами и святыми.

И когда молишься, не будь, как лицемеры, которые любят в синагогах и на углах улиц, останавливаясь, молиться, чтобы показаться перед людьми. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою.

И сих называет лицемерами, потому что они только кажутся внимательными к Богу, а на самом деле внимательны к людям, от которых и получают мзду свою.

Ты же, когда молишься, войди в комнату твою и, затворив дверь твою, помолись Отцу твоему. Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно.

Что же, ужели не должно мне молиться в церкви? Напротив, должно, только с чистым намерением, а не с тем, чтобы то видели люди, потому что не место вредит нам, но внутреннее расположение и цель. Многие, и втайне молясь, делают это для того, чтобы нравиться людям.

А молясь, не говорите лишнего, как язычники.

Многоглаголание есть пустословие, когда, например, молимся о чем-либо земном – о власти, славе, богатстве. Итак, ты не будь пустословом и проси того, что достойно Господа Бога.

Ибо они думают, что в многословии своем будут услышаны.

Не должно совершать молитв, составленных из многочисленных слов, а должно молиться не многими словами, но сердечно и непрестанно.

Не уподобляйтесь им, ибо знает Отец ваш, в чем вы имеете нужду, прежде вашего прошения у Него.

Молимся не для того, чтобы научить Его, но чтобы самим нам не увлекаться житейскими заботами, получить прощение грехов и великую пользу от собеседования с Ним.

Молитесь же так: Отче наш, сущий на небесах!

Иное – обет и иное – молитва. Обет есть данное Богу обещание, как, например, когда кто обещает воздерживаться от вина или чего-либо иного, или поститься в известное время, или подать что для Бога и прочее, а молитва есть прошение благ. Словом «Отче» показывает тебе, каких ты удостоился благ, соделавшись сыном Божиим. Словом же «на небесах» указал тебе на твое отечество и на отеческий дом, поэтому, если желаешь иметь Бога отцом, смотри на небо, а не на землю, как бессловесные. Ты не говоришь: Отче мой, а «Отче наш», потому что должен смотреть на всех как на братьев, детей одного Отца.

Да святится имя Твое.

То есть соделай нас святыми, чтобы прославлялось имя Твое. Ибо как моими худыми делами Бог хулится, так моими добрыми делами – святится, то есть прославляется как Святой.

Да приидет Царствие Твое.

То есть второе Пришествие, ибо человек со спокойною совестью смело молится о пришествии воскресения и Суда.

Да будет воля Твоя и на земле, как на небе.

Как Ангелы, говорит, исполняют волю Твою, так и нам даруй исполнять ее.

Хлеб наш насущный дай нам на сей день.

«Насущным» называет хлеб тот, который достаточен для сохранения нашего естества в силе. Словом же «на сей день» устраняется забота о завтрашнем дне. И тело Христово есть насущный хлеб, о неосужденном причащении которого нам должно молиться.

И прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим.

Поскольку мы грешим и после крещения, то повелевает молиться, чтобы оставил нам грехи наши, оставил так, как и мы оставляем другим. Ибо если мы злопамятствуем, Он не оставляет нам. Бог поставляет нас как бы в пример Себе, так что, как мы поступаем с другими, так и Он поступает с нами.

И не введи нас в искушение.

Мы люди слабые, поэтому не должны ввергать себя в искушения, но если впали в искушение, то должны молиться, чтобы оно не поглотило нас и чтобы Бог даровал нам помощь и терпение. Ибо только тот вовлекается в бездну напасти, кто побежден, но кто впал в искушение и победил его, тот достоин венцов и славы.

Но избавь нас от лукавого.

Не сказал: от лукавых людей, ибо не они делают нам зло, но лукавый возбуждает их на то и делает зло и нам, и им. Поэтому не людей, а злых духов нам должно ненавидеть и проклинать.

Ибо Твое есть Царство и сила и слава во веки. Аминь.

Здесь ободряет нас, ибо если Отец наш есть Царь сильный и славный, то при твердой вере мы, без сомнения, победим лукавого и впоследствии прославимся, то есть когда Он будет воздавать всем по делам.

Ибо если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный.

Опять научает нас быть незлопамятными. Об Отце же напоминает нам, чтобы мы, как дети такого Отца, стыдясь Его, не злобились подобно зверям.

А если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших.

Благосердый Бог всего более ненавидит безжалостность и зверство, поэтому и запрещает нам быть таковыми.

Также, когда поститесь, не будьте унылы, как лицемеры, ибо они принимают на себя мрачные лица, чтобы показаться людям постящимися. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою.

Помрачение лица есть принятие пасмурного вида, то есть когда кто кажется не тем, каков есть, но притворно принимает скорбный вид.

А ты, когда постишься, помажь голову твою и умой лице твое, чтобы явиться постящимся не пред людьми, но пред Отцом твоим, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно.

Помазываться елеем после умовения у древних было знаком радости, так и ты показывай себя радующимся. Но под елеем разумеется также и милостыня, а под главою нашею – Христос, Которого должно умащать милостынями. А лицо умывать – значит душу очищать и чувства омывать слезами.

Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут, но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут.

Изгнав болезнь тщеславия, напоследок говорит о нестяжании, ибо люди приобретают много имущества для тщеславия. Он показывает тщету земного сокровища, потому что червь и тля портят пищу и одежду, а воры крадут золото и серебро. Потом, чтобы кто не сказал: «Не все же крадут», Он говорит: хотя бы и ничего подобного не было, но то самое, что предаются заботе о богатстве, есть великое зло и бедствие для души, потому что пекутся о вещах тленных и забывают Бога. Поэтому и говорит:

Ибо где сокровище ваше, том будет и сердце ваше. Светильник для тела есть око. Итак, если око твое будет чисто, то всё тело твое будет светло; если же око твое будет худо, то всё тело твое будет темно. Итак, если свет, который в тебе, тьма, то какова же тьма?

То есть если ты оковал свой ум заботою о богатстве, то ты погасил светильник, омрачил свою душу, потому что как око, когда оно «чисто», то есть здорово, освещает тело, а когда «худо», то есть нездорово, оставляет его во тьме, так и ум заботами ослепляется, а при слепоте ума темна бывает и вся душа, ибо ум есть око души.

Никто не может служить двум господом.

Двумя господами называет Бога и маммону, потому что они дают противоположные приказания. Мы поставляем в господина себе диавола, исполняя его волю, равно и наше чрево делаем Богом, но существенный и истинный Господь наш есть Бог. Не можем мы работать Богу, когда работаем маммоне. Маммона есть всякая неправда, неправда же – диавол.

Ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и маммоне.

Видишь, что для богатого и неправедного невозможно служить Богу, ибо алчность к приобретению имения отвлекает его от Бога.

Посему говорю вам: не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться.

Почему? Потому что по алчности к имуществу отторгаются от Бога. Душа, будучи бестелесна, не имеет нужды в пище, но Господь говорил таким образом по общему обыкновению, потому что душа, как видим, не может оставаться в тебе без питания плоти. Господь не запрещает трудиться, но запрещает совершенно предаваться заботам, прекращая дело духовное и пренебрегая Бога. Вот что запрещается! Должно заниматься земледелием, но особенно нужно заботиться о душе.

Душа не больше ли пищи, и тело одежды?

То есть Кто дал большее – душу и тело, Тот неужели не даст пищи и одежды?

Взгляните на птиц небесных: они ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы; и Отец ваш Небесный питает их. Вы не гораздо ли лучше их?

Господь мог представить в пример Илию, Иоанна и сказать, как они жили, но Он напомнил о птицах, чтобы дать нам почувствовать, что мы неразумнее и их. Бог питает их, вложив в них естественную смышленость доставить себе пищу.

Да и кто из вас, заботясь, может прибавить себе росту хотя на один локоть?

Как бы ты ни заботился, ничего не сделаешь без воли Божией. Зачем же мучить себя попусту?

И об одежде что заботитесь? Посмотрите на полевые лилии, как они растут: ни трудятся, ни прядут; но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них.

Не одними неразумными птицами стыдит нас, но и увядающими лилиями. Ибо если Бог так украсил их, хотя в том не было никакой нужды, то не тем ли более удовлетворит нашей нужде в одежде? Вместе с сим показывает, что хотя бы ты весьма заботился, однако не можешь украсить себя так, как лилии, ибо и сам мудрейший и изысканнейший Соломон во все свое царствование не мог одеваться подобно им.

Если же траву полевую, которая сегодня есть, а завтра будет брошена в печь, Бог так одевает, кольми паче вас, маловеры!

Отсюда научаемся, что не должно заботиться об украшениях, поскольку это свойственно тленным цветам, а поэтому всякий украшающийся есть трава. А вы, говорит, разумные существа, вас Бог составил из тела и души. Все преданные житейским заботам маловерны, ибо, если бы они имели совершенную веру в Бога, не стали бы так много заботиться.

Итак не заботьтесь и не говорите: «что нам есть?» или: «что пить?» или: «во что одеться?» Потому что всего этого ищут язычники.

Есть не запрещает, но запрещает говорить: что будем есть? Как обыкновенно богатые говорят с вечера: что станем есть завтра? Видишь, что Он воспрещает изысканность и роскошь в пище!

И потому что Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом. Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это всё приложится вам.

Царствие Божие есть наслаждение благами, но сие наслаждение дается за правду. Итак, кто печется о духовном, тому по щедроте Божией дается, кроме всего, и телесное.

Итак не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний сам будет заботиться о своем: довольно для каждого дня своей заботы.

Злобою дня называет беспокойство и грусть. Довольно для тебя, что ты беспокоился о нынешнем дне, если же еще станешь заботиться о завтрашнем, то, постоянно заботясь о телесном, когда будешь трудиться для Бога?

Глава седьмая

Не судите, да не судимы будете.

Господь запрещает не укорять и выговаривать, а осуждать, потому что укорение и выговор служат к пользе, а осуждение клонится к обиде и унижению, особенно же, когда кто-либо, имея тяжкие грехи, поносит и осуждает других, имеющих меньшие грехи, за которые будет судить Бог.

Ибо каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить. И что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревно в твоем глазе не чувствуешь? Или как скажешь брату твоему: «дай, я выну сучок из глаза твоего», а вот, в твоем глазе бревно? Лицемер! вынь прежде бревно из твоего глаза и тогда увидишь, как вынуть сучок из глаза брата твоего.

Кто хочет укорять других, тот сам должен быть беспорочен. Ибо если он, имея в своем глазу бревно, имея то есть тяжкий грех, будет укорять другого, имеющего сучок, то сделает его бесстыдным, потому что тот, обидевшись, станет также укорять его самого и таким образом впадет в грех осуждения. Впрочем, Господь показывает, что великий грешник и не может хорошо видеть грех брата своего, ибо как он, имея бревно в глазу, увидит другого, легко уязвленного?

Не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга вашего перед свиньями, чтобы они не попрали его ногами своими и, обратившись, не растерзали вас.

Псы – неверные, а свиньи – хотя верующие, но ведущие жизнь нечистую. Итак, не должно высказывать тайн о Христе неверным, ни светлых и жемчужных слов богословия – нечистым, потому что те, как свиньи, попирают или презирают то, что им говорят, а псы, обратясь, терзают нас, как поступают так называемые философы. Ибо, коль скоро услышат, что распялся Бог, они начинают терзать нас своими умствованиями, говоря, что это невозможно, и в своем высокоумии вознося хулы на Вышнего.

Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете, стучите, и отворят вам; ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят.

Выше заповедал нам нечто великое и трудное, а здесь показывает, как сие может быть выполняемо, а именно – посредством непрестанной молитвы; не сказал; просите один раз, но – «просите», то есть непрестанно. Потом подтверждает слова свои примером человеческим, как бы так говоря: кто усердно ищет чего-либо, тот обыкновенно находит искомое, и кто, стоя у дверей, непрестанно стучится в них и дожидается с терпением, тому когда-нибудь непременно отворят; так думай и о духовном прошении.

Есть ли между вами такой человек, который, когда сын его попросит у него хлеба, подал бы ему камень? И когда попросит рыбы, подал бы ему змею?

Представляя в пример то, как и чего дети с успехом выпрашивают у своих родителей, Господь учит нас, что и у Отца Небесного должно также просить постоянно и только полезного. Вы сами, говорит, видите, как ваши дети просят у вас полезного, на примере хлеба, рыбы; и в том случае, когда они просят именно полезного, вы даете им, противного же тому не даете, хотя и просят; так точно и вы ищите духовного, а не плотского.

Итак если вы, будучи злы, умеете даяния благие давать детям вашим, тем более Отец ваш Небесный даст блага просящим у Него.

Называет людей лукавыми по сравнению их с Богом, поскольку природа наша, как создание Божие, добра. Только по собственной воле мы стали лукавыми и остаемся лукавыми вопреки неизреченной Божией благостыни.

Итак во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними, ибо в этом закон и пророки.

Здесь показывает нам кратчайший путь к добродетели, поскольку мы, как люди, по себе знаем, что должны делать другим. Так, если хочешь, чтобы тебе благотворили, сам благотвори; если хочешь, чтобы тебя любили враги, люби сам врагов; если хочешь, чтобы тебе никто не досаждал, не досаждай и ты никому; если хочешь, чтобы тебя все любили, и ты люби всех. Вообще, чего не любишь сам, того не делай другим, в сем случае закон Божий и пророки говорят то же, что повелевает нам и закон естественный.

Входите тесными вратами, потому что широки врата и пространен путь, ведущие в погибель, и многие идут ими.

Тесными вратами называет искушения, как произвольные, например пост, бдение, вольную нищету, странничество и другие, так и непроизвольные, каковы узы, гонения, лишение имения, славы, детей, болезнь, раны и прочее, что Иов и нехотя потерпел. Как человек тучный или с большой ношей не может пройти узким местом, так и сластолюбивый или богатый. А идут широким путем. Вместе словами «врата» и «путь» показывает и то, что как теснота временна, так и широта скоро преходяща. Ибо кто терпит обиды, тот как бы проходит только сквозь некоторые ворота; равно и сластолюбивый, предаваясь сластолюбию, проходит как бы только некоторый путь. Но как то и другое временно, то выбирай лучшее.

Потому что тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их.

Слово «что» означает удивление. Господь дивится: «Ах, как узки врата!» – то есть как прискорбна добродетель!

 

Вопрос: Как же в другом месте Он говорит: «бремя мое легко»?

 

Ответ: «Бремя Его легко» по причине будущих воздаяний.

Берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные. По плодам их узнаете их.

Еретики обыкновенно бывают хитры и притворны, поэтому говорит: «Берегитесь (будьте осторожны)». Они предлагают сладкие речи и являют, по-видимому, житие честное, между тем внутри или в сердце их скрывается уда. Под овечьей одеждою разумеется и та кротость, какою пользуются некоторые лицемеры для того, чтобы обласкать и обольстить. Они узнаются по плодам своим, то есть по делам и жизни. Хотя бы они (для других) на время и скрывались, но для внимательных всегда бывают явны.

Собирают ли с терновника виноград, или с репейника смоквы? Так всякое дерево доброе приносит и плоды добрые, а худое дерево приносит и плоды худые.

Лицемеры суть терновник и репейник: терновник, потому что уязвляют тайно, репейник  как хитрые и находчивые. Под злым же, то есть поврежденным, древом разумеется всякий, кого растлевает изнеженная и распутная жизнь, кто имеет дела лукавые и смрадные, неприятные Богу.

Но может дерево доброе приносить плоды худые, ни дерево худое приносить плоды добрые.

Пока оно зло или испорчено, не может; если же переменится и освободится от порчи, может приносить добрые плоды, потому что всякий человек от своей воли бывает или худ или добр. Заметь же, Господь не сказал: никогда не будет в состоянии приносить добрые плоды, но только дотоле, пока испорчено.

Всякое дерево, не приносящее плода доброго, срубают и бросают в огонь. Итак по плодам их узнаете их.

Это направляет против иудеев, как и Иоанн говорит им то же (выше гл. 3, ст. 10). Человека сравнивает с древом, поскольку, если захочет, может быть привит от бесплодного греха к добродетели, подобно как прививают бесплодное дерево, чтобы было плодоносно.

Не всякий, говорящий Мне: «Господи! Господи!», войдете Царство Небесное, но исполняющий волю Отца Моего Небесного.

Здесь словами: «Не всякий, говорящий Мне: «Господи! Господи!» – объявляет Себя Богом». Далее, словами «исполняющий волю», научает нас, что, ежели мы будем иметь веру без дел, не получим от того никакой пользы, ибо не сказал: сотворивший волю однократно, но – творящий оную до самой смерти. Не сказал притом – волю Мою, чтобы не соблазнить слушателей, но – «волю Отца Моего», хотя нет сомнения, что воля у Отца и Сына одна.

Многие скажут Мне в тот день: «Господи! Господи! не от Твоего ли имени мы пророчествовали? и не Твоим ли именем бесов изгоняли? и не Твоим ли именем многие чудеса творили?» И тогда объявлю им: «Я никогда не знал вас; отойдите от Меня, делающие беззаконие».

В начале проповеди многие изгоняли бесов, хотя были между ними и недостойные; и демоны обращались в бегство собственно от имени Иисуса. Благодать действует и через недостойных, так как мы, например, освящаемся и через недостойных священников: и Иуда творил чудеса, и сыны Скевы. Что же касается до слов: «никогда не знал вас», то это значит: Я не любил вас за лукавое сердце ваше и тогда, когда вы именем Моим творили чудеса; знанием здесь называется любовь.

Итак всякого, кто слушает слова Мои сии и исполняет их, уподоблю мужу благоразумному, который построил дом свой на камне; и пошел дождь, и разлились реки, и подули ветры, и устремились на дом тот, и он не упал, потому что основан был на камне.

Без Бога добродетель не может быть совершаема, поэтому говорит: «уподоблю мужу благоразумному». Камень есть Христос, а дом – душа, итак, кто устроит душу свою в делании заповедей Христовых, того не могут сокрушить ни дождь, то есть падший с неба диавол, ни реки, то есть вредные люди, размножающиеся от сего дождя, ни ветры, или духи лукавые, ни вообще все искушения.

А всякий, кто слушает сии слова Мои и не исполняет их, уподобится человеку безрассудному, который построил дом свой на песке; и пошел дождь, и разлились реки, и подули ветры, и налегли на дом тот; и он упал, и было падение его великое.

Не сказал: уподоблю его, но – сам собою «уподобится» неразумному тот, кто верует, но дел не творит. Такой человек строит на песке, то есть на непрочном основании, поэтому от искушений он падает. Когда попрется, то есть устремится на него искушение, он падает падением великим. Из неверных никто не падает, потому что они и так уже всегда лежат на земле; если падает, то верующий. Оттого-то и падение бывает великое, что он падает, будучи христианином.

И когда Иисус окончил слова сии, народ дивился учению Его, ибо Он учил их, как власть имеющий, а не как книжники и фарисеи.

Дивились не начальники (ибо как они могли дивиться, когда завидовали Ему?), но дивился незлобивый простой народ; дивились же не красоте речей, но свободе и важности Христа, Который показал Себя важнее самих пророков, ибо те говорили: «сие глаголет Господь», а Христос, как Бог, говорил: «Я говорю вам».

Глава восьмая

Когда же сошел Он с горы, за Ним последовало множество народа. И вот подошел прокаженный и, кланяясь Ему, сказал: Господи! если хочешь, можешь меня очистить.

Рассудительный прокаженный, чтобы не воспрепятствовать учению, не взошел на гору. Но когда Христос сошел с горы, он поклонился Ему и показал великую веру; он не сказал: если помолишься Богу, можешь меня очистить, но – «если хочешь».

Поэтому:

Иисус, простерши руку, коснулся его и сказал: хочу, очистись. И он тотчас очистился от проказы. И говорит ему Иисус смотри, никому не сказывай, но пойди, покажи себя священнику и принеси дар, какой повелел Моисей, во свидетельство им.

Христос прикоснулся к прокаженному, чтобы показать, что Он не связан законом, запрещающим прикасаться к прокаженному, но что Он, напротив, Господь его; что для чистого нет ничего нечистого и что святая плоть Его сообщает освящение. Впрочем, избегая славы, повелевает прокаженному никому не сказывать, что Христос очистил его, но показаться священнику, потому что если бы священник не объявил прокаженного чистым, то, по иудейскому закону, ему должно было бы оставаться вне города. Притом, во свидетельство иудеям, Христос велит принести дар, как бы так говоря: когда Меня станут обвинять как нарушителя закона, ты будешь свидетелем против сего, потому что приказываю тебе принести, что предписывается законом (Лев. 13, 46; 14, 2.4-10)

Когда же вошел Иисус в Капернаум, к Нему подошел сотник и просил Его.

И сотник сей также не взошел на гору, чтобы не прервать учения. Это тот же сотник, о котором говорит евангелист Лука (7, 2). Хотя Лука говорит, что он послал к Иисусу иудейских старцев, но это не противоречит словам евангелиста Матфея, который говорит, что сотник пришел сам. Дело было, вероятно, так: сначала он послал других, а потом, когда возвысилась опасность смерти, пошел сам и сказал:

Господи! слуга мой лежит дома в расслаблении и жестоко страдает. Иисус говорит ему: Я приду и исцелю его.

Сотник не принес слуги на одре, веруя, что (Христос) может исцелить его и заочно.

Сотник же, отвечая, сказал: Господи! я недостоин, чтобы Ты вошел под кров мой, но скажи только слово, и выздоровеет слуга мой; ибо я и подвластный человек, но, имея у себя в подчинении воинов, говорю одному: пойди, и идет; и другому: приди, и приходит; и слуге моему: сделай то, и делает. Услышав сие, Иисус удивился и сказал идущим за Ним: истинно говорю вам, и в Израиле не нашел Я такой веры.

Если я, говорит, будучи сам раб царя земного, повелеваю подчиненным мне воинам, то Ты тем более можешь повелевать смерти и болезням, так чтобы они одного оставили и обратились на другого, ибо телесные болезни суть воины и мстители у Бога. Вот почему Христос удивляется и говорит: Я и в израильтянах не нашел такой веры, как в этом язычнике. Иные же толкуют эти слова так: знаменитый между ветхозаветными патриархами Иаков, увидев досягающую до неба лествицу, по которой Ангелы Божии восходили и нисходили, признал, что Бог находится только на известном месте, а не везде, ибо сказал: «яко есть Господь на месте сем, аз же неведях» (слав.). И еще: «яко страшно место сие, несть сие, но дом Божий» (слав.). Удивляется же Господь вере язычника, как весьма великой, и говорит: «и в Израиле не нашел Я такой веры», то есть в Иакове, какую в нем, ибо Иаков думал, что Бог есть только на месте том, а сей признал Меня вездесущим и всемогущим и сказал: «скажи только слово, и выздоровеет слуга мой».

Говорю же вам, что многие придут с востока и запада и возлягут с Авраамом, Исааком и Иаковом в Царство Небесном; а сыны царства извержены будут во тьму внешнюю: там будет плач и скрежет зубов.

Не сказал, что многие язычники возлягут, чтобы не оскорбить иудеев, но сказал прикровенно – «с востока и запада». Об Аврааме упомянул для того, чтобы показать, что Он не противник Ветхого Завета, в котором жил Авраам. Названием внешней тьмы показал, что есть и внутренняя тьма, легчайшая первой, ибо есть степени и в муках. Иудеев называет сынами царствия, поскольку им даны были обетования: «Израиль есть сын Мой, первенец Мой» (Исх. 4, 22).

И сказал Иисус сотнику: иди, и как ты веровал, да будет тебе. И выздоровел слуга его в тот час.

Сотник, в тот же час возвратясь в дом свой, нашел слугу своего здоровым. Исцелив словом, Господь показал, что истинны слова Его и об иудеях: изгнаны будут.

Придя в дом Петров, Иисус увидел тещу его, лежащую в горячке, и коснулся руки ее, и горячка оставила ее; и она встала и служила им.

Вошел в дом Петра для того, чтобы вкусить пищи, прикосновением же к руке тещи Петровой не только погасил огонь горячки, но и доставил сей жене совершенное здоровье, так что возвратились ее силы, и она в силах была служить Ему. А мы знаем, что для больных, очень обессилевших, много нужно времени, чтобы снова окрепнуть в силах. Другие евангелисты говорят, что Христос исцелил Петрову тещу по просьбе о том, но Матфей, для краткости, опустил это. Я уже говорил тебе вначале, что иной из них упоминает о том, о чем другой умалчивает. При этом ты заметь также, что брак нимало не препятствует добродетели, ибо и верховный апостол имел тещу.

Когда же настал вечер, к Нему привели многих бесноватых, и Он изгнал духов словом и исцелил всех больных, да сбудется реченное через пророка Исаию, который говорит: «Он взял на Себя наши немощи и понес болезни».

Недужных привели к Нему вечером, не вовремя, но Он, как человеколюбец, исцелил всех. Затем, чтобы ты не усомнился, как Он мог в короткое время исцелить столько болезней, евангелист приводит в свидетеля Исаию. Хотя пророк говорит о грехах, но Матфей приложил его слова и к болезням, так как большая часть их рождаются от грехов.

Увидев же Иисус вокруг Себя множество народа, велел [ученикам] отплыть на другую сторону.

Ибо не был Он славолюбив, а вместе хотел уклониться и от зависти иудеев.

Тогда один книжник, подойдя, сказал Ему: Учитель! я пойду за Тобою, куда бы Ты ни пошел. И говорит ему Иисус: лисицы имеют норы и птицы небесные – гнезда, а Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову.

Книжником называет законоведца. Видя многие знамения, он подумал, что Иисус получает от того прибыль, поэтому старается сделаться последователем Его, чтобы и самому получать. Но Христос, видя его намерение, сказал как бы так: следуя за Мною, ты надеешься сделаться богатым, но не видишь ли, что Я не имею даже дома? Таков же должен быть и последователь мой. Он сказал это с тем, чтобы убедить его последовать за Собою, переменив намерение, но он удаляется от Него. Некоторые под лисицами и птицами разумеют демонов, которые названы так по их лукавству и действию в воздушной области. По сему разумению, Христос как бы так говорил книжнику: в тебе живут демоны; поэтому не нахожу в душе твоей обители для Себя.

Другой же из учеников Его сказал Ему: Господи! позволь мне прежде пойти и похоронить отца моего. Но Иисус сказал ему: иди за Мною, и предоставь мертвым погребать своих мертвецов.

Кто предает себя Богу, тот не должен обращаться опять к житейскому. Конечно, должно почитать и родителей, но Бога надлежит предпочитать им. Отец же ученика сего был еще и неверный, как это видно из слов: «предоставь мертвым», то есть неверным, «погребать своих мертвецов». Если же сему не позволено было похоронить и отца, то горе тем, которые, поступив в монашество, возвращаются к мирским делам.

И когда вошел Он в лодку, за Ним последовали ученики Его. И вот, сделалось великое волнение на море, так что лодка покрывалась волнами; а Он спал.

Господь взял с Собою в корабль учеников, чтобы они видели чудо. Попускает им быть в опасности от бури для того, чтобы, с одной стороны, приготовлялись к искушениям, а с другой – увидев чудо, тем более веровали. Он спит с тою целью, чтобы ученики Его пришли в страх, сознали свою немощь и обратились к Нему с молитвою. Поэтому евангелист говорит:

Тогда ученики Его, подойдя к Нему, разбудили Его и сказали: Господи! спаси нас, погибаем. И говорит им: что вы так боязливы, маловерные?

Не называет их неверными, а маловерными, потому что, когда сказали: «Господи! спаси нас», они показали в сем веру, но слово «погибаем» уже не было от веры. Им не нужно было бояться, когда Он плыл вместе с ними. Заметь, что, укоряя их в маловерии, Господь дает знать, что маловерие привлекает опасности. Поэтому сперва Он утишил их душевное волнение, а потом и морское.

Потом, встав, запретил ветрам и морю, и сделалась великая тишина. Люди же, удивляясь, говорили: кто это, что и ветры и море повинуются Ему?

Дивились потому, что по виду Он был человек, но дела Его были божественные. Под удивляющимися человеками разумеются ученики, поскольку никого еще не было с ними. Говорили же они: «кто это», потому что не уверились, кто Он.

И когда Он прибыл на другой берег в страну Гергесинскую, Его встретили два бесноватые.

Между тем как находившиеся в корабле ученики недоумевали: «кто это, что и ветры и море повинуются Ему?» – являются проповедникам и демоны. Так как Марк и Лука говорят об одном бесноватом, имевшем легион бесов, то надобно думать, что один из двух (и именно тот, о котором говорят Марк и Лука) был страшнее другого. Христос Сам подошел к ним, поскольку к таким страшным людям никто не осмеливался приступить или привести их к Нему.

Вышедшие из гробов, весьма свирепые, так что никто не смел проходить тем путем.

Живя в гробах, демоны хотели утвердить мысль, будто души умерших делаются демонами. Но да не будет сего и в мысли у кого-либо, потому что душа по разлучении с телом уже не блуждает по сему свету, но души праведных покоятся в руце Божией, равно и души грешных так же отводятся отсюда в свои места, как, например, душа богатого.

И вот, они закричали: что Тебе до нас, Иисус, Сын Божий? пришел Ты сюда прежде времени мучить нас.

Обнаружив сперва неприязнь ко Христу, потом провозглашают Его Сыном Божиим. «Мучением» называют они непозволение им мучить людей, а выражение «прежде времени» понимай так, что демоны думали, будто Христос, не терпя чрезмерной их злобы, не станет отлагать времени казнить их, чего, впрочем, не случилось, ибо им предоставлено враждовать на нас до кончины века.

Вдали же от них паслось большое стадо свиней. И бесы просили Его: если выгонишь нас, то пошли нас в стадо свиней. И Он сказал им: идите. И они, выйдя, пошли в стадо свиное.

Лукавые демоны домогаются погублением свиней огорчить хозяев их, чтобы они не приняли Христа. А Христос снисходит к демонам для того, чтобы показать, какую злобу питают они к людям, – так что, если бы имели власть и не были возбраняемы, хуже бы поступили с нами, чем со свиньями. Господь сохраняет бесноватых, чтобы не умертвили сами себя.

И вот, всё стадо свиней бросилось с крутизны в море и погибло в воде. Пастухи же побежали и, придя в город, рассказали обо всем, и о том, что было с бесноватыми. И вот, весь город вышел навстречу Иисусу; и, увидев Его, просили, чтобы Он отошел от пределов их.

Просят Его о сем, жалея свиней и опасаясь потерпеть еще что-либо большее. Познай из

сего, что, где свинская жизнь, там живет не Христос, а живут демоны.

Глава девятая

Тогда Он, войдя в лодку, переправился обратно и прибыл в Свой город. И вот, принесли к Нему расслабленного, положенного на постели.

Своим городом называет Капернаум, ибо Христос жил там. Родился Он в Вифлееме, в Назарете воспитался, а Капернаум был всегдашним местом Его жительства. Расслабленный сей не тот, о котором говорит евангелист Иоанн (5, 5), потому что последний лежал у Овечьих ворот в Иерусалиме, а первый – в Капернауме; тот не имел человека, а сего несли четверо, как говорит Марк (2, 3), и притом спустили сквозь кровлю, о чем, впрочем, Матфей умолчал.

И, видя Иисус веру их.

Веру то есть или принесших расслабленного, так как Он часто чудодействовал и ради приносящих; или же – вместе и веру его самого.

Сказал расслабленному: дерзай, чадо! прощаются тебе грехи твои.

Называет чадом – или как создание Божие, или за веру его. Желая же показать, что главной причиной расслабления были грехи, сначала отпускает грехи, а потом исцеляет от недуга и тело.

При сем некоторые из книжников сказали сами в себе: Он богохульствует. Иисус же, видя помышления их, сказал: для чего вы мыслите худое в сердцах ваших? ибо что легче сказать: прощаются тебе грехи, или сказать: встань и ходи?

Тем, что знает помышления их, Он показывает Себя Богом. Ибо никто иной не знает помышлений. Обличает же их, как бы так говоря: вы почитаете Меня богохульником за то, что присваиваю Себе право отпускать грехи, что подлинно великое дело. Вы думаете, что Я прибегаю к сему для того, чтобы не быть обличену во лжи, но Я исцелением тела удостоверяю вас и в исцелении души – делом легчайшим, но почитающимся у вас труднейшим, докажу и отпущение грехов, которое на самом деле важнее и труднее, а только вам кажется легчайшим, потому что оно невидимо.

Но чтобы вы знали, что Сын Человеческий имеет власть на земле прощать грехи, – тогда говорит расслабленному: встань, возьми постель твою, и иди в дом твой. И он встал, взял постель свою и пошел в дом свой. Народ же, видев это, удивился и прославил Бога, давшего такую власть человекам.

Повелел ему нести постель свою, чтобы не почли случившегося мечтою и чтобы чудо видел вместе и народ, который почитал Христа простым человеком, хотя и большим всех.

Проходя оттуда, Иисус увидел человека, сидящего у сбора пошлин, по имени Матфея, и говорит ему: следуй за Мною. И он встал и последовал за Ним.

Призвал его не в одно время с Петром и Иоанном, но когда увидел в нем готовность веровать. Так и Павла призвал после, когда то есть было благовременно. Ты же подивись евангелисту, который так откровенно обличает свою жизнь, тогда как прочие скрыли самое имя его, назвав именем Левия. А что он обращен одним словом, это было дело Божие.

И когда Иисус возлежал в доме, многие мытари и грешники пришли и возлегли с Ним и учениками Его. Увидев то, фарисеи сказали ученикам Его: для чего Учитель ваш ест и пьет с мытарями и грешниками?

В великой радости по случаю посещения Христова, Матфей созвал мытарей – друзей своих, и Христос, для пользы их, ел вместе с ними, хотя за это и порицали Его. Так фарисеи, желая отвлечь от Него учеников, осуждали сие общение в пище с мытарями.

Иисус же, услышав это, сказал им: не здоровые имеют нужду во враче, но больные. Пойдите, научитесь, что значит: «милости хочу, а не жертвы»? Ибо Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию.

Я пришел ныне, говорит, не как Судия, но как врач, поэтому терплю и смрад. Говоря же: «пойдите, научитесь», обличает их еще и как невежд; вы, говорит, доныне не научились, так хотя теперь пойдите и узнайте, что милосердие к грешникам для Бога приятнее жертвы. Я пришел призвать не праведников, говорит в укор им, то есть: Я пришел призвать не вас, оправдывающих самих себя, тогда как нет ни одного человека праведного. Я пришел призвать грешников, впрочем, не с тем, чтобы оставались грешниками, а чтобы покаялись.

Тогда приходят к Нему ученики Иоанновы и говорят: почему мы и фарисеи постимся много, а Твои ученики не постятся?

Ученики Иоанна укоряли Христа в несоблюдении поста из зависти к славе Его. Не смея сказать прямо Христу: для чего Ты не постишься, они говорят: «а Твои ученики не постятся». Вероятно, они недоумевали, каким образом без подвижничества Он может побеждать страсти, чего Иоанн не мог сделать. А того, что Иоанн был простой человек и праведен стал по причине подвигов добродетели, Христос же – Бог и Сам весь добродетель, они не хотели знать.

И сказал им Иисус: могут ли печалиться сыны чертога брачного, пока с ними жених? Но придут дни, когда отнимется у них жених, и тогда будут поститься. И никто к ветхой одежде не приставляет заплаты из небеленой ткани, ибо вновь пришитое отдерет от старого, и дыра будет еще хуже.

Настоящее время, говорит, то есть пока Я нахожусь с моими учениками, есть время радости, «женихом» называет Он Себя самого, как обручающий Себе новый сонм вместо умершей древней синагоги. «Сыны чертога брачного» – так называет апостолов. Будет, говорит, время, когда Я пострадаю и вознесусь, тогда они, подвергаясь гонениям, будут поститься, будут в алчбе и жажде. А чтобы показать, как слабы были тогда ученики Его, Он присовокупляет:

Не вливают также вина молодого в мехи ветхие; а иначе прорываются мехи, и вино вытекает, и мехи пропадают, но вино молодое вливают в новые мехи, и сберегается то и другое.

Ученики, говорит, еще не так крепки, чтобы можно было налагать на них тяжкие заповеди, но еще требуют снисхождения и легкого бремени. Говоря это, Он давал урок и ученикам, чтобы и они, когда будут учить вселенную, снисходили и с первого раза не налагали тяжких заповедей. Новая, суровая заплата и новое вино означают пост, а старая одежда и старые мехи – слабость учеников.

Когда Он говорил им сие, подошел к Нему некоторый начальник и, кланяясь Ему, говорил: дочь моя теперь умирает; но приди, возложи на нее руку Твою, и она будет жива. И встав, Иисус пошел за ним, и ученики Его.

Видно, что и этот имел веру, только не большую, потому что просил Иисуса не слово только сказать, как говорил сотник, но прийти и возложить руку. Он говорил, что дочь его уже умирает, тогда как, по сказанию Луки, она еще не умирала. Так говорит он или гадательно, потому что оставил ее при последнем издыхании, или чтобы преувеличением беды побудить Христа к милосердию, то есть скорее идти и не презреть его.

И вот, женщина, двенадцать лет страдавшая кровотечением, подойдя сзади, прикоснулась к краю одежды Его, ибо она говорила сама в себе: если только прикоснусь к одежде Его, выздоровею. Иисус же, обратившись и увидев ее, сказал: дерзай, дщерь! вера твоя спасла тебя. Женщина с того часа стала здорова.

Будучи нечиста по своей болезни, эта женщина не смела подойти явно, из опасения чтобы не воспрепятствовали ей. Впрочем, скрываясь от людей, она была уверена, что получит исцеление, если только прикоснется к краю одежды Его. Но Спаситель обнаруживает ее не для того, чтоб искал славы, а чтобы обнаружить веру ее для нашей пользы и для возвышения веры в начальнике синагоги. «Дерзай», – говорит Он ей, – потому что она оробела, как похитительница дара, «дщерию» же называет ее как верную. Показывает также, что если бы она не имела веры, не получила бы и благодати, хотя одежды Его и святы. Сказывают, что эта жена устроила каменное изображение Спасителя во весь рост Его, и что у ног сего изображения росла трава, помогавшая кровоточивым женам. Во время Юлиана нечестивцы разбили это изображение.

И когда пришел Иисус в дом начальника и увидел свирельщиков и народ в смятении, сказал им: выйдите вон, ибо не умерла девица, но спит. И смеялись над Ним.

Поскольку девица не была еще замужем, то, по закону, оплакивали ее брачными свирелями. Христос говорит, что она спит, потому что для Него, могущего воскресить ее, смерть была не более как сон. Не дивись, что смеялись над Ним, этим они более свидетельствуют о чуде, – что то есть Он воскресил действительно умершую. Смерть девицы была признана всеми, чтобы никто не мог сказать, что с нею только случился сильный болезненный припадок или просто обморок.

Когда же народ был выслан, Он, войдя, взял ее за руку, и девица встала. И разнесся слух о сем по всей земле той.

Где народ и молва, там Иисус не творит чудес, научая тем и нас совершать все духовное не иначе как в безмолвии. Он берет девицу за руку, чтобы сообщить ей силу. Если и тебе случится быть умерщвлену грехами, то и ты воскреснешь, когда Он возьмет тебя за руку при деятельности, изгнав из тебя толпу нечистых страстей и сует житейских.

Когда Иисус шел оттуда, за Ним следовали двое слепых и кричали: помилуй нас, Иисус, сын Давидов!

Как Богу, слепцы говорили Ему: «помилуй нас», а как человеку, взывали: «сын Давидов», ибо всем иудеям было известно, что Мессия произойдет от племени Давидова.

Когда же Он пришел в дом, слепые приступили к Нему. И говорит им Иисус веруете ли, что Я могу это сделать? Они говорят Ему: ей, Господи!

Заставляет слепцов идти за собою до самого дома, потому что хотел обнаружить твердость их веры и обличить иудеев. А чтобы показать, что все зависит от веры, спрашивает их, веруют ли они.

Тогда Он коснулся глаз их и сказал: по вере вашей да будет вам. И открылись глаза их.

Исцеляет их в доме, наедине, чуждаясь славы. Он всюду дает нам уроки смиренномудрия.

И Иисус строго сказал им: смотрите, чтобы никто не узнал. А они, выйдя, разгласили о Нем по всей земле той.

Видишь ли смирение Христа? Как запрещает Он разглашать о Себе! Но они разгласили, впрочем, не по ослушанию, но по чувству благодарности. Ежели в иных случаях оказывается, что Христос говорил: иди и «расскажи, что сотворил тебе Бог» (Лк. 8, 39), то здесь нет нимало противоречия. Он хочет, чтобы о Нем не говорили ничего, но проповедовали славу Божию.

Когда же те выходили, то привели к Нему человека немого бесноватого. И когда бес был изгнан, немой стал говорить.

Эта немота была не естественная, но от демона, поэтому и приводят его другие: сам по себе не мог он просить, потому что демон связал ему язык. По этой причине Христос не требует у него веры, но тотчас врачует его, изгнав отнявшего у него язык демона.

И народ, удивляясь, говорил: никогда не бывало такого явления в Израиле.

Удивленный народ ставит Христа выше пророков и патриархов, ибо Он исцелял со властью, а не так, как те – по молитве. Но посмотрим и на фарисеев, что говорят.

А фарисеи говорили: Он изгоняет бесов силою князя бесовского.

Слова крайнего безумия! Ибо никакой демон не изгоняет демона. Положим, впрочем, что Он изгонял демонов, как слуга князя демонского, или посредством магии; как же Он исцелял болезни, отпускал грехи и проповедовал Царство Божие? Демон поступает напротив: он производит болезни и отвращает от Бога.

И ходил Иисус по всем городам и селениям, уча в синагогах их, проповедуя Евангелие Царствия и исцеляя всякую болезнь и всякую немощь в людях.

Будучи человеколюбив, Господь не дожидается, когда придут к Нему, но Сам ходил всюду, чтобы никто не имел причины оправдываться и говорить, что никто не приходил учить нас. Он привлекает их и делом и словом – уча и чудодействуя.

Видя толпы народа, Он сжалился над ними, что они были изнурены и рассеяны, как овцы, не имеющие пастыря.

Люди были «изнурены», то есть в замешательстве от глада слова учения, и «рассеяны», то есть рассеяны, как овцы, не имеющие пастыря, который бы заботился о них. Они не имели пастыря, поскольку начальники их не только не исправляли, но еще развращали их, между тем как истинному пастырю свойственно радеть пастве и полагать за нее свою душу.

Тогда говорит ученикам Своим: жатвы много, а делателей мало; итак молите Господина жатвы, чтобы выслал делателей на жатву Свою.

«Жатвою» называет народ, требующий попечения, а «делателями» – тех, которые должны учить, но которых тогда не было в Израиле. Господин же жатвы есть Сам Христос, как Господь пророков и апостолов. Это видно из того, что Он поставил двенадцать апостолов, не испросив от Бога. Вот слушай!

Глава десятая

И призвав двенадцать учеников Своих, Он дал им власть над нечистыми духами, чтобы изгонять их и врачевать всякую болезнь и всякую немощь.

Избираются двенадцать учеников по числу двенадцати колен Израилевых. Ибо к ним Он послал их прежде, хотя и мало их было, так как и вообще мало таких, которые идут тесным путем. Дал Он им силу чудотворений, чтобы, удивляя чудесами, они приобретали внимательных своему учению слушателей.

Двенадцати же Апостолов имена суть сии: первый Симон, называемый Петром, и Андрей, брат его, Иаков Зеведеев и Иоанн, брат его.

Евангелист исчисляет имена апостолов ради лжеапостолов. Напереди поставляет он Петра и Андрея, поскольку они и призваны прежде других. Потом из сынов Зеведеевых Иакова поставляет прежде Иоанна. Потому что он исчисляет апостолов не по достоинству их, но просто как пришлось. Он говорит:

Филипп и Варфоломей, Фома и Матфей мытарь, Иаков Алфеев и Леввей, прозванный Фаддеем, Симон Кананит и Иуда Искариот, который и предал Его.

Заметь смирение Матфея: себя поставил он после Фомы, а когда дошел до Иуды, не сказал: «Этот злодей, этот враг Божий», но назвал Искариотом, по его отечеству, ибо был и другой Иуда, называвшийся Леввеем и Фаддеем. Таким образом были как два Иакова, один Зеведеев, другой Алфеев, так и два Иуды – Иуда Фаддей и Иуда предатель. Симонов же было трое, именно: Петр, Кананит и предатель, ибо Иуда Искариотский назывался и Симоном.

Сих двенадцать послал Иисус, и заповедал им, говоря: на путь к язычникам не ходите, и в город Самарянский не входите; а идите наипаче к погибшим овцам дома Израилева; ходя же, проповедуйте, что приблизилось Царство Небесное.

«Сих», говорит, кого? Рыбарей, мытарей. Посылает их прежде к иудеям, чтобы иудеи не имели повода говорить: мы, иудеи, не уверовали потому, что они посланы к язычникам. Так Он делает иудеев безответными. Самарян ставит рядом с язычниками, поскольку они только жили в Иудее, а были вавилоняне и не принимали пророков, а только пять книг Моисеевых, то есть книгу Бытия, Исход, Левит, Числа и Второзаконие. Под «Царством Небесным» разумей будущее блаженство. Господь вооружает апостолов чудесами, говоря:

Больных исцеляйте, прокаженных очищайте, мертвых воскрешайте, бесов изгоняйте; даром получили, даром давайте.

Ничто так не прилично учителю, как смирение и нестяжание. Потому эти два качества и выставляет на вид, когда говорит: «даром получили, даром давайте». Не превозноситесь тем, что имеете такие блага и раздаете их, ибо вы получили их даром, по благодати. Но с смиренномудрием соединяйте также и нестяжание: «даром, говорит, давайте». А чтобы совершенно исторгнуть корень всех зол, говорит:

Не берите с собою ни золота, ни серебра, ни меди в поясы свои, ни сумы на дорогу, ни двух одежд, ни обуви, ни посоха, ибо трудящийся достоин пропитания.

Приготовляет их к самому строгому образу жизни, поэтому запрещает им всякое попечение об излишестве и всякую заботу, не позволяет носить даже жезла. Это верх нестяжания и сильное побуждение верить учителю нестяжания. Потом, чтобы не сказали: «чем же будем питаться», говорит: ибо «трудящийся достоин пропитания», то есть будете питаться от учеников своих; они обязаны доставлять вам это, как делателям. Впрочем, «достоин, сказал, пропитания», то есть пищи, а не роскошного стола, ибо учителям не должно насыщаться, как тельцам упитанным, а есть столько, сколько нужно для поддержания жизни.

В какой бы город или селение ни вошли вы, наведывайтесь, кто в нем достоин, и там оставайтесь, пока не выйдете.

Не ко всем велит входить, чтобы, сообщаясь с недостойными, не навлекли на себя нарекания; если же станут ходить к одним достойным, то, конечно, будут и пропитываемы ими. Далее повелевает: «оставайтесь», а не бродите из дома в дом, чтобы не стали говорить о них как о чревоугодниках и чтобы не подвергли оскорблению тех, которые примут их в первый раз.

А входя в дом, приветствуйте его, говоря: мир дому сему; и если дом будет достоин, то мир ваш придет на него; если же не будет достоин, то мир ваш к вам возвратится.

Под целованием и миром разумей благословение, которое обыкновенно остается на одних достойных. Познай же отсюда, что главным образом дела наши доставляют нам благословение.

А если кто не примет вас и не послушает слов ваших, то, выходя из дома или из города того, отрясите прах от ног ваших; истинно говорю вам: отраднее будет земле Содомской и Гоморрской в день суда, нежели городу тому.

Они должны были, по воле Его, отрясать пыль в знак того, что там ничего не взяли по причине неверия людей; или же во свидетельство того, что они совершили дальний путь и между тем без пользы для них. Поэтому содомлянам отраднее будет, нежели сим неверующим, ибо содомляне, быв наказаны еще здесь, там наказаны будут уже гораздо легче.

Вот, Я посылаю вас, как овец среди волков.

Господь вооружил их чудесами, обеспечил относительно пропитания, отворяя для них двери достойных; теперь же, являя свое предведение, говорит и об имеющих случиться с ними опасностях. Я, говорит, Крепкий, посылаю вас, поэтому дерзайте, ибо неприкосновенны будете. Но приготовляет их и к терпению. Ибо как невозможно, говорит, овце не терпеть чего-либо среди волков, так и вам среди иудеев, впрочем, если и постраждете, не гневайтесь. Я хочу, чтоб вы были кротки, как овцы, и чтобы побеждали особенно сим образом.

Итак будьте мудры, как змии, и просты, как голуби.

Желает, чтобы ученики Его были и мудры. Чтобы из названия их овцами ты не заключил, что христианин должен быть простецом, говорит, что, напротив, ему должно быть и мудрым, чтобы знать, как надобно обращаться среди множества врагов. Как змий дает бить себя по всему телу, а голову прячет, так и христианин все свое имущество, даже самое тело должен отдавать бьющим его, а голову, то есть Христа и веру в Него, должен беречь. Равным образом, как змий скидает с себя старую кожу, сжимаясь в какой-нибудь узкой скважине и проползая сквозь нее, так и мы должны совлекаться ветхого человека, идя тесным путем. Но как змий вместе вреден и лукав, то Христос повелевает нам быть «простыми», незлобивыми и безвредными, как голуби. Голуби обыкновенно тотчас возвращаются к своим хозяевам и тогда, когда отнимают у них детей и отгоняют их. Итак, будь мудр как змея, чтоб не стали смеяться над тобою по твоему образу жизни, но и храни себя непорочным. Будь безвреден для других, будь незлобив, как голубь.

Остерегайтесь же людей: ибо они будут отдавать вас в судилища и в синагогах своих будут бить вас, и поведут вас к правителям и царям за Меня, для свидетельства перед ними и язычниками.

Вот что значит быть мудрым. Это значит быть осторожным и не возбуждать против нас гонящего нас, но благоразумно устраивать свои дела. Имущество ли захочет отнять у тебя гонитель, почести ли потребует – дай, чтобы он не имел никакого предлога вредить тебе. Потребует ли чего-либо другого, безвредного для твоей души, не стой. Но если вздумает отнять у тебя веру, то береги эту свою голову и не щади для нее ничего. Поскольку же Христос намерен был послать Своих учеников не к одним иудеям, но и к язычникам, то после того и говорит: «свидетельства перед ними и язычниками», то есть в обличение всем, которые не веруют.

Когда же будут предавать вас, не заботьтесь, как или что сказать; ибо в тот час дано будет вам, что сказать, ибо не вы будете говорить, но Дух Отца вашего будет говорить в вас.

Чтобы не сказали: как мы можем при своей простоте убедить мудрых? – велит быть смелыми и не беспокоиться. Когда намереваемся беседовать среди верных, в таком случае нужно нам наперед позаботиться и приготовиться к ответу, как внушает апостол Петр, но в деле с неистовыми народами и царями Господь обещает собственную силу, чтобы мы не боялись. Исповедовать веру – наше дело, а отвечать мудро – дар Божий. И чтобы мы не подумали, что при ответах действует естественная наша способность, говорит: «но Дух Отца вашего будет говорить в вас».

Предаст же брат брата на смерть, и отец – сына; и восстанут дети на родителей, и умертвят их.

Предсказывает им, что будет некогда, чтобы, когда сбудется, не смущались. Здесь показывает и силу проповеди, которая расположит верующих не обращать ради Христа внимания на самую природу, на родителей и детей. Таково истинное христианство! Наконец, Христос показывает и неистовство неверных: они не пощадят даже своих домашних.

И будете ненавидимы всеми за имя Мое; претерпевший же до конца спасется.

Сказано – «всеми», вместо – многими, ибо не все ненавидели их, но были и такие, которые принимали веру. «Претерпевший же до конца», а не в начале только, получит жизнь вечную.

Когда же будут гнать вас в одном городе, бегите в другой. Ибо истинно говорю вам: не успеете обойти городов Израилевых, как приидет Сын Человеческий.

Сказанные прежде страшные слова, как-то: «будут гнать вас в одном городе, бегите в другой» – относятся к событиям, имевшим последовать после вознесения, здесь же говорится о том, что должно было случиться прежде распятия. Вы, говорит, будучи гонимы, не успеете обойти городов израильских, как Я уже приду к вам. В случае же гонения велит им бегать; потому что явно бросаться в опасность, быть причиной осуждения гонителей и вреда тем, которые могли бы получить пользу от проповеди, есть дело диавольское. Что же касается до слов: «как приидет Сын Человеческий», то под ними разумей не второе Пришествие, но тот приход и то утешение учеников, которое было еще до распятия. Ибо после того, как были посылаемы и кончали свою проповедь, они опять возвращались ко Христу и находились при Нем.

Ученик не выше учителя, и слуга не выше господина своего: довольно для ученика, чтобы он был, как учитель его, и для слуги, чтобы он был, как господин его.

Здесь учит терпеть обиды. Ежели, говорит, Я терпел, Учитель и Господь, то тем более вы – ученики и рабы.

 

Вопрос: Как говорит: «ученик не выше учителя», когда видим, что многие ученики бывают лучше своих учителей?

 

Ответ: Знай, что, пока они ученики, они меньше учителей, но когда они становятся лучше их, то они уже не ученики. Так точно и раб, пока будет рабом, не может быть больше господина своего.

Если хозяина дома назвали веельзевулом, не тем ли более домашних его? Итак не бойтесь их, ибо нет ничего сокровенного, что не открылось бы, и тайного, что не было бы узнано.

Извлекайте утешение из того, как поносят Меня. Ибо, если Меня назвали князем бесов, что странного, если оклевещут и вас, домашних Моих? Назвал их домашними, а не рабами, показывая тем как бы Свою родственную близость к ним. Впрочем, говорит, будьте уверены, что истина не скроется: время обнаружит и вашу добродетель и злобу клеветников: «нет ничего сокровенного, что не открылось бы», то есть если сначала и оклевещут, то после прославят вас.

Что говорю вам в темноте, говорите при свете; и что на ухо слышите, проповедуйте на кровлях.

Что Я, говорит, сказал вам одним, и в одном месте (ибо это означает выражение «на ухо слышите»), то проповедуйте смело и громко, так, чтобы все слышали вас. Поскольку же с такою смелостью соединены и опасности, то присовокупляет:

И не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить; а бойтесь более Того, Кто может и душу и тело погубить в геенне.

Научает презирать и самую смерть. Наказание в геенне, говорит, страшнее смерти, потому что обыкновенные убийцы губят одно тело, душе же иногда доставляют еще благо, тогда как Бог, ввергая в геенну, казнит и душу и тело. «В геенне» сказал, означая этим словом вечность наказания.

Но две ли малые птицы продаются за ассарий? И ни одна из них не упадет на землю без воли Отца вашего; у вас же и волосы на голове все сочтены; не бойтесь же: вы лучше многих малых птиц.

Чтобы ученики не возмущались, как будто оставленные Им, говорит: если и воробей не может быть пойман без Моего ведома, то как покину вас, которых так люблю! А чтобы показать особенное внимание и промышление, говорит о том, что самые волосы наши на счету у Него. Не думайте, будто воробьи ловятся без ведома Божия, нет, даже и ловля воробьев не неизвестна Богу.

Итак всякого, кто исповедает Меня пред людьми, того исповедаю и Я пред Отцем Моим Небесным; а кто отречется от Меня пред людьми, отрекусь от того и Я пред Отцем Моим Небесным.

Сим побуждает к исповедничеству: не довольствуется верою, тайною в душе, но хочет, чтоб она исповедуема была и устами. Он не сказал: «кто исповедает Меня, а о Мне», то есть Моею силою, потому что исповедующий обыкновенно исповедует при помощи благодати, посылаемой ему свыше. Напротив, об отрекающихся не сказал – «о Мне, но Мене», и тем показывает, что отречение бывает тогда, когда не имеют высшей помощи. Всякий исповедующий Христа Богом найдет Самого Христа исповедующим его пред Отцом Своим, как верного раба. Напротив, те, которые отрекаются, услышат: «отрекусь от того».

Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, не меч, ибо Я пришел разделить человека с отцом его, и дочь с матерью ее, и невестку со свекровью ее. И враги человеку – домашние его.

Здесь ближайшим родством означается всякое родство. Самых даже близких, говорит, пришел Я разделить: сына с отцом, дочь с матерью, ибо сын особенно любезен отцу, а дочь – матери по естественному подобию. Сказал и о разделении снохи со свекровью, потому что снохи оказывали особенное почтение и угождение свекровям своим. Говоря же о невесте, предполагает и жениха, разделяемого с тестем. Несколько выше сказал кратко: «предаст же брат брата на смерть, и отец – сына». Здесь же с особенною силою указывает на родственные связи. Если же человек должен разделиться с отцом, как большим его, то тем более – с простым приятелем или дальним сродником. О супругах говорится далее: «И всякий, кто оставит домы... или жену, или детей, или земли, ради имени Моего, получит во сто крат и наследует жизнь вечную» (Мф. 19, 29).

Не всякое согласие хорошо, напротив, иногда бывает хорошо и несогласие. Меч означает слово веры, которое отсекает нас от образа жизни домашних и сродников наших, когда они препятствуют нам в деле богопочитания. Говорит здесь о том, что должно удаляться или отделяться от них не без особенной причины, но только тогда, когда они не ведут нас к вере и еще препятствуют нашей вере. Слова о разделении домашних взяты у пророка Михея, который говорит: «дочь восстает против матери, невестка – против свекрови своей; враги человеку – домашние его» (Мих. 7, 6). Пророк, говоря о врагах человека между домашними его, имел в виду древних иудеев, когда произошло между ними такое разделение сына от отца; Христос же прилагает сии слова вообще к верующему, показывая, что все домашние хотящего веровать будут враги ему.

Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня.

Видишь, тогда должно возненавидеть родителей и детей, когда они хотят, чтобы мы любили их больше, нежели Христа. Но что говорю об отце, матери и детях? Услышь и больше сего:

И кто не берет креста своего и следует за Мною, тот не достоин Меня.

Кто, говорит, не откажется от настоящей жизни и не предаст себя на поносную смерть (ибо так древние думали о кресте), тот недостоин Меня. Поскольку же распинают многих как разбойников и воров, то присовокупил: «и следует за Мною», то есть живет по Моим законам.

Сберегший душу свою потеряет ее; а потерявший душу свою ради Меня сбережет ее.

Кто слишком заботится о телесной жизни, тот думает, что обретает душу свою, между тем как на самом деле он губит ее, подвергая ее вечному наказанию. Напротив, кто погубляет душу свою и умирает, впрочем, не как разбойник или самоубийца, но ради Христа, тот спасет ее.

Кто принимает вас, принимает Меня, а кто принимает Меня, принимает Пославшего Меня; кто принимает пророка, во имя пророка, получит награду пророка; и кто принимает праведника, во имя праведника, получит награду праведника.

Так побуждает нас принимать тех, которые Христовы. Кто чтит учеников Его, тот чтит Его Самого, а через Него и Отца. Праведников и пророков должно принимать во имя праведника и пророка, то есть потому, что они праведники и пророки, а не для какого-нибудь предстательства или заступления пред царями. Даже кто носит только вид пророка, а на самом деле не пророк, ты и сего прими как пророка, и Бог воздаст тебе так же, как бы ты принял действительного пророка. Ибо это означают слова: «получит награду праведника». Можно, впрочем, понимать эти слова и иначе, то есть кто примет праведника, тот и сам будет признан праведным и получит такую награду, какую получают праведники.

И кто напоит одного из малых сих только чашею холодной воды, во имя ученика, истинно говорю вам, не потеряет награды своей.

Чтобы кто-либо не стал отговариваться бедностью: «Где мне взять огня, где взять хлеба и вина?» – Христос говорит: ежели дашь кому-либо хоть стакан холодной воды, признавая его Моим учеником, получишь награду, достойную ученика Моего. Впрочем, чашу студеной воды подает и тот, кто вразумляет человека, пылающего огнем гнева и похотей, и соделывает его учеником Христовым: и сей, конечно, «не потеряет награды своей».

Глава одиннадцатая

И когда окончил Иисус наставления двенадцати ученикам Своим, перешел оттуда учить и проповедывать в городах их.

Послав учеников, Сам Он (на время) успокаивается, не творит чудес, а только учит в синагогах. Потому что, если бы Он, оставаясь на месте, продолжал исцелять, то не стали бы обращаться к ученикам. Поэтому, чтоб и они имели случай и время исцелять, Сам Он уходит.

Иоанн же, услышав в темнице о делах Христовых, послал двоих из учеников своих сказать Ему: Ты ли Тот, Который должен придти, или ожидать нам другого?

Иоанн спрашивает не потому, будто не знает Христа. Как ему не знать Того, о ком свидетельствовал: «Агнец Божий»? Но (спрашивает) для того, чтоб убедить своих учеников, что Он есть Христос. Поскольку они завидовали Христу, то Он посылает их к Нему, чтобы хотя при виде чудес уверились, что Христос больше Иоанна. Вот почему и принимает вид неведения, спрашивая: «Ты ли Тот, Который должен придти», то есть ожидаемый по писаниям и имеющий прийти во плоти?

Некоторые, впрочем, говорят, что словами «должен придти» Иоанн спрашивал о сошествии Христа во ад, по причине будто бы неведения о сем, и что он как бы так говорил: «Ты ли Тот, Который должен сойти и в ад, или нам ждать другого»? Но это неосновательно, потому что Иоанн, больший из пророков, как мог не знать о распятии Христа и сошествии во ад, особенно когда Он сам же называл Его Агнцем, как имевшего заклаться за нас? Иоанн знал, что Господь сойдет с душою во ад, чтобы и там, как говорит Григорий Богослов, спасти тех, которые уверовали бы в Него, если бы Он воплотился в их дни, и спрашивает не как незнающий, но как желающий вразумить учеников своих о Христе действием чудес Его. А впрочем, смотри, что Христос говорит на этот вопрос.

И сказал им Иисус в ответ: пойдите, скажите Иоанну, что слышите и видите: слепые прозревают и хромые ходят, прокаженные очищаются и глухие слышат, мертвые воскресают и нищие благовествуют;  и блажен, кто не соблазнится о Мне.

Не сказал: «Скажите Иоанну: Я тот, который должен прийти», но зная, что Иоанн послал учеников для того, чтоб видели чудеса, говорит: «Пойдите, скажите Иоанну, что слышите и видите», и тот, воспользовавшись сим случаем, конечно, даст вам еще большее свидетельство обо Мне. Под благовествующими нищими разумей или проповедовавших тогда Евангелие, то есть апостолов, которые, как рыбари, действительно были нищи и презираемы за свою простоту; или тех нищих, которые слушали Евангелие, желая получить сведение о вечных благах, и, будучи нищи добрыми делами, обогащались верою и благодатью евангельского благовестия. А чтобы показать ученикам Иоанновым, что от Него не сокрыты их помышления о Нем, «Блажен, – говорит, – кто не соблазнится о Мне», ибо они очень сомневались в Нем.

Когда же они пошли, Иисус начал говорить народу об Иоанне: что смотреть ходили вы в пустыню? трость ли, ветром колеблемую?

Когда ушли ученики Иоанна, Иисус начал говорить народу, чтобы, услышав вопрос Иоанна, не соблазнились и не стали говорить: не сомневается ли о Христе и сам Иоанн и таким образом не переменил ли уже своего мнения, хотя прежде и свидетельствовал о Нем. Поэтому, устраняя такое подозрение от сердец их, Христос говорит: Иоанн не есть «трость», то есть не колеблется в мыслях подобно трости, колеблемой малым ветром, потому что если бы он таков был, то зачем же выходили вы к нему в пустыню? Конечно, вы не пошли бы к «трости», то есть человеку, легко изменяющему свои мысли и слова, но ходили к нему как человеку великому и твердому. Таков он и теперь, каким вы его почитали и видели?

Что же смотреть ходили вы? человека ли, одетого в мягкие одежды? Носящие мягкие одежды находятся в чертогах царских.

Чтобы не могли сказать, что Иоанн, предавшись роскоши, впоследствии сделался слаб, говорит им: «Нет, его волосяная одежда показывает, что он враг роскоши. Если бы он носил мягкие одежды и хотел вести жизнь роскошную, то ходил бы в царские палаты и не был бы заключен в темницу». Пойми из сего, что истинному христианину не должно носить мягкие одежды, ни изыскивать многоразличных яств, кроме случаев телесной болезни.

Что же смотреть ходили вы? пророка? Да, говорю вам, и больше пророка.

Иоанн больше пророка, потому что другие пророки только предсказывали о Христе, а сей был и самовидец Его, что очень важно. Притом другие пророчествовали после своего рождения, а сей познал Христа и взыграл, когда еще находился во чреве матери.

Ибо он тот, о котором написано: «се, Я посылаю Ангела Моего пред лицем Твоим, который приготовит путь Твой пред Тобою».

Назван Ангелом и по ангельской, как бы бесплотной жизни, и потому, что возвестил Христа (слово «ангел» значит «вестник»). Он приготовлял путь Христу и свидетельством о Нем и крещением в покаяние, ибо за покаянием следует отпущение грехов, а сие отпущение дает Христос. Христос говорит это по отшествии Иоанновых учеников, чтобы не подумали, что Он льстит Иоанну. Пророчество же, приведенное здесь, принадлежит Малахии (3, 1).

Истинно говорю вам: из рожденных женами не восставал больший Иоанна Крестителя.

Объявляет с особенным утверждением – «истинно», что никого нет больше Иоанна; а словом «женами» исключает Себя самого, потому что Сам Христос был сын Девы, а не жены, вступившей то есть в брак.

Но меньший в Царстве Небесном больше его.

Поскольку много высказал похвал об Иоанне, то, чтобы не почли Иоанна большим и Его, говорит здесь с особенною ясностью о Себе: Я, меньший Иоанна и по возрасту и по вашему мнению, больше его в Царстве Небесном, то есть в отношении к духовным и небесным благам. Здесь Я меньше его как потому, что он прежде Меня родился, так и потому, что он почитается у вас великим, но там Я больше его.

От дней же Иоанна Крестителя доныне Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его.

По-видимому, это не имеет связи с предыдущим; но на самом деле не так. Приметь: после того как сказал о Себе, что Он больше Иоанна, Христос возбуждает слушателей своих к вере в Себя, показывая, что многие уже восхищают Царство Небесное, то есть веру в Него. Для сего, говорит, требуется большое усилие: действительно, какого труда стоит оставить отца и мать и пренебречь душу свою!

Ибо все пророки и закон прорекли до Иоанна. И если хотите принять, он есть Илия, которому должно придти.

И здесь такая же последовательность в речи. Я, говорит, Тот Самый, который должен прийти, потому что все пророки исполнились, но они не исполнились бы, если бы Я не пришел: поэтому вам нечего более ждать другого пророка. Слова же: «И если хотите принять, он есть Илия» – означают сие: если хотите судить здраво, без зависти, – то это тот, которого пророк Малахия назвал грядущим Илиею. И предтеч, и Илия имеют одинаковое служение: Иоанн был предтечею первого Пришествия, а Илия явится предтечею будущего. Затем, чтобы показать, что Он точно называет здесь Иоанна Илиею и что потребно размышление для уразумения сего, говорит:

Кто имеет уши слышать, да слышит!

Так возбуждает их к тому, чтобы они спросили Его и узнали. Но они, как несмышленые, не хотели знать. Поэтому говорит:

Но кому уподоблю род сей? Он подобен детям, которые сидят на улице и, обращаясь к своим товарищам, говорят: мы играли вам на свирели, и вы не плясали; мы пели вам печальные песни, и вы не рыдали.

Этою притчею указывает на грубость и своенравие иудеев: им как людям своенравным не нравились ни строгость жизни Иоанна, ни простота Христова, но они подобны были глупым и своенравным детям, которым никак не угодишь – хоть плачь им, хоть играй на свирели. Впрочем, выслушай и другое объяснение: у иудеев некогда была в обычае следующая детская игра: дети, во множестве собравшись на площадь, разделялись на две части, и одна часть их, как бы в поношение настоящему житию, представлялась плачущею, другая, напротив, играла на свирели. Между тем торговцы, занимаясь своими торговыми делами, не обращали внимания ни на тех, ни на других. В укоризну иудеям Господь говорит, что они, поступая подобно сему, не подражали ни Иоанну, когда он проповедовал покаяние, не уверовали и во Христа, которого жизнь казалась как бы радостною, но на обоих не обратили внимания, не плакали ни с плачущим Иоанном, ни сочувствовали играющему на свирели Христу.

Ибо пришел Иоанн, ни ест, ни пьет; и говорят: «в нем бес». Пришел Сын Человеческий, ест и пьет; и говорят: «вот человек, который любит есть и пить вино, друг мытарям и грешникам».

Жизнь Иоанна уподобляет плачу, потому что Иоанн обнаруживал большую строгость и в словах и в действиях, а жизнь Христа уподобляется свирели, так как Господь был весьма приветлив ко всем, снисходителен, да всех приобрящет; благовествовал Царствие, не показывая той строгости, какую обнаруживал Иоанн. Пища Иоанна была грубая и не везде находимая: ни хлеба он не ел, ни вина не пил; напротив, у Христа была пища обыкновенная. Он и хлеб ел и вино пил. Таким образом, жизнь их была противоположна одна другой. Однако иудеям не нравилась ни та, ни другая; об Иоанне, который не ел и не пил, говорили: в нем бес, а Христа, который ел и пил, называли человеком, любящим есть и пить. Евангелист не записал всех клевет их, почитая достаточными и сии слова к их обличению.

 

Притча: Как два ловца, желая поймать неудоболовимого зверя, становятся с двух противоположных сторон и делают одно дело, так Бог устроил и здесь. Иоанн вел жизнь строгую, а Христос свободнейшую, чтобы иудеи уверовали или тому, или другому и таким образом уловлены были если не тем, то другим. Ибо хотя образ жизни их был противоположен, но дело было одно. Впрочем, иудеи, как дикие звери, бегали от обоих и обоих ненавидели. Спросим же их: ежели, по вашему мнению, строгая жизнь хороша, то почему вы не следовали и не верили Иоанну, который указывал вам на Христа? Если же простая жизнь хороша, то почему не веровали Христу, указывавшему вам путь спасения?

 

Вопрос: Но почему Иоанн вел особенно строгую жизнь?

 

Ответ: Проповеднику покаяния так и следовало представлять в себе образ сетования и плача, а Подателю оставления грехов – быть веселым и радостным. Притом Иоанн ничего более, кроме высокой жизни, не показал иудеям: Иоанн, сказано, знамения не сотворил ни единого (Ин. 10, 41), а Христос свидетельствовал о Себе только всемогуществу Божию приличными чудесами. Еще: Христос оказывал снисхождение и немощам человеческим, чтобы и сим приобресть иудеев. Поэтому Он участвовал и в трапезах мытарей и говорил укорявшим Его, что «пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию». Впрочем, Христос не оставлял и строгой жизни; потому что жил в пустыне со зверями и постился сорок дней, как сказано было прежде, да и участвуя в самих трапезах, Он ел и пил благоговейно, воздержно, прилично святым.

И оправдана премудрость чадами ее.

Когда уже, говорит, ни Иоаннова, ни Моя жизнь не нравится вам, и вы отвергаете все пути спасения, то Я – премудрость Божия – оказываюсь правым – не пред фарисеями, а пред чадами своими, и уже вы не будете иметь оправдания, но непременно подвергнетесь осуждению, ибо Я со своей стороны исполнил все, а вы неверием своим доказываете, что Я прав, как не опустивший ничего.

Тогда начал Он укорять города, в которых наиболее явлено было сил Его, за то, что они не покаялись.

Показав, что Он сделал все, что надлежало сделать, а они между тем остались нераскаянными, начинает укорять их, как непокорных.

Горе тебе, Хоразин! горе тебе, Вифсаида!

Чтобы ты знал, что не уверовавшие были злы не по природе и не по местности, а по собственной воле, Господь упоминает Вифсаиду, из которой были Андрей, Петр, Филипп и сыны Зеведея. Ибо это ясно показывало, что злоба иудеев зависела не от природы, не от местности, а от свободы. Иначе, если бы злоба зависела от природы или от местности, то и те были бы также злы. Вифсаида и Хоразин были города иудейские, а Тир и Сидон – еллинские. Поэтому Господь как бы так сказал: Еллинам будет отраднее на суде, нежели вам, иудеи, видевшие чудеса и неуверовавшие.

Ибо если бы в Тире и Сидоне явлены были силы, явленные вас, то давно бы они во вретище и пепле покаялись, но говорю вам: Тиру и Сидону отраднее будет в день суда, нежели вам.

Господь называет иудеев худшими тирян и сидонян; потому что тиряне преступили закон, только естественный, а иудеи – и естественный и Моисеев; те не видели чудес, а сии видели и только хулили их. Вретище есть знак покаяния; сыплют же на голову пепел и прах, как видим, сетующие.

И ты, Капернаум, до неба вознесшийся, до ада низвергнешься, ибо если бы в Содоме явлены были силы, явленные в тебе, то он оставался бы до сего дня; но говорю вам, что земле Содомской отраднее будет в день суда, нежели тебе.

Капернаум возвысился тем, что был городом Иисуса, ибо он славился, как Его отечество; но это, по причине неверия, не принесло ему пользы. Напротив, он осуждается в ад, потому что, имея в себе такого Жителя, не хотел получить от Него никакой пользы. Слово «Капернаум» означает место утешения; поэтому заметь для предосторожности, что если кто сподобится быть вместилищем Утешителя Святого Духа и потом станет гордиться и превозноситься до небес, тот наконец за свое высокоумие ниспадет до ада преисподнего. Итак, бойся, человек, и в трепете смиряйся!

В то время, продолжая речь, Иисус сказал: славлю Тебя, Отче, Господи неба и земли, что Ты утаил сие от мудрых и разумных и открыл то младенцам.

«Славлю» сказано вместо – благодарю Тебя, Отче, что иудеи, признающие себя умными и сведущими в Писании, не уверовали, а младенцы, то есть несведущие, познали великие тайны. Бог скрыл великие тайны от признающих себя умными не потому, что Он не хотел даровать им их и был причиною их невежества, но потому, что они сделались недостойными, потому что почитали себя умными. Ибо, кто считает себя умным и полагается на собственный разум, тот уже не молится Богу. А когда кто Богу не молится, то Он не помогает тому и не открывает ему тайн. Притом еще Бог многим не открывает своих тайн наипаче по человеколюбию, чтобы они не подверглись большему наказанию за пренебрежение того, что узнали.

Ей,  Отче! ибо таково было Твое благоволение.

Здесь показывает человеколюбие Отца в том, что Он открыл младенцам не по просьбе о сем чьей-либо, но потому, что так было угодно Ему от начала. «Благоволение» – то же, что желание и соизволение.

Всё предано Мне Отцем Моим.

Выше Господь сказал Отцу: Отче, благодарю Тебя, что Ты открыл. Поэтому, чтобы ты не подумал, что Христос Сам ничего не делает, а все Отец, говорит: «Всё предано Мне». У меня и у Отца власть одна. Когда же слышишь: «предано», не подумай, что Ему предано как рабу или как низшему, напротив – как Сыну; ибо Ему все предано потому, что Он родился от Отца. Если бы Он не родился от Отца и не был одного естества с Отцом, то и не было бы Ему предано. Смотри, «всё предано Мне», говорит, не Господом, но «Отцем Моим». То есть как благообразное дитя, родившись от благообразного отца, говорит: мое благообразие передано мне от отца моего. Так надобно понимать и слова Христовы.

И никто не знает Сына, кроме Отца; и Отца не знает никто, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть.

Говорит еще большее: Что Я Господь всего, в этом нет ничего удивительного, когда могу гораздо больше сего, именно – знать Самого Отца, и притом так, что могу открывать Его и другим. Заметь: выше Он сказал, что Отец открыл тайны младенцам, а здесь говорит, что Сам Он открывает Отца. Видишь: у Отца сила одна, потому что открывает и Отец и Сын.

Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас.

Призывает всех вообще, не одних иудеев, но и язычников. Под «труждающимися» надобно разуметь иудеев, как проходящих тяжкое законное послушание и трудящихся в исполнении заповедей закона, а под «обремененными» – язычников, которые обременены были тяжестью грехов. Всех сих Христос призывает к успокоению; ибо что за труд уверовать, исповедовать и креститься? И как не успокоиться, когда здесь бываешь беспечален о грехах, сделанных до крещения, и там получишь вечный покой?

Возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим; ибо иго Мое благо, и бремя Мое легко.

Иго Христово есть смирение и кротость; поэтому кто смиряется пред всяким человеком, тот имеет покой, пребывая всегда без смущения, тогда как тщеславный и горделивый находятся в беспрестанном беспокойстве, опасаясь лишиться чего-нибудь и усиливаясь как бы больше прославиться, как бы победить врагов. Это Христово иго, то есть смирение, легко; потому что нашей униженной природе удобнее смиряться, а не превозноситься. Впрочем, игом называются и все заповеди Христовы, и все они легки по причине будущего воздаяния, хотя в настоящее краткое время и кажутся тяжелыми.

Глава двенадцатая

В то время проходил Иисус в субботу засеянными полями; ученики же Его взалкали и начали срывать колосья и есть.

Намереваясь объяснить законные постановления, Господь ведет учеников засеянным полем, чтобы они едением своим нарушили закон о субботе.

Фарисеи, увидев это, сказали Ему: вот, ученики Твои делают, чего не должно делать в субботу. Он же сказал им: разве вы не читали, что сделал Давид, когда взалкал сам и бывшие с ним? как он вошел в дом Божий и ел хлебы предложения, которых не должно было есть ни ему, ни бывшим с ним, а только одним священникам?

Фарисеи опять ставят в вину естественную нужду – голод, хотя сами хуже грешат; Господь же заграждает уста их историей Давида. Давид, говорит Он, по причине голода отважился и на большее. Под хлебами предложения разумеются те двенадцать хлебов, которые полагались на священной трапезе каждый день, – шесть на правой стороне трапезы и шесть на левой. Хотя Давид был и пророк, однако не должно было есть их ни ему, ни тем более бывшим при нем, их могли есть одни священники. Впрочем, по причине голода он заслужил прощение. Так и здесь ученики.

Или не читали ли вы в законе, что в субботы священники в храме нарушают субботу, однако невиновны?

Часто напоминает им: не читали ли? – обличая таким образом тот суетный труд их, что они читают, не разумея читаемого. Закон запрещал делать в субботу; но другой закон, напротив, повелевает священникам в субботу приносить жертву и для жертв рубить дрова и раскладывать огонь, рассекать мясо и делать другие подобные дела. Таким образом, с одной стороны, по причине законного запрещения работать в субботу, они оскверняли субботу, когда рассекали дрова и мясо, раскладывали огонь и тому подобное, но с другой – они невинны были, потому что совершали священнодействие. Господь предложил повествование о Давиде в оправдание учеников, показывая, что они совершенно невинны. Смотри же, сколько обстоятельств приводит Он! Указывает, во-первых, на лица, ибо то были «священники», потом – на храм, ибо жертва совершалась «в храме», также на самое дело, ибо они, говорит, «нарушают субботу». Наконец, присовокупляет, что составляет главное в речи, – что они при всем том «невиновны». Господь наперед предложил более легкий ответ, а потом представил сильнейший. Давид однажды по нужде нарушил закон о хлебе предложения, и по рассуждению оставлено было ему согрешение; священники же без нужды каждую субботу нарушают закон о субботе, однако прощается им сие беззаконие по закону же.

Но говорю вам, что здесь Тот, Кто больше храма.

Здесь предстоит Сам Господь храма. Итак, если слуги храма, нарушая субботу, бывают неповинны, то тем более слуги Господа храма. Как те, совершая священнодействие – принося жертвы, имели достаточную причину к оправданию, так и апостолы.

Для иудеев, по их немощи, Господь установил один день в неделю, то есть субботний, в который они должны были оставлять обыкновенные работы, давать покой рабам и рабочему скоту и упражняться в чтении закона и в жертвоприношении. Напротив, христианам, как более крепким, повелел всю неделю упражняться в чтении и духовном жертвоприношении, особенно же заповедал в день воскресный ходить в храмы Божии на молитву и заниматься чтением Божественных писаний, что составляет духовную жертву. Тех удерживал от прочих дел, чтобы занимались чтением закона, а последним, то есть христианам, как упражняющимся в духовном, не возбранил и прочих дел. Ибо неприлично сидеть сложа руки тем, которые не простирают их и на малое зло, ни тем, которые неспособны мудрствовать о высоких предметах, – учиться малому; равным образом неприлично совершенным жить одинаково с несовершенными. Закон действительно возбранял работать в субботу. А священники в субботу и дрова кололи, и огонь раскладывали – а это, по вашему мнению, не есть осквернение субботы. – Ты говоришь, что те были избранные и законные священники, а Твои ученики не священники. На это говорю вам, «что здесь Тот, Кто больше храма», то есть Я больше храма и нахожусь с учениками своими как Владыка, поэтому они еще более могут нарушать субботу, чем священники.

Если бы вы знали, что значит: «милости хочу, а не жертвы», то не осудили бы невиновных, ибо Сын Человеческий есть господин и субботы!

Обличает их и укоряет в невежестве за неразумение писаний пророческих. Не следовало ли, говорит, быть милостивым к голодным? Притом Я, Сын Человеческий, – Господь субботы, как и всего, и виновник всех дней; поэтому, как Владыка, Я разрешаю и субботу. В духовном смысле понимай это так: апостолы были жители; жатва и колосья – верующие; их-то апостолы срывали и ели, то есть человеческое спасение было пищею их. Это они делали в субботу, то есть во время устранения от злых дел. Фарисеи же негодовали на них. Так бывает в церкви и ныне. Между тем как учители поучают народ и стараются принести многим пользу, некоторые, подобно фарисеям, завидуют и досадуют.

И, отойдя оттуда, вошел Он в синагогу их. И вот, там был человек, имеющий сухую руку. И спросили Иисуса, чтобы обвинить Его: можно ли исцелять в субботы?

Другие евангелисты (Мк. 3, Лк. 6) говорят, что Иисус предложил сей вопрос. Но фарисеи, как люди завистливые, предполагая, что Он исцелит его, как исцелял многих других, предупредили его и, как говорит Матфей, предложили вопрос; а потом Господь и Сам спросил, как бы в укоризну их слепоте, о чем говорят другие евангелисты. Фарисеи спрашивали Его с тем, чтобы, если скажет, что должно исцелять в субботу, обвинить Его. Но Он не только словом, но и делом ответствовал на то, исцелив больного.

Он же сказал им: кто из вас, имея одну овцу, если она в субботу упадет в яму, не возьмет ее и не вытащит? Сколько же лучше человек овцы! Итак можно в субботы делать добро.

Обличает их в том, что они для корысти нарушают субботу, чтоб не лишиться овцы, а человека исцелить не допускают. Итак, Он обличает их здесь как любостяжательных, как немилосердых и как преступников закона Божия; ибо они, чтобы не потерять овцы, преступают закон о субботе и, не желая исцеления человеку, обличают себя в немилосердии.

Тогда говорит человеку тому: протяни руку твою. И он протянул, и стала она здорова, как другая.

Многие и ныне имеют сухие руки, то есть немилостивые и не простирающиеся к требующим. Но когда огласит их слово евангельское, простирают их для подаяния, хотя фарисеи, то есть отсеченные от нас гордые демоны (фарисей – значит пресечение), по своей вражде против нас и не хотят того, чтоб руки наши простирались для подаяния милостыни, подобно тому как тогда фарисеи не желали исцеления недужному.

Фарисеи же, выйдя, имели совещание против Него, как бы погубить Его. Но Иисус, узнав, удалился оттуда.

О зависть! Когда принимают благодеяния, тогда особенно неистовствуют. Христос уходит, потому что еще не настало время страдания и вместе щадя фарисеев, да не впадут в грех убийства: ввергать себя в опасность без нужды есть дело небогоугодное. Вникни при этом в слово «выйдя»: они тогда стали совещаться о погублении Иисуса, когда ушли от Бога; ибо никто, пребывающий в Боге, не составляет подобных советов.

И последовало за Ним множество народа, и Он исцелил их всех и запретил им объявлять о Нем.

Желая укротить зависть фарисеев, не хочет, чтоб о Нем объявили: Он всеми способами старался уврачевать их.

Да сбудется реченное через пророка Исаию, который говорит: «Се, Отрок Мой, Которого Я избрал. Возлюбленный Мой, Которому благоволит душа Моя. Положу дух Мой на Него, и возвестит народам суд; не воспрекословит, не возопиет.

Евангелист приводит и пророка во свидетели кротости Иисусовой. Чего бы, говорит, ни хотели иудеи, Он сотворит; хотят ли, чтобы Он не являлся? Он и это исполнит, не станет противиться подобно какому-либо честолюбцу, не будет и спорить; напротив, возвестит народу, чтобы не объявляли о Нем. Он возвестит суд и язычникам, то есть будет учить и язычников, ибо суд здесь то же, что учение, звание и различение добра. Или – возвестит язычникам и о будущем Суде, о котором они никогда не слыхали.

И никто не услышит на улицах голоса Его.

Поскольку Он учил не среди площади, ни на дорогах, как славолюбивые фарисеи, но в храме, или в синагогах, или на горе, или близ моря, удаляясь от славы народной.

Трости надломленной не переломит, и льна курящегося не угасит.

Он мог, говорит, сокрушить иудеев, как надломленную трость, и угасить неистовство гнева их, как курящийся лен, но не хотел, пока не совершит Своего служения и не победит их во всем. Это показывает в следующих словах.

Доколе не доставит суду победы; и на имя Его будут уповать народы».

Чтобы не имели чем оправдываться, все терпел, чтобы впоследствии осудить их, как не могущих дать ответа. Ибо чего только Он не сделал, да приобрящет их? Но они не восхотели. Итак, «и на имя Его будут уповать народы», поскольку не хотели того иудеи. Василий Великий под тростью надломленной разумеет такого человека, который подвержен какой-либо страсти и в то же время желает исполнять волю Божию. Такого человека не надо сокрушать и отвергать, но наставлять подобно как Господь наставлял: «Смотрите, не творите милостыни вашей, – говорил Он, –  пред людьми с тем, чтобы они видели вас» (Мф. 6, 1); или как апостолы учили по его наставлению, говоря: «Все делайте без ропота и сомнения» (Флп. 2, 14), также: «Ничего не делайте по любопрению или по тщеславию» (Флп. 2, 3). «Курящийся лен» означает такого человека, который исполняет заповеди Божии без теплого чувства и не с полным усердием. Он означает еще ослабевшего человека, которого также не должно отвергать, напротив, нужно возбуждать и поощрять напоминанием о судьбах Божиих и божественных обетованиях.

Тогда привели к Нему бесноватого слепого и немого; и исцелил его, так что слепой и немой стал и говорить и видеть. И дивился весь народ и говорил: не это ли Христос, сын Давидов?

Демон заградил все пути, ведущие к вере, – и зрение, и слух, и язык, но Иисус исцеляет сии чувства и называется от народа сыном Давидовым; ибо Христа ожидали от семени Давидова. Ежели и ныне случится тебе видеть, что иной ни сам не разумеет добра и не принимает слов другого, то почитай его слепым, немым и глухим и помолись о нем, да исцелит его Христос, коснувшись сердца его.

Фарисеи же, услышав сие, сказали: Он изгоняет бесов не иначе, как силою веельзевула, князя бесовского.

Хотя Господь и удалился ради их, но они, издали слыша, что Он делал людям благодеяния, клеветали на Него. Значит, они так были враждебны к человеческой природе, как сам диавол.

Но Иисус, зная помышления их, сказал им: всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет; и всякий город или дом, разделившийся сам в себе, не устоит. И если сатана сатану изгоняет, то он разделился сам с собою: как же устоит царство его?

Обличая помышления их, тем самым показывает, что Он – Бог. Он ответствует им подобием, заимствуемым от обыкновенных предметов, и обнаруживает безумие их. Ибо как демоны могут изгонять друг друга, когда они всегда стараются помогать друг другу? Сатана – значит противник.

И если Я силою веельзевула изгоняю бесов, то сыновья ваши чьею силою изгоняют? Посему они будут вам судьями.

Пусть, говорит, Я таков, как вы говорите: чьею же силою изгоняют ваши сыны, то есть апостолы (ибо они были их сыны)? – ужели и они изгоняют силою веельзевула? Если же они изгоняют божественною силою, то тем более Я, потому что они совершают чудеса Моим именем. Итак, они послужат к осуждению вашему за то, что вы все еще клевещете на Меня, хотя и видите, что они чудодействуют Моим же именем.

Если же Я Духом Божиим изгоняю бесов, то конечно достигло до вас Царствие Божие.

Говорит как бы так: если Я изгоняю бесов божественною силою, то Я – Сын Божий, и пришел ради вас, чтобы вас облагодетельствовать. Очевидно, что «достигло до вас» Пришествие Мое (Царствие Божие есть Пришествие Христово); зачем же вы поносите Пришествие Мое к вам и ради вас?

Или, как может кто войти в дом сильного и расхитить вещи его, если прежде не свяжет сильного? и тогда расхитит дом его.

Я столько, говорит, далек от дружбы с демонами, что противоборствую им и связываю их, бывших до Пришествия Моего крепкими. Ибо, войдя в дом, то есть в мир, Христос расхитил (то есть исхитил от работы диавола) сосуды бесовские, то есть человеков, которыми обладали прежде демоны. Он ведет приточную речь и показывает, что бесовский князь крепок, впрочем, не по природе, а потому, что крепко мучил и насиловал тех, которые по нерадению были немощны. Под сосудами его разумеются также подвластные ему демоны, как орудие его. Поэтому святой Лука и назвал их орудиями его, посредством которых он порабощал отверженных людей. Смысл сей приточной речи тот, что Христос не только не имеет любви к бесовскому князю, но и связал нечистую и слабую силу его, и что Он не расхитил бы, то есть не разогнал бы бесов, если бы наперед не связал самого князя, укрепляющего их.

Кто не со Мною, тот против Меня; и кто не собирает со Мною, тот расточает.

Как, говорит, станет помогать Мне веельзевул, который, напротив, противодействует Мне? Я учу добру, а он – злу; как же он со Мною? Я собираю людей во спасение, а он расточает. Касается сим словом и фарисеев, которые, когда он учил и доставлял многим пользу, расстраивали народ, чтоб не приходили к Нему. Таким образом (Господь) показывает, что они истинно подобны демонам.

Посему говорю вам: всякий грех и хула простятся человекам, а хула на Духа не простится человекам; если кто скажет слово на Сына Человеческого, простится ему, если же кто скажет на Духа Святого, не простится ему ни в сем веке, ни в будущем.

Здесь говорит, что всякий другой грех имеет хотя малое извинение, например блуд, воровство; ибо мы ссылаемся обыкновенно на человеческую немощь и поэтому заслуживаем некоторое извинение. Но когда кто видит совершаемые Духом Святым чудеса и производит их от демона, тот какое может иметь извинение? Очевидно, он знает, что они происходят от Святого Духа, но злонамеренно хулит их; как же он может быть прощен? Таким образом, когда иудеи видели, что Господь ел и пил, что Он обращался с мытарями и блудницами и делал все прочее, свойственное Ему как Сыну Человеческому, и потом порицали Его как сластолюбца и винопийцу, то в этом они достойны извинения, и в сем не потребуется от них покаяния, поскольку они соблазнялись, как им казалось, не без причины. Но когда видели, что Он творит чудеса, и, однако, клеветали и хулили Святого Духа, называя это бесовским делом, то как им отпустится этот грех, если не покаются? Итак, знай, кто хулит Сына Человеческого, видя Его живущего по-человечески, и называет Его другом блудников, сластолюбцем и винопийцею за то, что Христос так поступал, – такой человек, если и не покается, не даст в том ответа, получит прощение, потому что под покровом плоти не предполагал в Нем Бога. Но кто хулит Святого Духа, то есть духовные дела Христовы, и называет их бесовскими, тот, если не покается, не будет прощен, поскольку не имел никакой благовидной причины к хуле, как, например, тот, кто клеветал на Христа, видя Его среди блудников и мытарей. Так не отпустится ему ни здесь, ни там; но он будет наказан и здесь и там. Многие наказываются здесь только, а там нет, как бедный Лазарь; другие – и здесь и там, как содомляне и хулящие Святого Духа; иные же ни здесь, ни там, например апостолы, предтеча и другие. Они хотя, по-видимому, наказываемы были, когда подвергались гонениям, но это не было наказание за грехи, а искушение, ведущее к венцам.

Или признайте дерево хорошим и плод его хорошим; или признайте дерево худым и плод его худым, ибо дерево познаётся по плоду.

Поскольку иудеи не могли признавать чудес злыми делами, а совершавшего их Христа хулили, приписывая Ему бесовские свойства, то Он говорит: или и Меня признавайте добрым деревом, и чудеса Мои будут добрый плод; или если вы признаете Меня гнилым деревом, то и чудеса Мои, очевидно, будут плод худой. Но о чудесах, или плодах Моих, вы говорите, что они добры; следовательно, и Я – доброе древо, потому что как древо узнается по плодам, так и Я могу быть узнан из чудес Моих.

Порождения ехиднины! как вы можете говорить доброе, будучи злы?

Вот, говорит, вы, будучи злыми древами, приносите и плод злой, когда злословите Меня; так и Я, если бы был зол, приносил бы и худой плод, а не такие чудеса. Называет их порождением ехидниным. Так как они хвалились Авраамом, то он дает им знать, что они не Авраама потомки, а предков дурных, каковы и сами они.

Ибо от избытка сердца говорят уста. Добрый человек из доброго сокровища выносит доброе, а злой человек из злого сокровища выносит злое.

Когда видишь, что кто-либо срамословит или празднословит, то знай, что в сердце у него еще не то, что говорит, но гораздо более того, потому что наружу изливается только избыток, то есть тот, скрывая многое внутри себя, открывает только малую часть скрываемого. Подобно сему и тот, кто говорит доброе, в сердце носит гораздо больше добра. Мудрствование о всякой добродетели во славу Божию о Христе есть сокровище благое, а мудрствование на зло, осужденное Богом, есть сокровище лукавое. От сих-то сокровищ и выносит всякий, по слову Христову, добро или зло – словами ли то или делами.

Говорю же вам, что за всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда: ибо от слов своих оправдаешься, и от слов своих осудишься.

Всякое слово, не служащее к действительной христианской пользе, есть праздное слово, и поэтому пагубно. Хотя оно кажется и хорошим, но не служит к утверждению веры и к спасению или произносится не с доброю целью, не останется без осуждения, потому что не служит к пользе и оскорбляет Святого Духа Божия. Об этом учил и апостол, говоря: «Никакое гнилое слово да не исходит из уст ваших» (Еф. 4, 29). Но слово истинно доброе способствует утверждению веры, дает благодать слушающим и не оскорбляет Святого Божия Духа, хуже чего ничто не может быть. Здесь и нас Он устрашает, то есть что и мы дадим ответ за каждое праздное слово, как-то за слово ложное, срамное или неблагопристойное и насмешливое. Потом, чтобы не подумали, что Он говорит нечто Свое, приводит свидетельство из Писания: «от словес», говорит, «своих оправдишися, и от словес своих осудишися».

Тогда некоторые из книжников и фарисеев сказали: Учитель! хотелось бы нам видеть от Тебя знамение.

Евангелист как бы с удивлением присовокупил «тогда», ибо когда надлежало покориться вследствие бывших чудес, тогда они просят знамения. Хотят видеть знамение с неба, как говорит другой евангелист, поскольку им думалось, что земные знамения производит Он силою диавольскою. Что же Спаситель?

Но Он сказал им в ответ: род лукавый и прелюбодейный ищет знамения, – и знамение не дастся ему, кроме знамения Ионы пророка; ибо как Иона был во чреве кита три дня и три ночи, так и Сын Человеческий будет в сердце земли три дня и три ночи.

Называет их лукавым родом, как льстецов и неблагонамеренных людей – прелюбодейным, поскольку они отступили от Бога и прилепились к демонам. Знамением называет Свое воскресение, как событие чрезвычайное, так как Он, нисшедши в сердце земли, то есть в преисподнейшее место, или, что то же, во ад, в третий день воскрес. Под тремя днями и ночами разумей неполные дни и ночи. Он умер в пятницу – вот был первый день; субботу оставался мертв – вот другой день; ночь на воскресенье застала Его тоже мертвым. Так насчитываются трое суток неполные, как и мы часто имеем обычай считать время.

Ниневитяне восстанут на суд с родом сим и осудят его, ибо они покаялись от проповеди Иониной; и вот, здесь больше Ионы.

Ионе, проповедавшему по выходе из кита, говорит, поверили, а Мне и по воскресений Моем вы не поверите; поэтому и будете осуждены ниневитянами, которые поверили рабу Моему Ионе без знамений и чудес, хотя они были варвары. Осуждены будете, потому что вы выросли с пророками, видели знамения и чудеса и, несмотря на то, не поверили Мне, Господу, – что означается словами: «и вот, здесь больше Ионы».

Царица южная восстанет на суд с родом сим и осудит его, ибо она приходила от пределов земли послушать мудрости Соломоновой; и вот, здесь больше Соломона.

Царица эта, хотя и была слабая женщина, пришла, говорит, издалека, и пришла только для того, чтобы слышать учение о деревах, садах и о некоторых естественных предметах; а вы не приняли Меня, когда Я Сам пришел к вам, говорю вам неизреченные истины и совершаю для вас чрезвычайные дела.

Когда нечистый дух выйдет из человека, то ходит по безводным местам, ища покоя, и не находит; тогда говорит: возвращусь в дом мой, откуда я вышел. И, придя, находит его незанятым, выметенным и убранным; тогда идет и берет с собою семь других духов, злейших себя, и, войдя, живут там; и бывает для человека того последнее хуже первого. Так будет и с этим злым родом.

Этими словами Господь дает знать, что они пришли на край гибели оттого, что не приняли Его. Освободившиеся от бесов еще хуже становятся впоследствии, ежели не исправляются. Так и ваш род одержим был демоном, когда вы поклонялись идолам. Через пророков Я изгнал этого демона, пришел и сам с намерением еще более очистить вас; но поскольку вы отвергли Меня и хотите даже погубить Меня, то, как более тяжкие грешники, будете наказаны тяжелее, и последний плен ваш будет гораздо тягостнее прежних. А ты разумей еще вот что: посредством крещения нечистый дух изгоняется и бродит по безводным местам и душам некрещеным, но в них не находит покоя. Ибо покой для демонов состоит в том, чтобы смущать крещеных на злые дела, тогда как некрещеными он и без того давно уж владеет. Таким образом он возвращается к крещеному с семью духами, ибо как семь духовных даров, так в противоположность сему семь же и духов злобы. Когда он возвратится к крещеному и найдет его праздным, то есть без добрых дел и, по причине лености, без твердости к сопротивлению врагам, тогда бедствие его бывает больше; потому что, прежде очистившись через крещение, он после не имеет надежды на второе крещение, кроме крещения покаянием, которое весьма трудно.

Когда же Он еще говорил к народу, Матерь и братья Его стояли вне дома, желая говорить с Ним.

По-человечески мать хотела показать, что имеет власть над Сыном, ибо в то время она еще ничего особенно великого не помышляла о Нем. Поэтому, будучи неравнодушна к чести видеть Сына послушным себе, желает вызвать Его даже среди речи. Что же Христос? Поскольку Он узнал намерение ее, то слушай, что говорит:

И некто сказал Ему: вот Матерь Твоя и братья Твои стоят вне, желая говорить с Тобою. Он же сказал в ответ говорившему: кто Матерь Моя? и кто братья Мои? И, указав рукою Своею на учеников Своих, сказал: вот матерь Моя и братья Мои; ибо, кто будет исполнять волю Отца Моего Небесного, тот Мне брат, и сестра, и матерь.

Не в укор Матери говорит это, но для исправления человеческой мысли ее; ибо не сказал: она Мне не мать, но дал знать, что если она не будет исполнять воли Божией, то ей нисколько не принесет пользы то, что она родила Меня. Итак, Он не отрекается от естественного родства, но восполняет его родством по добродетели; потому что недостойный человек не получает никакой пользы от плотского родства. Предотвратив таким образом недуг тщеславия, Он тотчас повинуется зовущей Его матери. Ибо далее евангелист говорит:

Глава тринадцатая

Выйдя же в день тот из дома, Иисус сел у моря. И собралось к Нему множество народа, так что Он вошел в лодку и сел; а весь народ стоял на берегу.

Иисус сел в корабль, чтобы всех слушателей иметь перед глазами и чтобы все они могли слышать слово Его. Таким образом с моря уловляет Он находящихся на земле.

И поучал их много притчами.

На горе простому народу говорит без притчей, а здесь, в присутствии коварных фарисеев, говорит в притчах, чтобы хоть потому, что не понимают, сделали ему вопрос и получили вразумление. С другой стороны, им, как недостойным, и не следовало ясно предлагать учения, поскольку «не бросайте жемчуга перед свиньями». Первую притчу изрекает такую, которая наиболее способна возбудить внимание в слушателе. Итак, слушай:

Говоря: вот, вышел сеятель сеять.

Сеятелем называет Себя Самого, а семенем – Свое слово. Вышел же Он не на одно какое-либо место, потому что был везде; но так как Он приблизился к нам плотью, то и говорится, что Он вышел, то есть от Отеческих недр. Он Сам вышел к нам, потому что мы не могли прийти к нему. И для чего же вышел? Для того ли, чтобы зажечь землю по множеству терния? Или для того, чтоб наказать? Нет, для того, чтобы сеять. Семя называет Он Своим; ибо и пророки сеяли семя, но не свое, а Божие. Он же, как Бог, сеял собственное семя, поскольку не по благодати Божией сделался мудрым, но Сам был Премудрость Божия.

И когда он сеял, иное упало при дороге, и налетели птицы и поклевали то; иное упало на места каменистые,  где немного было земли, и скоро взошло, потому что земля была неглубока. Когда же взошло солнце, увяло, и, как не имело корня, засохло.

Означенные словами «при дороге», суть люди ленивые и нерадивые, которые совсем не принимают слова, потому что мысль их – как бы утоптанная и жесткая дорога, нисколько не вспаханная. Поэтому семя слова похищают у них птицы небесные, то есть духи воздушные – бесы. Под каменистою землею разумеются те, которые внимают слову, но по немощи своей не борются с искушениями и скорбями и, продав спасение (за мирские блага), погибают. Под словами «когда же взошло солнце» должно разуметь искушения, ибо зной солнечный изображает искушения: сверх того искушения, подобно солнцу, освещающему сокровенные места, обнаруживают людей и показывают, каковы они.

Иное упало в терние, и выросло терние и заглушило его.

Это те, которые заглушают слово житейскими заботами. Так, богатый хотя, по-видимому, делает доброе дело, но его дело, которому препятствуют житейские заботы, не растет и остается безуспешным.

Иное упало на добрую землю и принесло плод: одно во сто крат, а другое в шестьдесят, иное же в тридцать.

Три части семени погибли, уцелела только четвертая, ибо немного спасающихся. О доброй земле говорит после, чтобы подать нам надежду покаяния; ибо всякому можно сделаться доброю землею, хотя бы кто был каменистая земля, или лежал как дорога и попирался демонами, или же был тернистая земля. Не все принявшие слово приносят плод одинаковый. Один приносит сто, например тот, кто совершенно нестяжателен и ведет строго подвижническую жизнь; другой – шестьдесят, это, по моему мнению, общежительный монах, который еще и житейскими делами занимается; третий приносит тридцать – это человек, избравший честный брак и со всевозможным усердием упражняющийся в добродетелях. Смотри: благодать Божия принимает всех как много, так мало и посильно приносящих плод.

Кто имеет уши слышать, да слышит!

Это показывает, что имеющие духовные уши должны понимать это духовно. Поскольку многие имеют уши не для того, чтобы слушать, то и присовокупляет: «кто имеет уши слышать, да слышит», то есть имеющий духовные уши, чтобы слушать о духовном.

И, приступив, ученики сказали Ему: для чего притчами говоришь им? Он сказал им в ответ: для того, что вам дано знать тайны Царствия Небесного, а им не дано, ибо кто имеет, тому дано будет и приумножится, о кто не имеет, у того отнимется и то, что имеет.

Видя большую неясность в словах Христа, ученики, как общие попечители народа, приступают с вопросом. Он же говорит: «вам дано знать тайны». То есть: поскольку вы имеете расположение и старание, то вам дано, а тем, как не имеющим старания, не дано. Принимает обыкновенно тот, кто просит: «Просите, – сказано, – и дано будет вам» (Мф. 7, 7). Смотри же, как здесь Господь предложил (всем) притчу, а приняли ее одни ученики. Итак, хорошо сказал Господь, что знание дается и приумножается тому, кто имеет старание, а кто не имеет старания и надлежащего смысла, у того взято будет и то, что он думал иметь; то есть хотя кто и малую искру добра имеет, то и ту погасит своею леностью, не стараясь раздувать и разжигать ее духом и духовными делами.

Потому говорю им притчами, что они видя не видят, и слыша не слышат, и не разумеют.

Вникни в это, ибо здесь разрешается вопрос тех, которые говорят, что иные бывают злы по природе и от Бога. Сам, говорят, Христос сказал: «вам дано знать тайны», иудеям же не дано. Отвечаем с Богом: Бог дает всем естественную способность разуметь должное. Он «просвещает всякого человека, приходящего в мир» (Ин. 1, 9), а омрачает нас наша воля. Это самое здесь и показывается. Христос говорит, что естественно, зрячие, то есть созданные от Бога способными понимать, не видят по своей воле, и что слышащие, то есть от Бога созданные естественно способными слышать и разуметь, не слышат и не разумеют по собственному произволу. В самом деле, скажи мне, не видели ли они чудес Христовых? Конечно, видели, но сами себя сделали слепыми и глухими, и обвиняли Христа, ибо это значит: «видя не видят». Во свидетеля Христос приводит и пророка.

И сбывается над ними пророчество Исаии, которое говорит: «слухом услышите – и не уразумеете, и глазами смотреть будете – и не увидите, ибо огрубело сердце людей сих и ушами с трудом слышат, и глаза свои сомкнули, да не увидят глазами и не услышат ушами, и не уразумеют сердцем, и да не обратятся, чтобы Я исцелил их».

Видишь, что говорит пророк! Не потому, сказано, не разумеете, будто Я создал сердце ваше грубым, но потому, что оно, прежде нежное, огрубело впоследствии, ибо все делающееся грубым сначала бывает нежно. По огрубении же сердца они зажмурили и глаза свои. Не сказал, что Бог зажмурил у них глаза, но они произвольно сами поступили так для того, чтоб им не обратиться и чтоб Я не исцелил их. Таким образом, по своей злой воле они постарались остаться неизлечимыми и неспособными к обращению.

Ваши же блаженны очи, что видят, и уши ваши, что слышат, ибо истинно говорю вам, что многие пророки и праведники желали видеть, что вы видите, и не видели, и слышать, что вы слышите, и не слышали.

Блаженны и чувственные очи и уши святых апостолов, а тем более достойны ублажения душевные очи и уши их, так как они познали Христа. Предпочитает их пророкам, потому что они видели Христа чувственно, а пророки только мысленно. Притом пророки не удостоились стольких тайн и такого ведения, как апостолы. Таким образом, апостолы преимуществуют перед пророками в двух отношениях: в том, что видели (Христа) телесно, и в том, что гораздо духовнее их постигли Божественные тайны. Затем Христос объясняет ученикам и самую притчу.

Вы же выслушайте значение притчи о сеятеле: ко всякому, слушающему слово о Царствии и не разумеющему, приходит лукавый и похищает посеянное в сердце его – вот кого означает посеянное при дороге.

Сим побуждает нас вникать в то, что говорят нам учители, чтобы и нам не уподобиться находящимся при пути. Можно сказать также: поскольку путь есть Христос, то находящиеся при пути суть те, которые вне Христа, которые то есть не на пути, а вне сего пути.

А посеянное на каменистых местах означает того, кто слышит слово и тотчас с Радостью принимает его; но не имеет в себе корня и непостоянен: когда настанет скорбь или гонение за слово, тотчас соблазняется.

«Скорбь» сказал, поскольку многие, подвергаясь скорби от родителей или от каких-либо несчастий, тотчас произносят хулы. О гонении же сказано по отношению к тем, которые впадают в руки мучителей.

А посеянное в тернии означает того, кто слышит слово, но забота века сего и обольщение богатства заглушает слово, и оно бывает бесплодно.

Не сказал: век сей подавляет, «но забота века сего», не богатство, но «обольщение богатства»; ибо богатство в том случае, когда расточаемо бывает бедным, не подавляет, а еще возвращает слово. Тернием же означаются заботы и пресыщение, так как они возжигают огонь и похоти и геенны. И как терние, будучи остро, вонзается в тело и едва может быть вынуто, так и пресыщение, когда овладеет душою, не скоро может быть искоренено.

Посеянное же на доброй земле означает слышащего слово и разумеющего, который и бывает плодоносен, так что иной приносит плод во сто крат, иной в шестьдесят, а иной в тридцать.

Виды добродетели различны, различны и преуспевающие в духовной мудрости, смотря по тому, сколько кому дается по чистоте сердца. Заметь же, какой порядок в притче: прежде всего нам надобно услышать и уразуметь слово чтобы не уподобиться тем, кто находится при пути; потом должно твердо содержать слышанное в сердце, далее – быть не любостяжательными, ибо что пользы в том, если услышу и удержу, но пристрастием к богатству заглушу слышанное?

Другую притчу предложил Он им, говоря: Царство Небесное подобно человеку, посеявшему доброе семя на поле своем; когда же люди спали, пришел враг его и посеял между пшеницею плевелы и ушел; когда взошла зелень и показался плод, тогда явились и плевелы. Придя же, рабы домовладыки сказали ему: «господин! не доброе ли семя сеял ты на поле твоем? откуда же на нем плевелы?» Он же сказал им: «враг человека сделал это». А рабы сказали ему: «хочешь ли, мы пойдем, выберем их?» Но он сказал: «нет, чтобы, выбирая плевелы, вы не выдергали вместе с ними пшеницы, оставьте расти вместе то и другое до жатвы; и во время жатвы я скажу жнецам: соберите прежде плевелы и свяжите их в снопы, чтобы сжечь их, а пшеницу уберите в житницу мою».

В первой притче сказал, что только четвертая часть семени пала на добрую землю, а в настоящей показывает, что враг, по причине нашего сна и нерадения, не оставил нерастленным и сего самого семени, которое пало на добрую землю. Поле есть мир, или душа каждого; сеятель – Христос; доброе семя – заповеди Его; земля добрая – добрые люди, или добрые помышления; плевелы суть ереси и худые помышления, а посеявший их есть диавол. Спящие люди суть те, которые по нерадению и лености дают место еретикам, и диаволам, и худым мыслям, не сопротивляясь им мужественно; рабы означают Ангелов, которые негодуют, видя в душе человека ереси или нечестие, и желают исторгнуть из сей жизни и сожечь как еретиков, так и (вообще) мыслящих лукаво. Но Бог не позволяет губить еретиков вооруженною рукою, чтобы вместе с ними не пострадали и не были погублены и праведные. Равным образом Бог не хочет погубить человека и за злые помышления его, чтобы также не погибла с ним и пшеница. Например, если бы Матфей исторгнут был из сей жизни, когда был в числе плевел, то вместе с ним погибла бы имевшая впоследствии прозябнуть от него и пшеница слова его. Так же точно и Павел, и разбойник, когда были плевелами, не были потреблены, но оставлены жить, чтобы впоследствии произросла их добродетель. Поэтому Господь скажет Ангелам в кончину века: «соберите плевелы», то есть еретиков и лукавых людей. Как же? «В снопы», то есть связав им руки и ноги, так как в то время никто не может делать ни доброго, ни худого, но всякая деятельная сила будет связана. Пшеница, то есть святые, будет собрана жнецами – Ангелами в небесные житницы. Подобно сему и худые помышления, которые имел Павел, когда был гонителем, пожжены были огнем Христа, который пришел Он воврещи[4] на землю (так и грехи всех пожигаются покаянием), а пшеница, то есть благие помышления благих людей, собраны в хранилище Церкви.

Иную притчу предложил Он им,  говоря: Царство Небесное подобно зерну горчичному, которое человек взял и посеял на поле своем,  которое, хотя меньше всех семян, но, когда вырастет, бывает больше всех злаков и становится деревом, так что прилетают птицы небесные и укрываются в ветвях его.

Горчичное зерно означает проповедь и апостолов, которые объяли всю вселенную, хотя их было немного, так что на них почивают птицы небесные, то есть те, которые имеют легкий и парящий в высоту ум. Будь же и ты горчичным зерном, по виду малым. Ибо не должно хвалиться добродетелью, но должно быть теплым, ревностным, проворным и обличительным, а не ласкателем и лицемером. В таком случае, как совершенный, ты соделаешься больше других растений, то есть слабых и несовершенных людей, так что и птицы небесные, то есть Ангелы, будут почивать на тебе, как человеке, ведущем ангельскую жизнь, ибо они радуются о праведных.

Иную притчу сказал Он им: Царство Небесное подобно закваске, которую женщина, взяв, положила в три меры муки, доколе не вскисло всё.

Закваскою, как и зерном горчичным, называет апостолов. Как закваска при всей своей малости делает все тесто таким, какова сама; так и вы, говорит, преобразуете весь мир, хотя вас и немного будет. Некоторые под закваскою разумеют проповедь, под тремя мерами – три силы души: познавательную, чувствовательную и желательную, а под женою – душу, которая, скрыв проповедь во всех своих силах, смешивается таким образом с нею, заквашивается и освящается от нее. Итак, нам всецело надобно закваситься и претвориться в божественное, поскольку говорит: «доколе не вскисло всё».

Все сие Иисус говорил народу притчами, и без притчи не говорил им, да сбудется реченное через пророка, который говорит: «отверзу в притчах уста Мои; изреку сокровенное от создания мира». (Пс. 77, 2)

Чтобы ты не подумал, что Христос изобрел некоторый новый способ учения, евангелист приводит предсказание о том, как Иисус должен был учить, и именно о том, что Он должен был учить в притчах. Слово «да» принимай в значении не причинной, а изъяснительной частицы, ибо Христос учил таким образом не для того, чтобы исполнилось пророчество; но поскольку Он учил в притчах, то из самого события и оказалось, что пророчество исполнилось на Нем. «Без притчи не говорил им», то есть только в то время, так как Он не всегда говорил в притчах, но часто и без притчей, открыто.  «Изрек» же Господь то, что оставалось сокрытым от создания мира, что утаено было и от Ангелов; ибо Он открыл нам небесные тайны.

Тогда Иисус, отпустив народ, вошел в дом.

Оставил народ тогда, когда народ не воспользовался учением. Он говорил притчами, чтобы Его вопросили; народ же не позаботился о сем, не хотел спросить и вразумиться, и таким образом,  Господь по справедливости оставляет его.

И, приступив к Нему, ученики Его сказали: изъясни нам притчу о плевелах на поле.

Спрашивают его об одной этой притче, ибо прочие притчи казались им более ясными. Плевелами называется все, что растет среди пшеницы, ко вреду для нее, как-то: куколь, журавлиный горох, дикий овес и другое, не свойственное пшенице, как и душе – лукавые помышления.

Он же сказал им в ответ: сеющий доброе семя есть Сын Человеческий; поле есть мир; доброе семя, это сыны Царствия, а плевелы – сыны лукавого; враг, посеявший их, есть диавол, жатва есть кончина века, а жнецы суть Ангелы. Посему как собирают плевелы и огнем сжигают, так будет при кончине века сего: пошлет Сын Человеческий Ангелов Своих, и соберут из Царство Его все соблазны и делающих беззаконие, и ввергнут их в печь огненную; там будет плач и скрежет зубов.

Что надлежало сказать (в объяснение сего), то сказано было нами выше. Так, мы сказали, что здесь идет речь о ересях, которым попускается быть до скончания века. Иначе, если мы станем убивать и истреблять еретиков, возникнут возмущения и войны, а при возмущениях может быть и то, что многие и из верных погибнут. Но и Павел, и разбойник, прежде нежели уверовали, были плевелами, и однако же ради того, что после они имели сделаться чистою пшеницею Христу, не были истреблены в то время и впоследствии принесли Богу плод, а плевелы пожгли огнем Святого Духа. Поэтому не должно убивать еретиков, а должно удаляться от них и не вступать с ними в разговор, кроме тех случаев, когда это нужно для того, чтобы обратить их и опять сделать пшеницею. Если же останутся плевелами, то сами узнают, когда искушены будут огнем.

Тогда праведники воссияют, как солнце, в Царстве Отца их. Кто имеет уши слышать, до слышит!

Поскольку солнце кажется нам блистательнее всех звезд, то светозарность праведников сравнивается с солнцем. Но они будут сиять светлее солнца. Притом, поскольку Солнце Правды есть Христос, то праведники просветятся тогда подобно Христу, ибо говорится, что они будут как боги. Потому сказал: «Кто имеет уши слышать, да слышит»!

Еще подобно Царство Небесное сокровищу, скрытому на поле, которое, найдя, человек утаил, и от радости о нем идет и продает всё, что имеет, и покупает поле то.

Поле – мир, сокровище – проповедание веры и познание о Христе. Оно сокрыто в мире; «премудрость Божию, – говорит апостол Павел, – проповедуем сокровенную» от начала века (1 Кор. 2, 7). Ищущий знания о Боге, находит его, и все, что имеет, то есть и языческие учения, и злые нравы, и богатства тотчас бросает и покупает поле, то есть мир. Ибо тот, кто познал Христа, владеет достоянием всего мира как собственностью, не имея ничего, обладает всем, содержит в рабском подчинении себе твари, повелевая ими, как Моисей, Иисус, Илия и другие.

Еще подобно Царство Небесное купцу, ищущему хороших жемчужин, который, найдя одну драгоценную жемчужину,  пошел и продал всё, что имел, и купил ее.

Настоящая жизнь есть море; купцы суть те, которые странствуют по сему морю и стараются приобрести какое-либо знание. Мнения многих мудрецов представляют собой многие жемчужины; но одна драгоценная жемчужина ибо одна истина, которая есть Христос. О происхождении жемчуга говорят следующее: есть в море некоторые особенные раковины, которые обыкновенно бывают крепко замкнуты черепицами. Но иногда они раскрываются и, когда упадет на них молния, опять затворяются. От павшей молнии и от сошедшей росы зачинается в них жемчуг, который поэтому и бывает чрезвычайно бел. Так и Христос зачался в Деве от небесной молнии – Святого Духа. И как обладающий жемчугом и часто держащий его в руке, сам знает, каким владеет богатством, а другие не знают, так и проповедь истинной веры сокрыта бывает от нерадивых и не хотящих искать ее. Но необходимо должно искать и иметь сей истинный жемчуг и отдавать все за него.

Еще подобно Царство Небесное неводу, закинутому в море и захватившему рыб всякого рода, который, когда наполнился, вытащили на берег и, сев, хорошее собрали в сосуды, а худое выбросили вон. Так будет при кончине века: изыдут Ангелы, и отделят злых из среды праведных, и ввергнут, их в печь огненную: там будет плач и скрежет зубов.

Поистине страшна сия притча, ибо показывает, что если мы и имеем веру, но не ведем доброй жизни, ввержены будем в огонь. Невод означает учение веры, которое переплетено знамениями и пророческими свидетельствами. Рыбари суть апостолы; ибо, кого ни учили апостолы, они убеждали чудесами и пророческими словами. Этот-то невод собрал от всякого рода – варваров, еллинов, иудеев, блудников, мытарей, разбойников. Когда же будет он полон, то есть когда кончится мир, тогда находящиеся в неводе будут разделены. Так, хотя мы и веровали, но если окажемся при сем без добрых дел, извержены будем; напротив, те, которые имеют добрые дела, сложены будут в сосуды, то есть в вечные жилища. Всякое действие, доброе ли то или злое, есть пища души; поскольку и душа имеет свои мысленные зубы. Ими-то душа будет скрежетать тогда, сокрушая таким образом свои деятельные силы за то, что, имея возможность делать добро, не делала, а, напротив, больше творила зло.

И спросил их Иисус: поняли ли вы всё это? Они говорят Ему: так, Господи! Он же сказал им: поэтому всякий книжник, наученный Царству Небесному, подобен хозяину, который выносит из сокровищницы своей новое и старое.

Видишь ли, как притчи сделали их гораздо проницательнее! Вот те, которые прежде были непонятливы и необразованны, теперь поняли то, что не ясно сказано им. Похваляя их за то, Спаситель говорит: как «всякий книжник» и прочее. Называет их книжниками, как людей, Уже наученных закону. Впрочем, хотя они и узнали закон, не ограничились, однако, законом, а научились Царствию Небесному, то есть познали Христа, и таким образом стали способны износить и от Ветхого и от Нового Завета. «Хозяин» есть Христос, Который богат, потому что в Нем сокровища премудрости. Он, уча Новому, приводил свидетельства и из Ветхого Завета. Так, например, Он сказал: отдашь ответ и за праздное слово – это новое, потом привел свидетельство: «подражайте мне, как я» – это ветхое. В этом подобны Ему апостолы, как, например, Павел, который говорит «подражайте мне, как я Христу» (1 Кор. 4,16).

И, когда окончил Иисус притчи сии, пошел оттуда. И, придя в отечество Свое, учил их в синагоге их.

«Сии, сказал, притчи»; поскольку Христос хотел говорить через несколько времени и другие. Переходит он для того, чтоб и другим доставить пользу Своим присутствие. Под отечеством Его разумей Назарет, ибо Он в нем был воспитан. Учит в синагоге, в публичном месте и свободно, чтобы впоследствии не стали говорить, что Он учил чему-то противозаконному.

Так что они изумлялись и говорили: откуда у Него такая премудрость и силы? не плотников ли Он сын? не Его ли Мать называется Мария, и братья Его Иаков и Иосий, и Симон, и Иуда? и сестры Его не все ли между нами? откуда же у Него всё это? И соблазнялись о Нем.

Назаретяне по своему неразумию думали, что неблагородство и уничиженность предков препятствуют быть угодным Богу. Положим, что Иисус был простой человек, а и не Бог вместе, как они думали. Что же и при сем препятствовало ему быть великим в чудесах? Эти несмышленые оказываются и завистливыми, между тем как им надлежало более радоваться, что отечество их произвело такое благо. Братья и сестры Христовы были дети Иосифа, которые родила ему жена брата его, Клеопы. Так как Клеопа умер бездетным, то Иосиф, по закону, взял жену его за себя и родил от нее шестерых детей: четырех сыновей и двух дочерей – Марию, которая по закону называется дочерью Клеопы, и Саломию.  «Между нами» сказано вместо – живут здесь вместе с нами. Соблазнялись же о Христе и братья Его и, вероятно, говорили, что Он изгоняет бесов силою веельзевула.

Иисус же сказал им: не бывает пророк без чести, разве только в отечестве своем и в доме своем. И не совершил там многих чудес по неверию их.

Смотри, как поступает Христос, не укоряет их, но кротко говорит: «не бывает пророк без чести» и прочее. Мы, люди, обыкновенно пренебрегаем своими домашними, а чужих уважаем и любим. Выражение «в доме своем» присовокупил потому, что и братья его, будучи из одного с ним дома, завидовали Ему. По неверию их Он не сотворил здесь многих чудес, щадя их самих, чтобы не подверглись тем большему наказанию, если бы остались неверными после знамений. Поэтому многих знамений не сотворил, а только несколько, чтобы не могли сказать: если бы хоть незначительное знамение сделал, мы уверовали бы. Впрочем, ты разумей, что Иисус и доныне бесчестен в Своем отечестве, то есть у иудеев, между тем как мы, чужие, чтим и любим его.

Глава четырнадцатая

В то время Ирод четвертовластник услышал молву об Иисусе и сказал служащим при нем: это Иоанн Креститель; он воскрес из мертвых, и потому чудеса делаются им.

Этот Ирод был сын того Ирода, который избил вифлеемских младенцев. Из примера его пойми гордость властолюбивой жизни; вот спустя сколько времени дошел до Ирода слух об Иисусе! Лица, окруженные знаменитостями, обыкновенно не скоро узнают о подобном, потому что не обращают внимания на людей, сияющих добродетелью. Ирод, видно, боялся Крестителя, поэтому решился говорить о нем не с посторонними лицами, но со своими отроками, то есть со своими домашними. Так как Иоанн при жизни своей «не сотворил чуда» (Ин. 10, 41), то Ирод подумал, что он, воскреснув, получил от Бога и дар чудотворения.

Ибо Ирод, взяв Иоанна, связал его и посадил в темницу за Иродиаду, жену Филиппа, брата своего, потому что Иоанн говорил ему: не должно тебе иметь ее. И хотел убить его, но боялся народа, потому что его почитали за пророка.

Прежде Матфей не упоминал об этом событии в жизни Иоанна, потому что цель его состояла в том, чтобы описать относящееся только ко Христу. Он и теперь, конечно, не упомянул бы о сем, если бы это также не имело у него отношения ко Христу. Иоанн обличал Ирода в том, что он противозаконно имел жену брата своего. Закон повелевал брату взять жену своего брата только в том случае, когда последний умирал бездетным (Втор. 25, 5). Но Филипп умер не бездетен; у него была дочь, та самая, которая плясала. Некоторые даже говорят, что Ирод еще при жизни Филиппа отнял у него и жену, и тетрархию. Впрочем, как бы то ни было, во всяком случае поступок Ирода был противозаконный. Ирод не боялся Бога, но боялся народа, поэтому и удерживался от убийства. Впрочем, диавол доставил ему удобный случай оправдать себя перед народом тем, что убил Иоанна по причине данной клятвы.

Во время же празднования дня рождения Ирода дочь Иродиады плясала перед собранием и угодила Ироду, посему он с клятвою обещал ей дать, чего она ни попросит. Она же, по наущению матери своей, сказала.

Смотри, какое бесстыдство! Пляшет дщерь царева! И чем искуснее пляшет, тем хуже. Да, стыдно царевне делать что-либо непристойное и еще со злою хитростью. Смотри также, какое безрассудство и у Ирода; он поклялся дать плясавшей все, чего бы ни попросила! Но дал ли бы ты ей, безумный, если бы она попросила у тебя твоей головы?

Дай мне здесь на блюде голову Иоанна Крестителя.

Для чего присовокупила – «здесь». Опасалась эта злая львица, чтобы Ирод, впоследствии одумавшись, не отказался дать ей главу Иоаннову; поэтому торопит Ирода, говоря: дай мне здесь же, то есть теперь же повели принести ее ко мне.

И опечалился царь, но, ради клятвы и возлежащих с ним, повелел дать ей, и послал отсечь Иоанну голову в темнице. И принесли голову его на блюде и дали девице, а она отнесла матери своей. Ученики же его, придя, взяли тело его и погребли его.

Ирод опечалился по причине добродетели Иоанновой; ибо и враг обыкновенно чтит добродетель. Впрочем, ради клятвы дает бесчеловечный дар на погибель себе и приявшей его. Познаем отсюда, что иногда лучше нарушить клятву, нежели ради клятвы сделать какое-либо нечестие. Тело Крестителя погребено было в Севастии Кесарийской, а честная его глава первоначально положена была в Емесе.

И пошли, возвестили Иисусу.

О чем возвестили Иисусу? Не о смерти Иоанновой, а о том, что Ирод Его самого принимает за Иоанна; об Иоанне же и без того давно было известно.

И, услышав, Иисус удалился оттуда на лодке в пустынное место один.

Иисус уходит по случаю беззаконного убийства Ирода, научая и нас не ввергать себя явно в опасность; уходит также и для того, чтобы воплощение Его не сочли призрачным. Ибо если бы Ирод схватил Его, то попытался бы погубить Его; и ежели бы Иисус при сей попытке погубить Его исхитил Себя из среды опасностей, потому что еще не настало время смерти, то сочли бы Его за привидение. Итак, вот почему Он уходит. Уходит «в пустынное место один», да сотворит там чудо над хлебами.

А народ, услышав о том, пошел за Ним из городов пешком. И, выйдя, Иисус увидел множество людей и сжалился над ними, и исцелил больных их.

Видна вера народа, по которой он идет за Иисусом, когда Он удалялся; почему, в награду веры, получает исцеления. Знак веры и то, что люди следуют за Ним пешие и без пищи.

Когда же настал вечер, приступили к Нему ученики Его и сказали: место здесь пустынное и время уже позднее; отпусти народ, чтобы они пошли в селения и купили себе пищи. Но Иисус сказал им: не нужно им идти, вы дайте им есть.

Человеколюбивы ученики, поэтому заботятся о народе и не желают оставить его голодным. Что же отвечал им Спаситель? «Дайте, говорит, им есть». Говорит так не потому, чтобы не знал, в какой скудости были апостолы, а для того, чтобы, когда объявят они о своем недостатке, оказалось, что Он приступает к чудотворению не по славолюбию, а по нужде.

Они же говорят Ему: у нас здесь только пять хлебов и две рыбы. Он сказал: принесите их Мне сюда. И велел народу возлечь на траву и, взяв пять хлебов и две рыбы, воззрел на небо, благословил.

Принесите Мне, сказал, сюда хлебы; ибо хотя поздно, но Я Творец времени, хотя место пустое, но Я Тот, Кто подает пищу всякой плоти. Здесь научаемся тому, что, имея и малое, мы должны употреблять то на гостеприимство, так как и апостолы, имея малое, отдали все народу; но как малое их Господь умножил, так умножится и твое малое. Господь велит народу возлечь на траву, научая умеренности, чтобы и ты покоился не на драгоценных постелях и коврах, а на чем случится. Потом взирает на небо и благословляет хлебы. Это, может быть, для уверения, что Он не противник Богу и пришел от Отца с небес, а вместе и для наставления нам, чтоб мы, приступая к трапезе, благодарили и потом уже вкушали пищу.

И, преломив, дал хлебы ученикам, а ученики народу. И ели все и насытились; и набрали оставшихся кусков двенадцать коробов полных; а евших было около пяти тысяч человек, кроме женщин и детей.

Дает хлебы ученикам, чтобы они всегда помнили о чуде и никогда не выпускали его из мыслей, так как и они скоро забывали. А чтоб ты не подумал, будто чудо было призрачное, хлебы умножаются; а именно двенадцать коробов оказывается остатков для того, чтобы и Иуда понес и не устремлялся на предательство, помышляя о чуде. Умножает и хлебы и рыб, да покажет, что Он Творец земли и моря и что все, употребляемое нами в пищу, от Него подается и Им умножается. Чудо было в пустыне, чтобы кто не подумал, будто в ближнем городе купил Он хлебы и разделил народу; нет, то была пустыня! Это историческое изъяснение. В духовном смысле разумей следующее: после того как Ирод, то есть плотский, грубый ум иудейский (Ирод означает плотский ум), обезглавил Иоанна, главу пророков, то есть не поверил пророчествовавшим о Христе, Иисус отходит в пустое место – к язычникам, кто пуст в отношении к Богу, и врачует недужных душою, а потом питает их. Ибо если не отпустит нам грехов и не уврачует недугов посредством крещения, то не напитает нас причащением Пречистых Тайн Тела и Крови Своей, так как никто, не крестившись и не покаявшись, не причащается. Пять тысяч народа означают пять чувств поврежденных, что врачуются пятью же хлебами; ибо как пять чувств недуговали, то сколько ран, столько и пластырей. Две рыбы – слова рыбарей; одна рыба – Евангелие, другая – Апостол. Некоторые, впрочем, понимали под пятью хлебами Пятикнижие Моисеево, то есть книги Бытие, Исход, Левит, Числа и Второзаконие. Апостолы взяли и понесли двенадцать коробов, то есть то, чего не могли мы, простые, снести, то есть уразуметь, понесли и вместили апостолы. Жены и дети исключаются из числа. Это значит, что христианин не должен иметь ничего детского, женоподобного, немужественного.

И тотчас понудил Иисус учеников Своих войти в лодку и отправиться прежде Его на другую сторону, пока Он отпустит народ.

Словом «понудил» показывается, как неразлучны от Господа ученики; они хотели всегда быть с Ним. А отпущение народа означает, что Господь не хотел сопровождения, чтобы не показаться честолюбивым.

И, отпустив народ, Он взошел на гору помолиться наедине; и вечером оставался там один. А лодка была уже на средине моря, и ее било волнами, потому что ветер был противный.

Показуя нам, что должно молиться без развлечения, восходит на гору. Ибо все делает для нас, а Сам Он не имел нужды в молитве. Молится до позднего времени, научая тем нас не скоро оставлять молитву, но совершать ее особенно ночью, когда бывает наибольшая тишина. Попускает ученикам бедствовать на море, да научатся мужественно переносить искушения и да познают силу Его. То, что корабль был среди моря, показывает наибольшую опасность.

В четвертую же стражу ночи пошел к ним Иисус, идя по морю. И ученики, увидев Его идущего по морю, встревожились и говорили: это призрак; и от страха вскричали. Но Иисус тотчас заговорил с ними и сказал: ободритесь: это Я, не бойтесь.

Не тотчас предстал им для укрощения бури, но уже около четвертой стражи, научая таким образом не скоро просить удаления бед, а переносить их мужественно с благодарением, и потом, когда уже много пострадают, просить избавления от напастей. Ночь разделялась у преемственно стерегущих воинов на четыре части, так что каждая стража содержала три часа. Итак, Господь предстал после Девятого часа ночи, ходя по поверхности воды, как Бог. Ученики же, видя столь необыкновенное и дивное дело, почли это за привидение, ибо не узнали Его по виду, как по причине ночи, так и по страху. Тогда Господь прежде всего ободряет их: это Я, говорит, Который все может; «ободритесь»!

Петр сказал Ему в ответ: Господи! если это Ты, повели мне придти к Тебе по воде.

По пламенной любви своей ко Христу, Петр желает тотчас приблизиться к Нему, и прежде прочих. Притом он веровал, что Иисус может не только Сам ходить по водам, но и ему дать эту возможность, и не сказал: повели мне ходить, но – «придти к Тебе». Первое означало бы тщеславие, а второе есть знак любви ко Христу.

Он же сказал: иди. И, выйдя из лодки, Петр пошел по воде, чтобы подойти к Иисусу, но, видя сильный ветер, испугался и, начав утопать, закричал: Господи! спаси меня.

Показуя силу Свою, Господь подостлал Петру море. Но смотри: Петр, преодолев большую опасность – море, убоялся меньшего – ветра; так слаба природа человеческая! А как скоро убоялся, тотчас начал тонуть. Значит, когда ослабела вера, тогда последовало потопление Петра. Это научило и его не высокомудрствовать и послужило к успокоению прочих учеников, которые, вероятно, позавидовали Петру. Кроме того, это показало, как выше их Христос, Который так долго ходил по водам, между тем как Петр едва не утонул.

Иисус тотчас простер руку, поддержал его и говорит ему: маловерный! зачем ты усомнился? И, когда вошли они в лодку, ветер утих. Бывшие же в лодке подошли, поклонились Ему и сказали: истинно Ты Сын Божий.

Показывая, что не ветер был виною утопания Петра, а малодушие его, Христос укрощает не ветер, а малодушие Петра. Поэтому, когда поднял Петра и поставил на воду, ветру позволял еще дуть. Впрочем, не совершенно усомнился Петр, а несколько, частью. Насколько он убоялся, настолько и не веровал, а взывая: «Господи! спаси меня», врачевал тем свое неверие. Почему и называется не неверным, а маловерным. Тогда и бывшие на корабле освободились от страха, потому что ветер утих. Из сего познав Иисуса, они исповедуют Божество Его. Ибо ходить по морю свойственно не человеку, а Богу, как и Давид говорит: «Путь Твой в море, и стезя Твоя в водах великих» (Пс. 76, 20). По духовному изъяснению лодка означает землю, волнение – жизнь века сего, возмущаемую злыми духами, ночь – неведение. Христос предстал «в четвертую стражу», то есть к концу веков. Первая стража есть завет с Авраамом, вторая – закон Моисеев, третья – пророки, четвертая – Пришествие Господа во плоти. Он Сам спас нас, обуреваемых в нощи неведения, когда пришел и пребывал с нами, да познаем Его и поклонимся Ему, как Богу. Заметь и то, что случившееся с Петром на море предзнаменовало его отречение и следующее за тем обращение и покаяние. Как в том случае говорил он с дерзновением: «не отрекусь от Тебя». (Мф. 26, 35), так и здесь говорит: «повели мне придти к Тебе по воде». И как там Господь попустил ему отречься, так и здесь попускает тонуть. Но как здесь Господь простер к нему руку и не попустил утонуть, так и там, посредством покаяния, извлек его из глубины отречения.

И, переправившись, прибыли в землю Геннисаретскую. Жители того места, узнав Его, послали во всю окрестность ту и принесли к Нему всех больных, и просили Его, чтобы только прикоснуться к краю одежды Его; и которые прикасались, исцелялись.

Так как Христос прежде долгое время пребывал в земле Геннисаретской, то жители ее узнали Его и по виду, и по чудесам и обнаружили в себе столь теплую веру, что желали прикоснуться хотя к краю одежды Его, и те, кто прикасался, получали исцеление. Так и ты прикоснись к краю одежды Христовой, то есть к скончанию жительства Христова во плоти. Ибо, если будешь веровать, что Христос родился, умер, воскрес и вознесся, спасешься, так как одежда есть плоть Его, а край сей одежды означает конец Его жизни на земле.

Глава пятнадцатая

Тогда приходят к Иисусу Иерусалимские книжники и фарисеи и говорят: зачем ученики Твои преступают предание старцев? ибо не умывают рук своих, когда едят хлеб.

Хотя книжники и фарисеи были во всех местах [Иудеи], но иерусалимские пользовались большей честью. Они-то особенно были завистливы, как люди более других честолюбивые. Иудеи, по древнему преданию, имели обычай не есть неумытыми руками. Видя теперь, что ученики нарушают это предание, (книжники и фарисеи) подумали, что они презирают старцев. Что же Спаситель? Он ничего не отвечал им, но, напротив, спросил их самих.

Он же сказал им в ответ: зачем и вы преступаете заповедь Божию ради предания вашего? Ибо Бог заповедал: «почитай отца и мать»; и: «злословящий отца или мать смертью да умрет». А вы говорите: если кто скажет отцу или матери: «дар Богу то, чем бы ты от меня пользовался», тот может и не почтить отца своего или мать свою. Таким образом вы устранили заповедь Божию преданием вашим.

Фарисеи обвиняли учеников за то, что они преступали заповедь старцев; а Христос обличает их самих в нарушении заповеди Божией. Ибо они учили, что дети ничего не обязаны давать родителям, а должно положить что имеют в сокровищницу храма. В храме находилась кружка, в которую усердствующие делали вклады и которая называлась «газа», а сокровище, собиравшееся в ней, раздавалось бедным. Таким образом фарисеи, внушая детям ничего не давать родителям, а полагать, что могут, в казнохранилище храма, учили их говорить отцу или матери так: то, чем ты хочешь воспользоваться от меня, поступило в дар, то есть посвящено Богу; и так книжники делили с детьми имение их, а родители оставались на старости лет без пропитания. Так же поступали и с заимодавцами. Если кто-нибудь из них давал взаймы деньги, а должник потом оказывался неисправным и не отдавал долга, то говорил заимодавцу: то, что я тебе должен, есть «корван», то есть дар, посвященный Богу. Таким образом, должник, взяв взаймы деньги, делался должником Божиим и поневоле отдавал долг, который книжники принимали от него. Так фарисеи-лицемеры поступали и учили детей презирать родителей и через то нарушали заповедь Божию.

Лицемеры! хорошо пророчествовал о вас Исаия, говоря: «приближаются ко Мне люди сии устами своими, и чтут Меня языком, сердце же их далеко отстоит от Меня; но тщетно чтут Меня, уча учениям, заповедям человеческим».

Словами Исаии показывает, что их отцы в отношении к Отцу Его были такими же, каковы они в отношении к Нему. Ибо, будучи лукавы и лукавыми делами удаляя себя от Бога, они только устами произносили слово Божие. Так напрасно чтут Бога и почитают себя чтителями Его те, кто бесславит Его делами лукавыми.

И, призвав народ, сказал им: слушайте и разумейте! Не то, что входит в уста, оскверняет человека, но то, что выходит из уст, оскверняет человека.

С фарисеями, как неисцелимыми, уже не хочет более говорить, но с народом. Призывая же его, Он хочет оказать ему некоторую честь, чтобы он принял Его учение; словами же «слушайте и разумейте» побуждает народ ко вниманию. Так как фарисеи обвиняли учеников за то, что они ели неумытыми руками, Господь говорит, что никакая пища не оскверняет человека, то есть не делает нечистым. А если пища не оскверняет, то тем более вкушение ее неумытыми руками; ибо только душа человека оскверняется, когда он говорит чего не должно. Этим Господь указывает на фарисеев, осквернявших себя своими завистливыми речами. Заметь Его премудрость: Он не дает правила вкушать пищу неумытыми руками и не запрещает, а научает совсем другому, именно: не выносить из сердца худых речей.

Тогда ученики Его, приступив, сказали Ему: знаешь ли, что фарисеи, услышав слово сие, соблазнились?

Ученики говорят, что фарисеи соблазнились, но они и сами смутились. Это видно из того, что Петр подходит и спрашивает о сем. Итак, услышав, что фарисеи соблазнились, Иисус говорит:

Он же сказал в ответ: всякое растение, которое не Отец Мой Небесный насадил, искоренится; оставьте их: они – слепые вожди слепых; а если слепой ведет слепого, то оба упадут в яму.

Говорит об искоренении преданий старческих и заповедей иудейских, а не закона, как думают манихеи. Ибо закон есть насаждение Божие, а поэтому Христос не говорит, чтобы он искоренился. Корень его, то есть сокровенный дух, остается – опадают только листья, то есть видимая буква; и мы понимаем закон не по букве слова, а по духу. Поскольку же фарисеи были безнадежны и неизлечимы (неисправимы), то Он и сказал: «оставьте их». Из этого научаемся, что, когда кто добровольно соблазняется и остается неизлечимым, для того это вредно, а нам не приносит вреда. Слепыми учителями слепых называет их Господь для того, чтоб отвлечь от них народ.

Петр же, отвечая, сказал Ему: изъясни нам притчу сию.

Петр знал, что закон запрещает употреблять в пищу все без разбора, но боясь сказать Иисусу: Твои слова – можно есть все и не оскверняться – противозаконны и соблазнительны, показывает вид, что не понимает Его, и предлагает вопрос.

Иисус сказал: неужели и вы еще не разумеете? еще ли не понимаете, что всё, входящее в уста, проходит в чрево и извергается вон? А исходящее из уст – из сердца исходит; сие оскверняет человека, ибо из сердца исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления – это оскверняет человека; а есть неумытыми руками – не оскверняет человека.

Спаситель обличает учеников и укоряет за неразумие или потому, что они соблазнялись,

или потому, что не понимали того, что Он сказал. Итак, Он говорит: неужели вы не поняли того, что для всех понятно и известно? Пища не остается внутри, но выходит и поэтому нисколько не оскверняет души человека, так как не задерживается внутри; напротив, помыслы рождаются и остаются внутри, а выходя наружу, производят неприличные действия и оскверняют ими внутреннего человека. Так, блудный помысл, оставаясь в душе, сквернит человека, а переходя в дело, не только оскверняет его, но и доводит до погибели.

И, выйдя оттуда, Иисус удалился в страны Тирские и Сидонские. И вот, женщина Хананеянка,  выйдя из тех мест,  кричала Ему: помилуй меня, Господи, сын Давидов, дочь моя жестоко беснуется. Но Он не отвечал ей ни слова.

Для чего запретил ученикам идти на путь языков, а Сам идет в Тир и Сидон, города языческие? Знай, что не для проповедания пришел Он туда, потому что, как говорит Марк (7, 24), «не хотел, чтобы кто узнал». А можно сказать и так: Он перешел к язычникам, поскольку видел, что фарисеи не принимают учения Его о брашнах. Почему хананеянка говорит: «помилуй меня», а не дочь мою? Потому, что та была бесчувственна. «Помилуй меня», она говорила, потому что я терплю и чувствую страдания дочери. И не говорит: приди и исцели, а только – «помилуй». Но Господь не отвечает ей ни слова не потому, чтоб презирал ее, а потому, что желал показать, что пришел прежде для иудеев, чтобы предотвратить клеветы их и чтобы впоследствии они не сказали, что Он благодетельствовал язычникам, а не им. С тем вместе Он желал показать твердую веру сей женщины.

И ученики Его, приступив, просили Его: отпусти ее, потому что кричит за нами. Он же сказал в ответ: Я послан только к погибшим овцам дома Израилева.

Ученики, скучая от крика жены хананейской, просили Иисуса отпустить, то есть отослать ее. Это делали они не потому, что не чувствовали сожаления, но более потому, что хотели убедить Господа помиловать ее. Но Он сказал: Я послан только к иудеям, овцам, погибшим от порочности тех, коим они вверены. А этим еще более обнаруживал веру сей женщины.

А она, подойдя, кланялась Ему и говорила: Господи! помоги мне. Он же сказал в ответ: нехорошо взять хлеб у детей и бросить псам. Она сказала: так, Господи! но и псы едят крохи, которые падают со стола господ их.

Увидев, что апостолы не имели успеха в своем ходатайстве, женщина снова и с жаром приступает к Иисусу и называет Его Господом. Когда же Христос назвал ее псом, так как язычники вели нечистую жизнь и осквернялись идольскою кровью, а иудеев назвал чадами, хотя они явились после чадами ехидниными, то она разумно и весьма мудро отвечает: хотя я и пес и недостойна принять хлеб, то есть какую-либо силу благодати и особенное знамение, но не лиши меня сего; для Твоей силы это маловажно, а для меня весьма важно; не лиши меня тех крупиц, которые для едущих хлеб не важны, а для псов важны, ибо они питаются ими.

Тогда Иисус сказал ей в ответ: о, женщина! велика вера твоя; да будет тебе по желанию твоему. И исцелилась дочь ее в тот час.

Теперь Иисус открыл причину, по которой Он откладывал вначале исцеление. Именно чтобы обнаружились вера и благоразумие этой жены, Он не тотчас согласился на ее прощение и даже отсылал ее, а теперь, когда открылись вера и мудрость жены, хвалил ее, говоря: «велика вера твоя». Слова же: «да будет тебе по желанию твоему» показывают, что если бы она не имела веры, то не получила бы просимого. И нам, если захотим, нет препятствия получить желаемое, когда имеем веру. Приметь здесь, что хотя и святые просят за нас, как за эту женщину апостолы, но получаем наипаче тогда, когда сами за себя просим. Эта хананеянка служит знаком церкви из язычников. Ибо и язычники, прежде отверженные, после привлечены в число сынов и удостоены хлеба, то есть тела Господня. Напротив, иудеи, сделавшись псами, стали питаться крупицами, то есть малою и скудною пищею – буквою. Тир означает удержание, Сидон – ловцов, а Хананея – уготованную смирением. Итак, язычники, кои прежде заражены были злобою и имели у себя ловцами душ демонов, приготовлены были смирением, тогда как праведные приготовились высотою Царствия Божия.

Перейдя оттуда, пришел Иисус к морю Галилейскому и, взойдя на гору, сел там. И приступило к Нему множество народа, имея с собою хромых, слепых, немых, увечных и иных многих, и повергли их к ногам Иисусовым; и Он исцелил их, – так что народ дивился, видя немых говорящими, увечных здоровыми, хромых ходящими и слепых видящими; и прославлял Бога Израилева.

Он не живет постоянно в одной Иудее, но бывает и в Галилее, поскольку в иудеях было мало веры, а галилеяне более были расположены веровать. И вот какова их вера: несмотря на хромоту и слепоту, они восходят на гору и не ослабевают, но смело идут и повергаются к ногам Иисуса, считая Его более чем за человека, почему и получают исцеление. Взойди и ты на гору добродетели и заповедей Христовых, где восседает Господь, – и слеп ли ты и не в состоянии сам собою видеть доброе, хром ли ты и не в состоянии прийти к Нему, глух ли ты и нем, так что не способен ни слушать наставление от другого, ни сам наставлять других, или рука у тебя согнута и ты не в силах протянуть ее для подаяния милостыни, или ты одержим какою-либо другою болезнью, – припади к ногам Иисусовым, коснись следов Его жизни, и получишь исцеление.

Иисус же, призвав учеников Своих, сказал им: жаль Мне народа, что уже три дня находятся при Мне, и нечего им есть; отпустить же их неевшими не хочу, чтобы не ослабели в дороге.

Народ хотя и алкал, но не смел просить хлеба, придя за исцелением, поэтому Он, по человеколюбию, Сам заботится о людях. А чтобы кто не сказал, что они имеют при себе съестные припасы, Иисус говорит: «они уже три дня при Мне», то есть если и были у них припасы, уже истрачены. Показывает и то, что они пришли издалека, когда говорит: «чтобы не ослабели в дороге». Это говорит Он ученикам, чтобы расположить их сказать Ему: Ты можешь напитать и этих людей, как насытил пять тысяч. Но ученики были еще неразумны.

И говорят Ему ученики Его: откуда нам взять в пустыне столько хлебов, чтобы накормить столько народа?

Им должно было помнить, что Иисус прежде напитал в пустыне большое число народа, но они были еще неразумны. Поэтому, когда после увидишь их исполненными столь великой мудрости, подивись божественной благодати.

Говорит им Иисус: сколько у вас хлебов? Они же сказали: семь, и немного рыбок. Тогда велел народу возлечь на землю. И, взяв семь хлебов и рыбы, воздал благодарение, преломил и дал ученикам Своим, а ученики народу. И ели все и насытились; и набрали оставшихся кусков семь корзин полных, а евших было четыре тысячи человек, кроме женщин и детей.

Чтобы научить всех смирению, повелевает народу возлечь на землю. А чтобы научить, что прежде принятия пищи нужно благодарить Бога, Он Сам благодарит, преломляя хлеб. Спросишь, как там от пяти хлебов, после насыщения пяти тысяч человек, осталось двенадцать корзин, а здесь при большем количестве хлебов и меньшем числе людей, насыщенных хлебами, осталось только семь? Можно говорить или то, что эти корзины были больше тех двенадцати, или то, что это сделано для того, чтобы при одинаковости чудес ученики не забыли их; ибо, если бы осталось здесь двенадцать корзин, то они могли бы забыть, что Господь совершил в другой раз чудо над хлебами. А ты, впрочем, знай, что четыре тысячи, то есть четыре добродетели вполне имеющие, питаются семью хлебами, то есть семью совершенными дарами; ибо седмеричное число хлебов есть символ семи духовных даров. Они возлежат на земле, то есть кладут ниже себя всякое земное мудрование, презирают земные мечты. Равно и пять тысяч, возлегшие на траве, служат знамением того, что они попрали плоть и славу земную; ибо всякая плоть – трава и всякая слава человеческая – цвет травный. Семь корзин осталось, чего не могли съесть; ибо оно означало духовное и совершеннейшее. Оставшееся поместилось в семи корзинах, то есть известное одному Святому Духу: «ибо Дух все проницает, и глубины Божии» (1 Кор. 2, 10).

И, отпустив народ, Он вошел в лодку и прибыл в пределы Магдалинские.

Иисус уходит, потому что ни одно чудо не приобретало Ему столько последователей, как умножение хлебов. По словам Иоанна, Его хотели в это время сделать даже царем. Поэтому, желая научить нас убегать тщеславия Он удаляется.

Глава шестнадцатая

И приступили фарисеи и саддукеи и, искушая Его, просили показать им знамение с неба.

Хотя фарисеи и саддукеи разнились друг от друга учением, однако на Христа замышляли заодно. Они просили знамения с неба, например, чтобы остановить солнце и луну. Ибо думали, что знамения земные совершаются диавольскою силою и веельзевулом, а не знали, глупые, что Моисей в Египте совершил много знамений на земле; напротив, огонь, сошедший с неба на скот и на детей Иова, был от диавола, – из чего видно, что не все, приходящее с неба, от Бога, равно и не все, бывающее на земле, – от бесов.

Он же сказал им в ответ: вечером вы говорите: будет вёдро, потому что небо красно; и поутру: сегодня ненастье, потому что небо багрово. Лицемеры! различать лице неба вы умеете, а знамений времен не можете.

Обличает искусительный их вопрос, называя их лицемерами, и говорит: как из явлений на небе одно служит признаком ненастья, другое – вёдра, и никто, видя признак ненастья, не ожидает вёдра, и наоборот; так должно думать и обо Мне: иное время Моего настоящего Пришествия и иное – будущего. Теперь нужны земные знамения, а небесные хранятся к тому времени, когда солнце померкнет, луна помрачится, небо изменится и совершится многое другое.

Род лукавый и прелюбодейный знамения ищет, и знамение не дастся ему, кроме знамения Ионы пророка. И, оставив их, отошел.

Он называет их родом лукавым, потому что искушают Его, прелюбодейным – потому что отступают от Бога и прилепляются к диаволу. Он не дает им знамения с неба, хотя они и просят о том, но дает только знамение Ионы, то есть то, что, будучи три дня во чреве великого кита – ада, Он воскреснет. А сие знамение ты можешь назвать и небесным, поскольку при смерти Его помрачилось солнце и вся тварь изменилась. Заметь выражение: «и знамение не дастся ему, кроме знамения Ионы пророка». Ибо знамения доселе давались им, то есть ради их, хотя они и не веровали. Поэтому-то, оставив их как неизлечимых, Он уходит.

Переправившись на другую сторону, ученики Его забыли взять хлебов. Иисус сказал им: смотрите, берегитесь закваски фарисейской и саддукейской.

Как закваска бывает кисла и стара, так и учение фарисейское и саддукейское, проникнутое как бы кислотою и вводившее древние предания, старцев, заражало души слушавших. И как квас состоит из смешения воды и муки, так и учение фарисейское состояло из слова и жизни растленной. Не сказал же им прямо: блюдитесь от учения, для того чтоб напомнить им (прежние) чудеса над хлебами.

Они же помышляли в себе и говорили: это значит, что хлебов мы не взяли. Уразумев то, Иисус сказал им: что помышляете в себе, маловерные, что хлебов не взяли? Еще ли не понимаете и не помните о пяти хлебах на пять тысяч человек, и сколько коробов вы набрали? ни о семи хлебах на четыре тысячи, и сколько корзин вы набрали? как не разумеете, что не о хлебе сказал Я вам: берегитесь закваски фарисейской и саддукейской? Тогда они поняли, что Он говорил им беречься не закваски хлебной, но учения фарисейского и саддукейского.

Они думали, что Он внушает им остерегаться осквернения пищею иудейскою, почему и говорили между собою о том, что не взяли хлебов. Иисус укоряет их за это как неразумных и маловерных. И они действительно показывали неразумие, потому что не вспомнили, как немногими хлебами Он питал многих; и маловерие, поскольку не верили, что, хотя они не купили хлебов у иудеев, Он мог напитать их. Когда же Иисус с силою обличил их, то они тотчас поняли, что Он квасом назвал учение. Так не везде уместна бывает кротость, и много силы имеет благоразумное обличение.

Придя же в страны Кесарии Филипповой, Иисус спрашивал учеников Своих: за кого люди почитают Меня, Сына Человеческого?

Евангелист упоминает о строителе города, потому что есть другая Кесария – Стратонова, но Иисус спрашивает не в этой, а в Филипповой. Далеко отводит учеников от иудеев, для того чтобы, никого не боясь, они могли отвечать смело. И прежде всего спрашивает о мнении народа, чтобы возвести учеников на степень большего разумения и не оставить их в скудных понятиях толпы. Он не спрашивает, кем называют Его фарисеи, а – люди, разумея простосердечный народ.

Они сказали: одни за Иоанна Крестителя, другие за Илию, а иные за Иеремию, или за одного из пророков.

Одни называли Иоанном, как, например, Ирод, думая, что Иоанн после воскресения получил дар чудотворения; другие – Илиею, потому что Он обличал и потому, что ожидали пришествия Илии; третьи – Иеремиею, по Его природной, а не наукою приобретенной мудрости, так как Иеремия определен был на пророческое служение еще в детстве.

Он говорит им: а вы за кого почитаете Меня? Симон же Петр, отвечая, сказал: Ты – Христос, Сын Бога Живаго.

Петр по своей горячности предупреждает других и справедливо исповедует Его Сыном Божиим.

Тогда Иисус сказал ему в ответ: блажен ты, Симон, сын Ионин, потому что не плоть и кровь открыли тебе это, но Отец Мой, Сущий на небесах.

Блаженным называет Петра, как получившего ведение от Божией благодати, а соглашаясь с ним, очевидно, обнаруживает ложность мнений других людей. Словами же «сын Ионин» как бы так говорил: как ты сын Ионин, так Я Сын Отца Небесного, Сын Единородный Ему. Ведение Петра называет откровением, поскольку неизвестное и тайное открыто было ему Отцом.

И Я говорю тебе: ты – Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее.

В воздаяние Господь назначает Петру великую награду – на нем создать Церковь. Петр исповедал Его Сыном Божиим; сие-то исповедание, которое ты исповедал, говорит Он Петру, и будет основанием верующих. Поэтому всякий, намеревающийся устроить здание веры, должен положить в основание это исповедание. И мы, если совершаем много добрых дел, но не имеем в основании их правого исповедания, не впрок созидаем. Выражение «Церковь Мою» указывает в Нем Господа всяческих, потому что Богу служит все. Врата ада суть являвшиеся по временам гонители, которые прельщением низводили христиан в ад, и еретики также суть врата, ведущие в ад. Но церковь многих гонителей и многих еретиков преодолела. Также и каждый из нас есть церковь и дом Божий. Поэтому, если мы утверждены на исповедании Христовом, врата адовы, то есть грехи, не одолеют нас. Избавленный от сих врат Давид говорил: «возводяй мя от врат смертных» (слав.). От каких врат возвел Он Давида? От двояких: от убийства и прелюбодеяния.

И дам тебе ключи Царство Небесного: и что свяжешь на земле, то будет связано на небесах, и что разрешишь на земле, то будет разрешено на небесах.

Как Бог Он говорит: «дам тебе», то есть как Отец даровал тебе откровение, так Я дам «ключи». Под ключами разумей прощение разрешающее, или запрещение, связывающее грехи; поскольку те, кто подобно Петру удостоились епископской благодати, имеют власть прощать и вязать. Хотя одному Петру сказано: «дам тебе», но дано всем апостолам. Когда? Когда Господь сказал им: «Кому простите грехи тому простятся» (Ин. 20, 23). Да и самое выражение «дам» означает будущее время, то есть после воскресения. Небесами называются и добродетели, а ключами их – труды; ибо при помощи трудов, как бы при помощи некоторых отверзающих ключей, мы входим в каждую добродетель. Если же я не делаю, а только знаю доброе, то имею только ключ знания, а остаюсь вне. Связан же на небесах, то есть в добродетелях, тот, кто не ходит в них, ибо подвизающийся разрешен в добродетелях. Поэтому нам не должно грешить, чтоб не связали нас узы собственных грехов.

Тогда [Иисус] запретил ученикам Своим, чтобы никому не сказывали, что Он есть Иисус Христос.

Христу угодно было до креста скрывать Свою славу, потому что если бы люди услышали прежде страдания, что Он Бог, а потом увидели Его страждущим, то как было бы им не соблазниться? Поэтому-то Он скрывает Себя от многих, чтобы после воскресения без соблазна познали Его, при свидетельстве Духа посредством чудодействия.

С того времени Иисус начал открывать ученикам Своим, что Ему должно идти в Иерусалим и много пострадать от старейшин и первосвященников и книжников, и быть убиту, и в третий день воскреснуть.

Предсказывает ученикам о Своем страдании, чтобы, когда неожиданно наступит время страдания, они не соблазнились, думая, что Он пострадал невольно, не зная о том прежде. Для сего-то теперь же, как только они услышали из Петрова исповедания, что Он Сын Божий, объявляет им о Своих страданиях, присовокупляя к печальной вести радостную, что в третий день воскреснет.

И, отозвав Его, Петр начал прекословить Ему: будь милостив к Себе, Господи! да не будет этого с Тобою!

То, что было открыто Петру, Он исповедал правильно, а в том, что не открыто, погрешил. Из этого мы должны понять, что без Бога он не изрек бы той великой истины. Итак, не желая Христу пострадать и не зная тайны воскресения, Петр говорит: «будь милостив к Себе, Господи! да не будет этого с Тобою!»

Он же, обратившись, сказал Петру: отойди от Меня, сатана! ты Мне соблазн; потому что думаешь не о том, что Божие, но что человеческое.

За правое слово Христос ублажает Петра, а за неразумное опасение и желание, чтоб Он не страдал, укоряет, говоря: «отойди от Меня, сатана». Сатаною называется противник. Итак, Он говорит: «отойди от Меня», то есть не противься, но следуй Моей воле. Называет же Петра сим именем потому, что и сатане не хотелось, чтобы Христос пострадал. Говорит еще: ты по человеческому рассуждению считаешь страдание неприличным для Меня, а не понимаешь, что Бог через сие совершает спасение и что это Мне особенно прилично.

Тогда Иисус сказал ученикам Своим: если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною.

Тогда – когда же? Когда обличил Петра. Ибо желая показать, что Петр, удерживая Его от страданий, погрешает, Он как бы так говорит: ты удерживаешь Меня, а Я говорю тебе, что не только вредно будет для тебя, если Я не пострадаю, но ты не можешь спастись, если и сам не умрешь, а равно и всякий другой, муж ли то или жена, бедный или богатый. Сказал: «если кто хочет», чтобы показать, что добродетель есть дело свободы, а не принуждения. Идет же за Иисусом не только тот, кто исповедует его Сыном Божиим, но и проходит путем всех бедствий и переносит их. Говорит: «отвергнись себя», речением означая совершенное отречение от самого себя, так чтоб, например, не иметь никакого попечения о теле и житейских потребностях вообще, но презирать самого себя. Так мы обыкновенно говорим: такой-то человек отказывается от такого-то, вместо того чтоб сказать: не признает его ни другом, ни знакомым. Итак, всякому нужно оставить любовь к телу, чтобы взять крест, то есть возлюбить смерть и ревностно искать смерти, и притом позорной, каковою и была смерть крестная у древних. «И следуй за Мною»: распинаются на кресте многие разбойники и воры, но они не ученики Мои; потому пусть последует Мне, то есть покажет и всякую другую добродетель. Отвергается же самого себя тот, кто вчера был невоздержан, а ныне стал воздержан, каков был Павел, отвергший себя по его собственным словам: «и уже не я живу, но живет во мне Христос»; он принимает и крест, умерши и распявшись для мира.

Ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради Меня, тот обретет ее.

Призывает нас к подвигу мученичества. Кто отрицается Христа, тот приобретает душу для настоящей жизни, то есть спасает, но он погубит ее впоследствии. А кто теперь погубит ее, но ради Христа, кто претерпит мучение ради Его, тот обрящет ее в нетлении и жизни вечной.

Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, о душе своей повредит? или какой выкуп даст человек за душу свою? ибо приидет Сын Человеческий во славе Отца Своего с Ангелами Своими и тогда воздаст каждому по делам его.

Положим, говорит, что ты приобрел весь мир: что пользы в благоденствии телесном, когда худо состояние душевное? Это то же, что хозяйка дома в рубище, а служанки в светлых одеждах. И в будущей жизни никто и ничего не может представить взамен своей души. Здесь можно плакать, воздыхать, творить милостыню, там – нельзя. Ибо там встретит нас Судия неподкупный, который судит каждого по делам, а вместе страшный, который придет во славе Своей и с Ангелами, а не в уничиженном виде.

Истинно говорю вам: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Сына Человеческого, грядущего в Царствии Своем.

Сказав прежде о будущем Пришествии Сына Человеческого во славе Своей, теперь, чтобы они поверили сему, говорит, что некоторые «из стоящих здесь» увидят, сколько для них возможно, славу второго Пришествия в преображении. А вместе показывает, в какой славе будут пострадавшие за Него; ибо каким светом просияла во время преображения Его плоть – подобным сему просветятся и праведники. Имеет же здесь в виду Петра, Иакова и Иоанна, которых Он взял на гору и которым показал Царство Свое, то есть образ будущего Пришествия Своего и просияния праведников; поэтому и говорит, что некоторые из здесь стоящих не умрут до тех пор, пока увидят Его преображение. Заметь, что видят светлейшее преображение Иисусово и преуспевают в вере и заповедях те, кто постоянны и тверды в добре.

Глава семнадцатая

По прошествии дней шести, взял Иисус Петра, Иакова и Иоанна, брата его.

Почему Владыка Христос не взял на гору всех Своих двенадцати учеников, а только Петра, Иакова и Иоанна? Потому что Иуда не был достоин своими предательскими очами видеть славу преображения Христова. Но могут сказать некоторые: если поэтому так поступил, то почему Иуду одного не оставил внизу и не взял с собою прочих? Но мы не умнее и не премудрее Христа; если бы одного Иуду Он оставил внизу, а прочих взял, то могли бы некоторые сказать, что это и оскорбило Иуду, что потому он и продал Господа своего. А чтобы никто из подобных людей, ни мы не могли ничего сказать, Он оставил Иуду с прочими восемью учениками, чтобы трех прославить видением, а остальных сделать блаженными через веру слышанному, как говорит Господь: «блаженны невидевшие и уверовавшие». А кроме того, троих Он взял для того, чтоб исполнилось слово: «устами двух или трех свидетелей подтвердилось всякое слово» (Мф. 18, 16. Втор. 17, 6). Три были Петр, Иаков и Иоанн, а два – Моисей и Илия, непоколебимые столпы закона. Матфей не противоречит сказанию Луки, что после тех происшествий до преображения прошло около восьми дней. Лука считает первый день и последний, в который Он взошел на гору, а Матфей – только средние между ними. Христос взял Петра потому, что Петр очень любил Его, Иоанна – потому что Сам любил его, а Иакова – потому что он, как и Иоанн, был ревнитель. Ревность же его видна из того, что он хотел пить чашу, и из того, что Ирод убил Иакова мечом в угождение иудеям.

И возвел их на гору высокую одних, и преобразился пред ними: и просияло лице Его, как солнце, одежды же Его сделались белыми, как свет.

Возводит их на гору высокую, чтобы показать, что тот, кто не возвысится над земным, недостоин таких божественных созерцаний; возводит одних, потому что Он имел обыкновение славнейшие чудеса совершать втайне, чтобы, видя Его Божество, не подумали, что Он – человек только по привидению. Когда же слышишь о Его преображении, не думай, что Он слагал с Себя тело – оно оставалось в своем виде, поскольку ты слышишь и о лице Его и об одежде. Он только сделался светлее, когда в Нем несколько – сколько возможно было видеть – просияло Божество. Почему Он и назвал прежде преображение Царством Божиим (16, 28), так как через неизреченное просветление лица Иисусова оно показало неизреченную власть Его и явило, что Он есть истинный Сын Отца и представило славу Его второго Пришествия.

И вот, явились им Моисей и Илия, с Ним беседующие.

О чем беседовали? Об исходе, как говорит Лука (9, 31), «который Ему надлежало совершить в Иерусалиме», то есть о распятии. Для чего явились Моисей и Илия? Чтобы показать, что Он есть Господь закона и пророков, живых и мертвых; ибо Илия был пророк и никогда не умирал, а Моисей был законодавец и умер. Воскрес Моисей и для того, чтобы, видя Господа во гробе, ты не сомневался в том, что Он встанет; прежде многих родов умерший, сгнивший и обратившийся в прах, он воскрешен, чтобы ты веровал, что воскресивший многолетнего мертвеца, тем паче может воскреснуть Сам в третий день. А кроме того, явился Моисей и для того, чтобы показать, что Христос не противник закона и не враг Божий. Ибо иначе Моисей не стал бы говорить с противником своих дел и Илия ревнитель не явился бы врагу Божию. Сделано было это и для того, чтобы уничтожить сомнение тех, кто считал Его Илиею или одним из пророков. Но почему ученики узнали, что явившиеся были Моисей и Илия? Конечно, не по существовавшим их изображениям, ибо делать человеческие изображения тогда считалось беззаконным. Кажется, их узнали из того, что они говорили. Моисей, быть может, говорил: Ты Тот, Которого страдание я предызобразил закланием агнца и совершением пасхи, а Илия: Ты Тот, воскресение Которого я предызобразил в воскресении сына вдовицы и тому подобное. Являя же их ученикам, Господь научал последних быть подражателями первых: быть кроткими и общительными подобно Моисею, ревностными и непреклонными, когда нужно, подобно Илии, и так же готовыми терпеть самые опасности за истину, как тот и другой.

При сем Петр сказал Иисусу: Господи! хорошо нам здесь быть; если хочешь, сделаем здесь три кущи: Тебе одну, и Моисею одну, и одну Илии.

Петр по великой любви к Иисусу, не желая, чтоб Он пострадал, говорит: «хорошо здесь быть» – не ходить и не предаваться на смерть. Если б кто и пришел сюда, у нас есть помощники – Моисей и Илия. Моисей одолел египтян, а Илия огнь свел с неба; такими покажут себя они, когда придут сюда и наши враги. Так говорил он от великого страха, сам не зная, по замечанию Луки, что говорит. Необычайность видения так поразила его, что он сам не понимал надлежащим образом своих слов, желая Иисусу остаться на горе и не уходить и не страдать за нас. Впрочем, боясь показаться своенравным, он говорит: «если хочешь».

Когда он еще говорил се, облако светлое осенило их;  и се,  глас из облака глаголющий: Сей есть Сын Мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение; Его слушайте.

Ты, Петр, заботишься о крове рукотворенном, а Отец, окружая Меня другим кровом, нерукотворенным облаком, показывает, что как Он, Бог, являлся древним в облаке, так и Сын Его. Здесь облако светлое, а не объятое мраком, как было древле, потому что здесь хотел Он не устрашить, а научить. Ибо из облака был глас, объявлявший, что Он был от Бога. Слова «в Котором Мое благоволение» означают то же, что: в Котором я почиваю, Который Мне угоден. А наставление: «Его слушайте» – значит не противьтесь Ему, хотя бы Он хотел распяться на кресте.

И, услышав, ученики пали на лица свои и очень испугались. Но Иисус, приступив, коснулся их и сказал: встаньте и не бойтесь. Возведя же очи свои, они никого не увидели, кроме одного Иисуса.

Будучи не в состоянии выносить облачный свет и глас, ученики пали на землю. Глаза их были как бы отягчены сном, то есть они лишились чувств от видения. Чтобы продолжительный страх не уничтожил память о видении, Иисус пробуждает и ободряет их, но уже остается один, чтобы ты не подумал, что глас был о Моисее и Илии. Он относился только к Нему, ибо Он Сын.

И когда сходили они с горы, Иисус запрети им, говоря: никому не сказывайте о сем видении, доколе Сын Человеческий не воскреснет из мертвых.

По смирению заповедует никому не говорить о видении, имея в виду и то, чтобы кто-нибудь, услышав об этом, не соблазнился тогда, когда увидит Его распятым, приняв Его за обманщика, который только призрачно совершает дела, свойственные силе Божией. Вникни в то, что видение Бога следует после шести дней, то есть после сотворения мира в шесть дней. Поэтому, если ты не переступишь за пределы мира и не вознесешься на гору, то не увидишь света – ни лица Иисусова, разумею Его Божество, ни одежды, то есть плоти. Ты увидишь тогда только Моисея и Илию, беседующих с Иисусом, так как и закон, и пророки, и Иисус одно говорят и согласны между собою. Когда найдешь человека, светло представляющего мысль Писания, то пойми, что он ясно видит лицо Иисусово, а если, кроме того, этот человек объясняет самые выражения мысли, то видит и самые белые ризы Иисусовы, так как выражение мысли есть ее одежда. Подобно же Петру не говори: «хорошо нам здесь быть», ибо всегда потребно преуспеяние; и на одной степени добродетели и созерцания останавливаться не нужно, а необходимо переходить к другим.

И спросили Его ученики Его: как же книжники говорят, что Илии надлежит придти прежде?

Обольщая народ, книжники говорили, что Он не Христос, потому что если бы был Христос, то Илия пришел бы прежде. Они не знали, что два Пришествия Христова, из коих первого предтеча Иоанн, а второго – Илия. Так объясняет это ученикам и Христос.

Иисус сказал им в ответ: правда, Илия должен придти прежде и устроить всё; но говорю вам, что Илия уже пришел, и не узнали его, а поступили с ним, как хотели; так и Сын Человеческий пострадает от них. Тогда ученики поняли, что Он говорил им об Иоанне Крестителе.

Словами «Илия должен придти прежде» показывает, что Он еще не пришел, а придет, как предтеча Второго Пришествия, и возвратит к вере во Христа всех евреев, которые окажутся послушными, доставив им как бы отеческое наследие, которого они лишились. А словами: «Илия уже пришел», указывает на Иоанна Предтечу. Они сделали с ним, что хотели, только убив Его. Ибо позволив Ироду убить Его, тогда как могли воспрепятствовать сему, они тем самым сделались убийцами его. Тогда ученики, сделавшись проницательнее, поняли, что Иоанна Иисус назвал Илиею, потому что он был предтеча Первого Пришествия Его, как Илия будет Второго.

Когда они пришли к народу, то подошел к Нему человек и, преклоняя пред Ним колени, сказал: Господи! помилуй сына моего; он в новолуния беснуется и тяжко страдает, ибо часто бросается в огонь и часто в воду.

Этот человек был, кажется, весьма неверующ, как видно из того, что Христос говорит ему: «о, род неверный», и из того, что сей человек уничижает учеников. Причиною же (страданий сына его) была не луна, а диавол, который, заметив полнолуние, нападал на него для того, чтобы дать людям повод хулить творение Божие как зловредное. А ты пойми отсюда, что всякий безумный, как луна, изменяется, по слову Писания, являясь то великим в добродетелях, то малым и ничтожным. Он похож на лунатика и бросается то в огонь гнева и похоти, то в воду – в волны многих житейских попечений, в которых живет Левиафан – диавол, царствующий над чудовищами водными. Да и не волны ли и звери лютые – непрестанная забота богачей?

Я приводил его к ученикам Твоим, и они не могли исцелить его. Иисус же, отвечая, сказал: о, род неверный и развращенный! доколе буду с вами? доколе буду терпеть вас? приведите его ко Мне сюда. И запретил ему Иисус, и бес вышел из него; и отрок исцелился в тот час.

Смотри, как этот человек приписывает грех своего неверия ученикам, потому что они не могли исцелить сына его. Посрамляя его за обвинение учеников, Господь говорит, «род неверный», то есть не столько велик грех их немощи, сколько – твоего неверия, ибо оно, будучи велико, превозмогло ограниченную силу их. Укоряя же одного, Господь обличает в неверии и всех предстоящих. А словами «доколе буду с вами» выражает свое сильное желание крестной смерти, желание удалиться от них; доколе, как бы так говорит Он, буду жить с оскорбителями и неверами? «И запретил ему Иисус». Кому? Беснующемуся «в новолуния». А из сего видно, что он, будучи невером, своим неверием сам дал демону доступ к себе.

Тогда ученики, приступив к Иисусу наедине, сказали: почему мы не могли изгнать его? Иисус же сказал им: по неверию вашему; ибо истинно говорю вам: если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: «перейди отсюда туда», и она перейдет; и ничего не будет невозможного для вас; сей же род изгоняется только молитвою и постом.

Апостолы убоялись, не утратили ли они дарованной им силы над демонами, и поэтому «наедине» с беспокойством так спросили Иисуса. Господь, укоряя их как несовершенных, говорит: «по неверию вашему». Ибо если бы вы имели теплую, горячую веру, то она хотя бы была и мала, совершила бы великие дела. Впрочем, где апостолы переставляли горы? Об этом не написано. Правда, но вероятно, они переставляли горы, хотя об этом и не написано, ибо не все предано письменам. Если же они не переставляли гор, то потому, что обстоятельства сего не требовали, – зато они делали больше. Да и Господь, заметь, как говорит: «скажете горе сей: «перейди отсюда туда», то есть когда скажете, тогда она и перейдет. Но апостолы не говорили сего, потому что не требовали сего ни время, ни нужда, а поэтому они и не переставляли гор; а если бы сказали, то и переставили бы. «Сей же род», то есть демоны, «сей же род». Поститься же нужно тем особенно, кто одержим демонами, и тем, кто хочет от них врачевать, а молитва истинною бывает тогда, когда она чужда нетрезвенности и соединена с постом. Заметь, что всякая вера есть как бы зерно горчичное. Оно почитается ничтожным по причине буйства проповеди, но, если падает на добрую землю, возрастает в древо великое, на котором гнездятся птицы небесные, то есть помыслы, стремящиеся в высоту. Поэтому, кто имеет теплую веру, тот может сказать горе сей: «перейди» – и перейдет; то есть сказать демону: изыди, и изыдет; ибо известно, что демон исходит.

Во время пребывания их в Галилее, Иисус сказал им: Сын Человеческий предан будет в руки человеческие, и убьют Его, и в третий день воскреснет. И они весьма опечалились.

Часто предсказывает им о страданиях, чтобы не подумали, что Он неохотно страждет, и чтобы приучились к этому и не смутились Его страданиями, когда они настанут, как событием неожиданным. Но к прискорбной вести присовокупляет и радостную, что Он воскреснет.

Когда же пришли они в Капернаум, то подошли к Петру собиратели дидрахм и сказали: Учитель ваш не даст ли дидрахмы? Он говорит: да.

Бог вместо первенцев еврейских благоволил освятить для Себя колено Левиино; число людей в колене Левиином простиралось до 22 тысяч, а первенцев было 22.273 человека. За первородных, которые оказались свыше числа колена Левиина, Бог и положил давать священникам дидрахму; отсюда и произошел обычай всем первенцам платить дидрахму, то есть пять сиклей, или двести оволов. Но поскольку и Господь был первородным, то и Он платил дидрахму. Только, быть может, стыдясь Христа как чудотворца, они не просят у Него Самого, а у Петра; или поступают так с коварною целью, то есть как бы так говоря: учитель ваш, как противник закона, захочет ли заплатить дидрахму?

И когда вошел он в дом, то Иисус, предупредив его, сказал: как тебе кажется, Симон? цари земные с кого берут пошлины или подати? с сынов ли своих, или с посторонних? Петр говорит Ему: с посторонних. Иисус сказал ему: итак сыны свободны.

Как Бог, Он, и не слыша, знал, о чем говорили Петру, и поэтому предупредил его словами: если цари земные не берут дани со своих детей, а с чужих, то как же Царь Небесный возьмет дидрахму с Меня – Своего Сына? Ибо эта дань, как сказано выше, назначалась для храма и священников. Итак, если дети земных царей свободны, то есть ничего не платят, то тем более Я.

Но, чтобы нам не соблазнить их, пойди на море, брось уду, и первую рыбу, которая попадется, возьми, и, открыв у ней рот, найдешь статир; возьми его и отдай им за Меня и за себя.

Чтобы не считали нас презрителями, заплати дань; ибо Я даю ее не потому, что должен дать, но потому, что хочу исправить их немощь. При сем поставим себе в правило: не подавать повода к соблазну там, где не может быть вреда, а где есть такой вред от какого-нибудь действия, там не нужно заботиться о тех, которые неразумно соблазняются. Чтобы явить в Себе Бога и Владыку моря, Христос посылает Петра достать статир из рыбы, а вместе научает нас и некоторому таинству. И наше естество есть рыба, погруженная в глубину неверия. Апостольское слово извлекло нас из нее и нашло в наших устах статир, то есть слова Господни, исповедание Христово. Ибо исповедаюший Христа имеет в устах своих статир. Какой статир? Состоящий из двух дидрахм, ибо Христос имеет два естества, будучи Бог и человек. Этот-то статир, Христос, предан за двоякого рода людей – язычников и иудеев, за праведников и грешных. Поэтому, когда видишь какого-нибудь сребролюбца, у которого в устах только сребро и золото, считай и его также рыбою, плавающей в житейском море. Но как скоро окажется какой-нибудь учитель, подобный Петру, и уловляет его, то извлекает из уст его сребро и золото. Статир, по мнению некоторых, есть драгоценный камень, находимый в Сирии, по мнению других – дань в четвертую долю златницы.

Глава восемнадцатая

В то время ученики приступили к Иисусу и сказали: кто больше в Царстве Небесном?

Поскольку они видели, что Петр почтен был от Христа (а почтен тем, что получил повеление дать статир за Христа и за себя), то, как люди, несколько уязвились сердцем и, угрызаемые завистью, подходят ко Господу и стороною спрашивают Его: «кто больше?»

Иисус, призвав дитя, поставил его посреди них и сказал: истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное; итак, кто умалится, как это дитя, тот и больше в Царстве Небесном.

Видя, что учениками овладевает страсть честолюбия, Господь смиряет их примером бестщеславного отрока показывает им путь смирения. Так и нам должно иметь смиренный ум, впрочем, не детский, и быть незлобивыми, но не неразумными. Словами «если не обратитесь» показал, что они перешли от смиренномудрия к честолюбию; следовательно, должны были возвратиться опять к тому же, то есть к смиренномудрию, от которого уклонились.

И кто примет одно такое дитя во имя Мое, тот Меня принимает; а кто соблазнит одного из малых сих, верующих в Меня, тому лучше было бы, если бы повесили ему мельничный жернов на шею и потопили его во глубине морской.

Вы, говорит, не только сами должны быть смиренны, но если ради Меня почтите и других смиренных, то получите награду, потому что Меня примете, когда примете детей, то есть смиренных. Так, говорит, и наоборот, кто соблазнит или обидит одного из малых сих, которые то есть уничижают и смиряют себя, хотя бы были и велики, тому лучше было бы, если бы на шею его повесили мельничный жернов и потопили в воде. Выставляет на вид столь чувствительное наказание с той целью, чтобы показать, что тяжкому мучению подвергнутся обижающие и соблазняющие смиренных во Христе. Но ты разумей кроме сего, что если кто соблазнит малого и в собственном смысле, то есть слабого, вместо того чтобы всячески поддержать его, тот также понесет наказание, тем вернее, что слабый обыкновенно скорее соблазняется, нежели крепкий.

Горе миру от соблазнов, ибо надобно придти соблазнам; но горе тому человеку, через которого соблазн приходит.

Как человеколюбец, Он оплакивает мир, имеющий терпеть вред от соблазнов. Но скажет кто-нибудь: зачем оплакивать, когда нужно подать руку помощи? На это мы можем сказать, что и самое оплакивание кого-либо есть уже своего рода помощь. Часто случается, что тем, для которых бесполезно было наше убеждение, мы доставляем пользу, когда начинаем плакать о них и они приходят от того в чувство. Далее, если, как говорит Христос, нужно прийти соблазнам, то как мы можем избежать их? Правда, нужно им прийти; но нет нужды нам погибнуть, ибо можем противостоять соблазнам. Под соблазнами разумей людей, препятствующих нам в добре, а под миром – людей дольних, пресмыкающихся по земле.

 

Вопрос: Если есть нужда прийти соблазнам и невозможно миновать их, то почему соблазняющий достоин мук, когда он соблазняет, побуждаясь к тому необходимостью? Все что бывает по нужде, достойно прощения, а не мук.

 

Ответ: Поэтому достойны мук соблазняющие, что они же производят и нужду соблазна, сами по себе располагаясь и решаясь на то, чтобы быть причиною соблазнов. Притча: это подобно тому, как врач, видя больного, производящего в себе причину злой болезни, которая палит его сильным пламенем, и он должен впасть от нее в сумасшествие, говорит: горе больному от сумасшествия, ибо сумасшествие его непременно должно последовать. Впрочем, горе больному человеку, который производит сумасшествие. Здесь врач представляет причиною тяжкой болезни не необходимость, а человека, который произвел причину болезни. Христос не сказал: горе роду человеческому, но «горе миру», потому что Священному Писанию обычно называть жизнь грешных миром, а провождающих ее – мудрствующими по-земному. Поэтому-то ученикам Христос говорил: «вы не от мира». Поскольку они не были во грехе, то не были от мира, хотя и принадлежали к людям, живущим в мире.

Если же рука твоя или нога твоя соблазняет тебя, отсеки их и брось от себя: лучше тебе войти в жизнь без руки или без ноги, нежели с двумя руками и с двумя ногами быть ввержену в огонь вечный; и если глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя: лучше тебе с одним глазом войти в жизнь, нежели с двумя глазами быть ввержену в геенну огненную.

Под рукою, ногою и глазом разумей друзей, которых мы считаем как бы собственными членами, Итак, если бы из числа и таких, то есть самых близких друзей, оказались иные зловредными для нас, то должно оставлять и отсекать их, как гнилые члены, чтобы они не заразили прочих. Таким образом, отсюда ясно видно, что если и есть нужда прийти соблазнам, то есть вредным людям, то нет нужды нам портиться от них. Ибо если будем поступать так, как сказал Господь, если станем отсекать от себя причиняющих нам вред, хотя бы то были и друзья, то не потерпим вреда.

Смотрите, не презирайте ни одного из малых сих; ибо говорю вам, что Ангелы их на небесах всегда видят лице Отца Моего Небесного. Ибо Сын Человеческий пришел взыскать и спасти погибшее.

Заповедует не презирать и не уничижать так называемых малых, то есть нищих духом, но великих перед Богом. Они, говорит, так любезны Богу, что самые Ангелы защищают их от вреда демонского. Всякий верующий или даже все мы, люди, имеем Ангелов (хранителей), но Ангелы малых и смиренных о Христе так близки к Богу, что непрестанно созерцают лицо Его и предстоят Ему. Из сего видно, что хотя все мы имеем Ангелов, но Ангелы грешников, как бы стыдясь за наше недерзновение, и сами не имеют дерзновения зреть лицо Божие и молиться за нас; напротив, Ангелы смиренных зрят лицо Божие, потому что ради их, как праведных, имеют дерзновение. И что говорю, что такие люди имеют Ангелов? Продолжает Господь: Я пришел для того, чтобы спасти погибшее, приблизить к Себе, возвеличить и прославить тех, которых многие почитают ничтожными.

Как вам кажется? Если бы у кого было сто овец, и одна из них заблудилась, то не оставит ли он девяносто девять в горах и не пойдет ли искать заблудившуюся? И если случится найти ее, то, истинно говорю вам, он радуется о ней более, нежели о девяноста девяти незаблудившихся. Так, нет воли Отца вашего Небесного, чтобы погиб один из малых сих.

У какого человека было сто овец? У Христа. Ибо все разумное создание, как Ангелы, так и люди, – сто овец, которых пастырь – Христос, так как Он не овца, то есть не тварь, но Сын Божий. Он оставил девяносто девять (овец) на небеси, то есть Ангелов, и, приняв зрак раба, пошел искать одну овцу, то есть человеческое естество, и радуется о нем более, нежели о твердости в добре Ангелов. Кратко это означает, что Бог печется об обращении грешников и радуется о них более, нежели об утвердившихся в добродетели.

Если же согрешит против тебя брат твой, пойди и обличи его между тобою и им одним; если послушает тебя, то приобрел ты брата твоего; если же не послушает, возьми с собою еще одного или двух, дабы устами двух или трех свидетелей подтвердилось всякое слово; если же не послушает их, скажи церкви; а если и церкви не послушают, то да будет он тебе, как язычник и мытарь.

После сильного слова, направленного против соблазняющих, Господь исправляет теперь и соблазняемых. Чтобы ты, соблазняясь, не пал совершенно духом от того, что соблазняющему угрожает горе, Я хочу, говорит, чтобы ты, в случае соблазна или вреда, обличал обижающих и вредящих тебе, если они христиане. Смотри, что говорит: «Если же согрешит против тебя брат твой», то есть христианин. Итак, если обижает тебя неверный, в таком случае отступись и от имения своего; если же это брат твой, то обличай его (и только), ибо не сказал – досади ему, но «обличи, если послушает тебя», то есть если сознает свою вину и смирится. Господь хочет, чтобы согрешающие обличаемы были сперва наедине, чтобы от обличения при многих не сделались бесстыднее. Если же не усрамится и по обличении при двух или трех свидетелях, тогда объяви о грехе его предстоятелям церкви. Ибо когда уже он не послушал двоих или троих, несмотря на то что, по словам закона, при двух или трех свидетелях должно стать, то есть быть, твердо всякое слово, то остается только, чтобы он вразумлен был церковью. Если же и ее не послушает, то пусть будет отлучен, чтобы не заразил своим злом тебя и других. Уподобляет таких братьев мытарям, так как мытарь был предметом особенного презрения. По отношению же к обиженному это составляет утешение, то есть что обидчик его почитается мытарем и язычником, то есть хищником и неправедником, или грешником и неверным. Но не в этом ли тогда и состоит наказание обидчика? Нет, слушай, что говорится далее.

Истинно говорю вам: что вы свяжете на земле, то будет связано на небе; и что разрешите на земле, то будет разрешено на небе.

Если ты, обиженный, будешь иметь обидчика своего, как мытаря и язычника, то таким, говорит, он будет признан и на небе; если же разрешишь его, то есть простишь, то прощен будет и на небе. Ибо не то только бывает разрешаемо, что разрешают священники, но и то будет или связано или разрешено, что мы, быв обижены, или связываем, или разрешаем.

Истинно также говорю вам, что если двое из вас согласятся на земле просить о всяком деле, то, чего бы ни попросили, будет им от Отца Моего Небесного, ибо, где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них.

Сими словами вводит нас в союз любви. Выше запретил нам соблазнять друг друга, вредить и повреждаться; а теперь говорит и о взаимном согласии. Под соглашающимися разумеются сходящиеся не на зло, но на добро; ибо смотри, что говорит: «двое из вас», то есть верующих, добродетельных. Ведь и Анна и Каиафа соглашались же, но на зло. По этой-то именно причине, что не имеем надлежащего согласия между собою, часто бывает, что, прося, не получаем. Далее, Господь не сказал: буду посреди их, но – «Я», то есть тотчас обретаюсь там. Можешь разуметь также, что когда приходят в согласие плоть и дух, так что плоть не похотствует на дух (Гал. 5, 17), тогда бывает Господь посреди их. Соглашаются равным образом и три силы души – разумная, раздражительная и вожделевательная. Согласны, наконец, Ветхий и Новый Заветы, и среди них оказывается Христос, как проповедуемый тем и другим.

Тогда Петр приступил к Нему и сказал: Господи! сколько раз прощать брату моему, согрешающему против меня? до семи ли раз? Иисус говорит ему: не говорю тебе: до семи, но до седмижды семидесяти раз.

Петр спрашивает вот о чем: сколько раз я должен прощать его (брата), если согрешит и потом, раскаявшись, придет и будет просить прощения? К словам – если согрешит – Он присовокупил – «против меня». Это потому, что если кто согрешит против Бога, того я, простой человек, не могу прощать, а может простить разве имеющий божественный чин священник; если же согрешит против меня и потом я прощу его, то будет прощен, хотя я и простой человек, а не священник. Господь сказал бы «но до седмижды семидесяти раз» не с тем, чтобы ограничить числом дело прощения (странно было бы сидеть и высчитывать до тех пор, пока не получится число четыреста девяносто, которому равняются седмижды семьдесят), но означает таким образом неопределенное число раз, как бы так говоря: сколько бы раз кто ни согрешил и потом покаялся, прощай ему. То же самое, то есть что мы должны быть сострадательны, выражает и следующею притчею.

Посему Царство Небесное подобно царю, который захотел сосчитаться с рабами своими.

Мысль этой притчи научает нас прощать нашим рабам согрешения их против нас, особенно же когда они кланяются в ноги нам, прося прощения. Изъяснять подробно сию притчу может тот один, кто имеет ум Христов; но попытаемся и мы сказать что-нибудь. Царство есть Слово Божие, и не какое-либо малое царство, а Небесное. Слово это уподобилось человеку царю, когда воплотилось ради нас и сделалось человеком, подобным нам. Берет Он отчет от рабов Своих, как благий Судия их. Ибо не наказывает без суда, что было бы жестокостью.

Когда начал он считаться, приведен был к нему некто, который должен был ему десять тысяч талантов; а как он не имел, чем заплатить, то государь его приказал продать его, и жену его, и детей, и всё, что он имел, и заплатить.

Десять тысяч талантов должны мы, потому что ежедневно получаем благодеяния, а не воздаем Богу ничего доброго. Должники десяти тысяч талантов и те, которые приняли начальство над народом или над многими (ибо каждый человек есть талант, как сказано: великое дело человек) и нехорошо употребляют власть свою. Они также дадут отчет. Продажа должника с его женою и детьми и всем имением означает отчуждение от Бога; ибо проданный делается рабом другого господина, то есть диавола. Под женою должно разуметь плоть, супружницу души, а под детьми – худые действия, производимые душою и телом. Сию-то плоть повелевает предать сатане на истязание, то есть предать болезням и мучению демонскому. Велит также связать и детей, то есть деятельные силы зла. Так, Бог иссушает чью-либо руку крадущую или связывает ее посредством какого-либо демона. И вот жена – плоть и дети – злые действия преданы измождению, да дух спасется; ибо человек тот уже не может воровать. Подобным образом разумей и прочее.

Тогда раб тот пал, и, кланяясь ему, говорил: государь! потерпи на мне, и всё тебе заплачу, Государь, умилосердившись над рабом тем, отпустил его и долг простил ему.

Смотри, какая сила покаяния и как человеколюбив Господь. Покаяние в зле заставило раба упасть (кто крепко стоит в зле и не падает от покаяния, того нельзя и простить), поэтому милосердие Божие простило весь долг, хотя раб не просил совершенного прощения, а просил только отсрочки. Познай из сего, что Бог дарует и более, нежели сколько просил. Таково человеколюбие Его, что столь жестокое, по-видимому, повеление продать раба изрек Он не по жестокости, а с тем, чтобы устрашить раба и побудить его обратиться к покаянию и молитве.

Раб же тот, выйдя, нашел одного из товарищей своих, который должен был ему сто динариев, и, схватив его, душил, говоря: отдай мне, что должен. Тогда товарищ его пал к ногам его, умолял его и говорил: потерпи на мне, и всё отдам тебе. Но тот не захотел, а пошел и посадил его в темницу, пока не отдаст долга.

Раб, получивший прощение, выйдя от своего господина, давит подобного себе раба. Никто из пребывающих в Боге не бывает бессострадателен, а только тот, кто удаляется от Бога и делается чуждым Ему. И смотри, как велико бесчеловечие. Раб, получивший прощение несравненно большего долга – десяти тысяч талантов, не хочет не только простить несравненно меньшего – ста динариев, но и отсрочить, хотя должник просит его теми же самыми словами, какими тот просил царя, напоминая тем, как сам он спасся, «потерпи на мне, – говорит, – и все тебе заплачу».

Товарищи его, видев происшедшее, очень огорчились и, придя, рассказали государю своему всё бывшее.

Здесь представляются Ангелы, ненавидящие зло и любящие добро; ибо они сослужители того злого раба. Говорят же они это Господу, не как незнающему, а для того, чтобы ты знал, что Ангелы суть наши защитники и что они не любят бесчеловечных.

Тогда государь его призывает его и говорит: «злой раб! весь долг тот я простил тебе, потому что ты упросил меня; не надлежало ли и тебе помиловать товарища твоего, как и я помиловал тебя?» И, разгневавшись, государь его отдал его истязателям, пока не отдаст ему всего долга.

Господь производит суд над злым рабом из человеколюбия, чтобы показать, что не Он, а жестокость и неблагодарность раба лишают его милости. Каким мучителям предает? Конечно, карающим силам, на мучение вечное. Ибо слова: «пока не отдаст ему всего долга», значат: дотоле пусть мучится, пока не воздаст. Но он никогда не воздаст долга, то есть никогда не кончит должного и заслуженного наказания, ибо в аде нет покаяния; следовательно, он всегда будет под наказанием.

Так и Отец Мой Небесный поступит с вами, если не простит каждый из вас от сердца своего брату своему согрешений его.

Не сказал – Отец ваш, а «Отец Мой», поскольку такие люди недостойны иметь отцом Бога. Желает же, чтобы отпущение было от сердца, а не от одних уст. Представь теперь, какое зло памятозлобие. Оно лишает даже и дарованного дара Божия. Хотя дарования Божии нераскаянны, но от нашей злобы и они теряются.

Глава девятнадцатая

Когда Иисус окончил слова сии, то вышел из Галилеи и пришел в пределы Иудейские, Заиорданскою стороною. За Ним последовало много людей; и Он исцелил их там.

Опять приходит Господь в Иудею, чтобы неверующие из жителей иудеи не имели предлога оправдывать себя тем, что Он посещал их реже галилеян. По той же причине за учением, по окончании беседы, снова следуют чудеса. Ибо нам должно и учить и делать. Но безрассудные фарисеи, когда им, при виде знамений, надлежало уверовать, искушают Его. Слушай:

И приступили к Нему фарисеи и, искушая Его, говорили Ему: по всякой ли причине позволительно человеку разводиться с женою своею? Он сказал им в ответ: не читали ли вы, что Сотворивший вначале мужчину и женщину сотворил их? И сказал: посему оставит человек отца и мать и прилепится к жене своей, и будут два одною плотью, так что они уже не двое, но одна плоть. Итак, что Бог сочетал, того человек до не разлучает.

О безумие иудеев! Такими вопросами они думали заградить уста Христу. Именно, если бы Он сказал, что позволительно разводиться с женою по всякой причине, то Ему возразили бы: как же ты (прежде) говорил, что никто не должен разводиться, разве только с прелюбодейною женою? А если бы сказал, что вовсе не позволительно разводиться с женами своими, то Его уличили бы в противоречии Моисею, который велел прогонять ненавистную жену и без благовидной причины. Что же Христос? Он показывает, что Создатель с самого начала узаконил единоженство. Он в самом начале сочетал мужа с одною женою; следовательно, не должно одному мужу сочетаться со многими женами, ни одной жене со многими мужьями, но как вначале были сопряжены, так и должны оставаться, не разрывая сожительства без уважительной причины. При сем, чтобы не раздражить фарисеев, не сказал: я сотворил мужеский пол и женский, а сказал неопределенно: «Сотворивший». Далее Богу угодно, чтобы они, по сопряжении, жили так неразрывно, что позволил им оставлять родителей и прилепляться друг к другу.

 

Вопрос: Как же в книге Бытия написано, что слова: «посему оставит человек отца и мать» – сказал Адам, а Христос говорит здесь, что сам Бог сказал: «посему оставит человек отца и мать и прилепится к жене своей»?

 

Ответ: И то, что сказал Адам, сказал по внушению Божию, так что слово Адамово есть слово Божие. Если же они (Адам и Ева) стали одною плотью, быв соединены посредством совокупления и естественною любовью, то расторгать законных супругов так же неприлично, как рассекать собственную плоть. Чтобы не возмутить (фарисеев), Господь не сказал – да не разлучает Моисей, но вообще – «человек», означая таким образом (безмерное) расстояние между сочетающим Богом и расторгающим человеком.

Они говорят Ему: как же Моисей заповедал давать разводное письмо и разводиться с нею? Он говорит им: Моисей по жестокосердию вашему позволил вам разводиться с женами вашими, а сначала не было так; но Я говорю вам: кто разведется с женою своею не за прелюбодеяние и женится на другой, тот прелюбодействует; и женившийся на разведенной прелюбодействует.

Фарисеи, видя, что Господь заградил их уста, пришли в затруднение и указывают на Моисея, будто бы противоречащего Христу, и говорят: как же Моисей заповедал давать разводное письмо и отпускать жену? Поэтому Господь, обращая всякое обвинение на их голову, оправдывает Моисея и говорит: Моисей дал такой закон не по желанию противоречить Богу, но по вашему жестокосердию, чтобы вы, желая вступить в брак с другими женами, по своей жестокости не погубляли первых жен. В самом деле, будучи жестоки, они стали бы убивать своих жен, если бы Моисей не принудил их отпускать их от себя. Поэтому он узаконил давать женам, ненавидимым своими мужьями, «разводное письмо». А я, продолжает Господь, говорю вам, что хорошо отпускать жену блудную, как прелюбодейцу, но ежели кто прогонит не соблудившую, тот виновен, ежели она сделается прелюбодейцею. Возьми во внимание и следующее: «прилепляяйся Господеви един дух с Господем» (1 Кор. 5, 17); и в сем случае бывает своего рода сочетание верующего со Христом. Ибо все мы соделались едино тело с Ним и составляем члены Христовы. Если же так, то никто не имеет права отделиться от сего союза, по слову Павла, который говорит: «Кто отлучит нас от любви Божией» (Рим. 8, 35)? Ибо, что сочетал Бог, того не могут разлучить, как говорит Павел, ни смерть, ни жизнь, ни Ангелы, ни Начала, ни Силы (Рим. 8, 36-39).

Говорят Ему ученики Его: если такова обязанность человека к жене, то лучше не жениться.

Ученики смутились и говорили: если муж и жена сопрягаются для того, чтобы были едино и оставались нерасторжимыми на всю жизнь, так что жена, ежели она не прелюбодействует, не должна быть изгоняема, хотя б она была и злая, то нехорошо жениться. Лучше не жениться и бороться с естественными вожделениями, нежели взять и терпеть у себя злую жену. «Обязанностью человека к жене» называют неразрывный союз их. Некоторые же понимают это так: «если такова обязанность», то есть если человек, незаконно отгоняющий жену, подлежит вине или осуждению, то лучше не жениться.

Он же сказал им: не все вмещают слово сие, но кому дано.

Поскольку ученики говорили, что лучше не вступать в брак, то Господь в ответ говорит, что хотя стяжание девства есть великое дело, но оно не всеми может быть сохраняемо, а только теми, которым дарует Бог: слова «но кому дано» стоят здесь вместо – которым содействует Бог. Даруется же тем, которые от сердца просят, ибо сказано: «просите, и дано будет вам... всякий просящий получает».

Ибо есть скопцы, которые от чрева матернего родились так; и есть скопцы, которые оскоплены от людей; и есть скопцы, которые соделали сами себя скопцами для Царства Небесного. Кто может вместить, да вместит.

Подвиг девства, говорит, есть жребий не многих. Есть скопцы от утробы матерней, то есть люди, которые по природному сложению не имеют влечения к совокуплению с женами, но их целомудрие не приносит им пользы. Есть и такие, которые оскопляются людьми. Оскопляющие же сами себя ради Царствия Божия суть не те, которые отрезают у себя члены, ибо это преступно, но те, которые воздерживаются. Понимай и так: бывает скопец от природы, то есть как выше сказано, по природному сложению не склонный к любострастию. Оскопляемый от людей есть тот, кто удаляет от себя разжжение плотской похоти вследствие человеческого наставления. Наконец оскопляющий сам себя есть тот, кто не по чужому, а по собственному расположению, добровольно решился на подвиг целомудрия. Таковой очень хорош, потому что он независимо от других, сам, произвольно, вступает на путь к Царствию Небесному. Желая же, чтоб мы добровольно подвизались в добродетели девства, Господь говорит: «Кто может вместить, да вместит». Таким образом, Он не принуждает к девству, не возбраняет и брака, но девство предпочитается.

Тогда приведены были к Нему дети, чтобы Он возложил на них руки и помолился; ученики же возбраняли им. Но Иисус сказал: пустите детей и не препятствуйте им приходить ко Мне, ибо таковых есть Царство Небесное.

Матери принесли к Нему детей, да через возложение рук благословит их. Но как они подходили беспорядочно и шумно, поэтому ученики и возбраняли им, а вместе и потому, что думали: не унижается ли достоинство их учителя тем, что приносят к Нему детей. Но Христос, желая показать, что Он больше любит незлобивых, запрещает им и говорит: «не препятствуйте им приходить ко Мне, ибо таковых есть Царство Небесное». Не сказал – сих, но «таковых», то есть простых, чуждых злобы и лукавства. Поэтому, если и ныне к какому учителю приходят с детскими вопросами, он не должен отсылать их от себя, но принимать.

И, возложив на них руки, пошел оттуда. И вот, некто, подойдя, сказал Ему: Учитель благий! что сделать мне доброго, чтобы иметь жизнь вечную? Он же сказал ему: что ты называешь Меня благим? Никто не благ как только один Бог.

Сей подошел не как искушающий, но как желающий наставления и жаждущий живота вечного. Но подошел ко Христу не как к Богу, а как к простому человеку. Поэтому Господь и говорит: «что ты называешь Меня благим? Никто не благ, как только один Бог». То есть если ты называешь Меня благим, как обыкновенного учителя, то называешь не так, потому что никто из людей не благ сам по себе. Это, во-первых, потому, что мы обыкновенно бываем переменчивы, обращаемся от добра ко злу; во-вторых, потому что человеческая доброта в сравнении с добротой Божией есть худоба.

Если же хочешь войти в жизнь вечную, соблюди заповеди. Говорит Ему: какие? Иисус же сказал: не убивай; не прелюбодействуй; не кради; не лжесвидетельствуй; почитай отца и мать; и люби ближнего твоего, как самого себя.

Господь отсылает вопросившего к заповедям закона, чтобы иудеи не сказали, что Он презирает закон. Что же?

Юноша говорит Ему: всё это сохранил я от юности моей; чего еще недостает мне?

Некоторые осуждают юношу сего как человека хвастливого и тщеславного. Как он, говорят, исполнил заповедь о любви к ближнему, когда был богат? Никто, любя ближнего, как самого себя, не может быть богаче ближнего, а всякий человек есть ближний. Тогда многие терпели голод и были без одежды; если бы он был милостив, то не был бы богат.

Иисус сказал ему: если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи и следуй за Мною. Услышав слово сие, юноша отошел с печалью, потому что у него было большое имение.

Что ты соблюл, по твоим словам, то, говорит, соблюл по-иудейски. Если же хочешь быть совершенным, то есть Моим учеником и христианином, то поди продай имение свое и тотчас раздай все вдруг, не удерживая у себя ничего, даже и под тем предлогом, чтобы подавать постоянную милостыню. Не сказал – давай бедным (то есть понемногу), но – отдай вдруг и останься без всего. Затем, поскольку иные, подавая милостыню, ведут жизнь, исполненную всякой нечистоты, говорит: «и следуй за Мною», то есть приобретай и всякую другую добродетель. Но юноша опечалился. Ибо хотя он желал и почва сердца его была глубока и тучна, но ее засушили тернии богатства, «потому что, – говорит евангелист, – у него было большое имение». Кто имеет немногое, тот не много связывается богатством, но большое богатство налагает крепчайшие узы. Далее, поскольку Господь разговаривал с богатым, то присовокупил: «будешь иметь сокровище на небесах», ибо он любил сокровище.

Иисус же сказал ученикам Своим: истинно говорю вам, что трудно богатому войти в Царство Небесное; и еще говорю вам: удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие.

Богатый не войдет в Царство Небесное, пока богат и имеет у себя лишнее, между тем как другие не имеют и необходимого. А когда откажется от всего, тогда он уже не богат и впоследствии войдет в Царство Небесное; имеющему же много невозможно войти в него так же, как «верблюду пройти сквозь игольные уши». Смотри же, выше сказал, что трудно войти, а здесь – что невозможно. Некоторые под верблюдом разумеют не животное, а толстый канат, употребляемый корабельщиками при бросании якорей для укрепления корабля.

Услышав это, ученики Его весьма изумились и сказали: так кто же может. спастись? А Иисус, воззрев, сказал им: человекам это невозможно. Богу же всё возможно.

Человеколюбивые ученики спрашивают не для себя, ибо сами они были бедны, но для других людей. Господь же научает измерять дело спасения не человеческою немощью, но – силою Божиею. А при помощи Божией, кто начнет быть нестяжательным, тот успеет и в том, чтобы отсекать излишнее; а потом дойдет и до того, что станет отказывать себе и в необходимом, и таким образом (при той же помощи Божией) благоуправится и получит Царство Небесное.

Тогда Петр, отвечая, сказал Ему: вот, мы оставили всё и последовали за Тобою; что же будет нам?

Хотя Петр, как человек бедный, по-видимому, не оставил чего-либо большего, но знай, что на самом деле и он оставил многое. Мы, люди, обыкновенно и за немногое держимся крепко, а Петр, кроме того, оставил все мирские удовольствия и самую любовь к родителям, отказался от сродников, от знакомых и даже от своей воли. А ничто так не приятно для человека, как своя воля. Впрочем, и все означенные страсти восстают не только на богатых, но и на бедных. Что же Господь?

Иисус же сказал им: истинно говорю вам, что вы, последовавшие за Мною, – в пакибытии, когда сядет Сын Человеческий на престоле славы Своей, сядете и вы на двенадцати престолах судить двенадцать колен Израилевых.

Ужели в самом деле сядут, как говорит Господь? Нет. Под образом седения означено только преимущество чести. Но ужели сядет и Иуда, который был там вместе с другими, когда Господь сказал сии слова? Также нет, ибо это сказано о тех, которые решительно последовали Христу, то есть до конца, а Иуда не до конца последовал Ему. Бог часто обещает блага достойным, но когда они изменяются и становятся недостойными, отнимает у них эти блага. Подобным образом поступает Он и с непокорными, часто грозит им, но не посылает беды, как скоро переменятся. Под «пакибытием» разумей бессмертие.

И всякий, кто оставит домы, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или земли, ради имени Моего, получит во сто крат и наследует жизнь вечную.

Чтобы кто не подумал, что вышесказанное относится к одним ученикам, Господь распространяет свое обетование на всех, творящих подобное тому, что творили ученики. И они вместо сродников по плоти будут иметь свойство и братство с Богом, вместо полей – рай, вместо каменных домов – Горний Иерусалим, вместо отца – старцев церковных, вместо матери – церковных стариц, вместо жены – всех верных жен, не в брачном отношении – нет, но в отношениях духовных, в духовной любви и попечении о них. Впрочем, Господь не просто, не без причины велит отделяться от домашних, но тогда, когда они препятствуют благочестию. Равно как, когда Он повелевает возненавидеть душу и тело, не следует, что должно убивать самих себя, но что не должно щадить себя для соблюдения веры Христовой, когда потребуют того обстоятельства. Когда же Марк при сем говорит, что с избытком получит еще в нынешнем веке, то это надобно разуметь о дарованиях духовных, которые несравненно выше земных и служат залогом будущих благ. Пользующиеся этими дарованиями бывают в великой чести, так что все люди с уважением просят их молитв, чтобы для них получить божественную благодать. Заметь также, что Бог, как Благий, дает не только то, что оставлено нами, но прилагает к сему и вечную жизнь. Постарайся и ты продать имение свое и раздать нищим. А имение у гневливого – его гнев, у любодея – его прелюбодейные вожделения, у злопамятного – памятозлобие и прочие страсти. Итак, продай и отдай бедным, то есть не имеющим ничего доброго, демонам, брось свои страсти виновникам страстей, демонам, и тогда будешь иметь сокровище, то есть Христа на небе, на небе то есть ума твоего. Ибо кто соделывается таким, каков небесный, тот имеет небо в себе самом.

Многие же будут первые последними,  и последние первыми.

Здесь намекает на иудеев и язычников. Иудеи, быв некогда первыми, сделались последними, а мы, язычники, прежде последние, стали теперь первыми. А чтобы ты ясно уразумел слова сии, Господь приспособляет к тому и следующую притчу.

Глава двадцатая

Ибо Царство Небесное подобно хозяину дома, который вышел рано поутру нанять работников в виноградник свой и, договорившись с работниками по динарию на день, послал их в виноградник свой; выйдя около третьего часа, он увидел других, стоящих на торжище праздно, и им сказал: идите и вы в виноградник мой, и что следовать будет, дам вам. Они пошли. Опять выйдя около шестого и девятого часа, сделал то же. Наконец, выйдя около одиннадцатого часа, он нашел других, стоящих праздно, и говорит им: что вы стоите здесь целый день праздно? Они говорят ему: никто нас не нанял. Он говорит им: идите и вы в виноградник мой, и что следовать будет, получите.

Иисус есть Царство Небесное и Он подобен человеку, ибо принял и образ наш. Он есть и Домовладыка, ибо владычествует над домом, то есть над Церковью. Сей-то Домовладыка Христос, выйдя из недр Отчих, и нанимает делателей в виноградник, то есть для исполнения заповедей и исследования Писаний. Каждого из нас Он нанимает для возделывания виноградника, то есть своей собственной души, но одного нанимает утром, то есть в юном возрасте, другого – в третьем часу, то есть около двадцати пяти лет, иных – в шестом и девятом часу, то есть лет тридцати от роду и вообще в мужеском возрасте, а в единонадесятом часу – старцев, ибо многие, и в старости уверовав, получили спасение. Или иначе: день означает настоящий век, в котором, как во дни, мы совершаем дела. Господь призвал в первом часу дня Эноха, его современников и Ноя, в третьем – Авраама, в шестом – Моисея и живших в его время, в девятом – пророков, а в одиннадцатом, то есть под конец веков, – нас, язычников, не сделавших ни одного доброго дела, так как язычников никто не нанимал, ибо к ним не было послано ни одного пророка.

Когда же наступил вечер, говорит господин виноградника управителю своему: позови работников и отдай им плату, начав с последних до первых. И пришедшие около одиннадцатого часа получили по динарию. Пришедшие же первыми думали, что они получат больше, но получили и они по динарию; и, получив, стали роптать на хозяина дома и говорили: «эти последние работали один час, и ты сравнял их с нами, перенесшими тягость дня и зной». Он же в ответ сказал одному из них: «друг! я не обижаю тебя; не за динарий ли ты договорился со мною? возьми свое и пойди, я же хочу дать этому последнему то же, что и тебе; разве я не властен в своем делать, что хочу? или глаз твой завистлив оттого, что я добр?» Так будут последние первыми, и первые последними, ибо много званых, а мало избранных.

Вечер есть кончина века. При кончине все получают по динарию, то есть благодать Святого Духа, которая обновляет человека по образу и соделывает его причастником Божеского естества. Более потрудились жившие до Пришествия Христова, ибо тогда смерть еще не была разрушена, диавол не был сокрушен и грех еще был жив; а мы, по благодати Христовой, оправданные крещением, получаем силу побеждать своего врага, уже наперед низложенного и умерщвленного Христом. По первому толкованию, те, которые в юности уверовали и последовали Христу, понесли более труда, чем обратившиеся в старости; ибо юноши в борьбе со страстями испытывают тяжесть от собственных движений гнева и чувственного вожделения, а старые остаются спокойными, однако же все удостаиваются одного дара Святого Духа. Эта притча научает нас, что если кто и в старости покается, то сподобится Царства Небесного, ибо старость и есть единонадесятый час. Не будут ли завидовать святые получившим с ними равную благодать? Нет. Отсюда видно только то, что праведникам уготованы столь многие и столь неизреченные блага, что они могли бы возбудить и зависть.

И, восходя в Иерусалим, Иисус дорогою отозвал двенадцать учеников одних, и сказал им: вот, мы восходим в Иерусалим, и Сын Человеческий предан будет первосвященникам и книжникам, и осудят Его на смерть; и предадут Его язычникам на поругание и биение и распятие; и в третий день воскреснет. Тогда приступила к Нему мать сыновей Зеведеевых с сыновьями своими, кланяясь и чего-то прося у Него. Он сказал ей: чего ты хочешь? Оно говорит Ему: скажи, чтобы сии два сына мои сели у Тебя один по правую сторону, а другой по левую в Царстве Твоем.

Сыны Зеведеевы думали, что если Господь пойдет в Иерусалим, то сделается царем земного царства, так как часто слышали от Него слова «восходим во Иерусалим». Поэтому они увлеклись человеческими помыслами и заставили мать подойти к Иисусу, стыдясь явно приступить к Нему сами, хотя тайно и подошли к Нему, по словам Марка; ибо он говорит, что приступили к нему Иаков и Иоанн, то есть подошли к Нему тайно и наедине.

Иисус сказал в ответ: не знаете, чего просите. Можете ли пить чашу, которую Я буду пить, или креститься крещением, которым Я крещусь? Они говорят Ему: можем.

Оставив мать сынов Зеведеевых, Господь говорит с самими сыновьями ее, чтобы показать, что Он знает, что они заставили мать говорить с Ним. Он говорит им: вы «не знаете, чего просите», ибо то, чего вы просите, превыше ума, превыше самих Ангельских сил: вы стремитесь к славе, а Я призываю вас к смерти. Так говорил Он им, желая отклонить их от таких помыслов. А предлагает вопрос не по неведению, но желая, чтобы ответом они по необходимости обнаружили свою тайную болезнь и постарались исполнить обещание. Ибо Он как бы так говорит: поскольку никто не может быть участником в моем Царстве, если не приобщится моих страданий, то скажите Мне, можете ли вы пострадать подобным образом? Чашею Он называет свои страдания и смерть, вместе с этим показывая и то, что как легко выпить чашу, так можно нам не бояться идти на смерть за Христа; кроме того, показывает и то, что Он Сам с радостью идет на смерть. Как тот, кто испивает чашу вина, скоро засыпает, отягченный питием, так и испивающий чашу страдания погружается в сон смертный. Смерть свою Он называет крещением, потому что ею Он совершил очищение наших душ. Они дали обещание, не понимая того, что говорят, и обещая все, только бы получить желаемое.

И говорит им: чашу Мою будете пить, и крещением, которым Я крещусь, будете креститься, но дать сесть у Меня по правую сторону и по левую – не от Меня зависит, но кому уготовано Отцем Моим.

Я знаю, что вы пострадаете и умрете, и это действительно так случилось: Иакова убил Ирод, Иоанна осудил Траян за свидетельство истины. Слова «сесть у Меня по правую сторону и по левую – не от Меня зависит» означают: если найдется человек, который, испивая чашу мучения, будет иметь и все прочие добродетели, то он получит дар; потому что дар приготовлен для трудящегося, подобно тому, как и венцы приготовляются для ратоборцев. Так, если бы при открытии конского состязания, в присутствии раздателя наград царя, явился кто-либо, не участвовавший в ристании, и сказал ему: дай мне венец, хотя я и не участвовал в ристании, то царь сказал бы ему: я не могу дать венца даром, он приготовлен для того, кто бежал и одержал победу. Подобно сему говорит здесь и Христос: я не могу дать вам даром правого места подле себя, потому что оно уготовано иным, более потрудившимся. Поэтому и вам, сынам Зеведеевым, говорю, что вы постраждете и умрете ради Меня. Но если кто при мученической смерти будет иметь и все другие добродетели, тот будет больше вас. Ты, конечно, спросишь: кто же будет сидеть там? Знай, что никто. Это место принадлежит только Божественной природе: «Кому когда из Ангелов сказал Бог: седи одесную Меня»? Никому. Так говорил им Господь, имея в виду степень их понятий; ибо они не знали, что когда Господь сказал и о седении на двенадцати престолах, то разумел будущую славу, имевшую открыться им за добродетель. Поэтому они просили такого седения, не понимая его.

Услышав сие, прочие десять учеников вознегодовали на двух братьев. Иисус же, подозвав их, сказал: вы знаете, что князья народов господствуют над ними, и вельможи властвуют ими; но между вами да не будет так: а кто хочет между вами быть большим, да будет вам слугою; и кто хочет между вами быть первым, до будет вам рабом; так как Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих.

Когда десять увидели, что Христос обличил тех двух, то и они стали негодовать и через то обнаружили в себе желание той же чести. Ибо они были еще несовершенны и двое желали возвыситься над десятью, а десять завидовали двоим. А так как десять пришли в смущение, услышав такие слова от Иисуса Христа, то Иисус, желая успокоить, призывает их к Себе, ибо при нем были и беседовали с Ним только сыны Зеведеевы. Он обращает речь ко всем, зная, что первенстволюбие имеет нужду в строгом обличении, и говорит им горькие слова, причисляя их к язычникам и неверным, если они хотят искать славы, и таким образом стыдит их следующей речью: некоторые люди, имея начальство, величают тем, как будто им самим принадлежит нечто великое, но любить начальство есть страсть языческая, а Мои ученики узнаются по смирению и за смирение приемлют честь. Поэтому, кто хочет быть большим, тот должен служить и последнему, ибо в этом состоит высочайшее смирение. Это Я показал на Себе Самом, когда, будучи Владыкою и Царем неба, смирил Себя Самого, чтобы послужить для вашего спасения, и притом так, что и душу Мою готов отдать для избавления многих, то есть всех, ибо все суть многие.

И когда выходили они из Иерихона, за Ним следовало множество народа. И вот, двое слепых, сидевшие у дороги, услышав, что Иисус идет мимо, начали кричать: помилуй нас, Господи. Сын Давидов! Народ же заставлял их молчать; но они еще громче стали кричать: помилуй нас, Господи, Сын Давидов! Иисус, остановившись, подозвал их и сказал: чего вы хотите от Меня? Они говорят Ему: Господи! чтобы открылись глаза наши. Иисус же, умилосердившись, прикоснулся к глазам их; и тотчас прозрели глаза их, и они пошли за Ним.

Слепцы, слыша о Христе, познали Его, и узнав, что Он проходит мимо, воспользовались этим временем. Они веровали, что Иисус, происшедший от семени Давидова по плоти, может исцелить их. А поскольку они имели горячую веру, то не молчали, несмотря на запрещение, но еще более вопияли; поэтому и Иисус не спрашивает их, имеют ли они веру, но – чего хотят, чтобы кто не подумал, что они хотят одного, а Он дает им другое. Показывает и то, что не о сребрениках они просят, но об исцелении. Исцеляет Он их прикосновением, чтобы мы знали, что всякий член Его Святой плоти есть член Животворящий и Божественный. Правда, Лука и Марк говорят об одном слепце, но от сего не выходит разногласия, потому что они упомянули об известнейшем слепце. Или иначе: Лука говорит, что Иисус, прежде входя в Иерихон, исцелил слепого, а Марк, что после выхода из Иерихона, Матфей же для краткости упомянул об обоих вдруг. Обрати внимание и на то, что слепые были язычники и исцелены от Христа мимоходом, потому что Христос пришел главным образом не для язычников, а для израильтян; и как слепцы познали Иисуса по слуху, так и язычники уверовали во Христа от слышания. Запрещающие же слепцам призывать имя Иисусово суть гонители и мучители, которые покушались запрещать проповедь Церкви. Но она еще более исповедовала имя Христово, а потому и получила исцеление, узрев ясно истинный свет, и стала последовать Христу, подражая Ему в своей жизни.

Глава двадцать первая

И когда приблизились к Иерусалиму и пришли в Виффагию к горе Елеонской, тогда Иисус послал двух учеников, сказав им: пойдите в селение, которое прямо перед вами; и тотчас найдете ослицу привязанную и молодого осла с нею; отвязав, приведите ко Мне; и если кто скажет вам что-нибудь, отвечайте, что они надобны Господу; и тотчас пошлет их. Всё же сие было, да сбудется реченное через пророка, который говорит: «Скажите дщери Сионовой: се. Царь твой грядет к тебе кроткий, сидя на ослице и молодом осле, сыне подъяремной».

Иисус воссел на ослицу без всякой другой нужды, а единственно для того, чтоб исполнить пророчество и нам показать, с каким смирением нужно ездить; ибо Он ехал не на лошадях, а смиренно на осленке. Пророчество исполняет Он и буквально и в переносном смысле: буквально – воссев на ослицу, а переносно – воссев на ее молодого осла, то есть на новый, необузданный и не привыкший к повиновению народ – язычников. Ослица и молодой осел были связаны, ибо пророчество говорит: «Он привязывает к виноградной лозе осленка своего и к лозе лучшего винограда сына ослицы своей» (Быт. 49, 11), а в иносказательном смысле это означает людей, связанных узами собственных грехов. Двое были посланы разрешить эти узы – Павел к язычникам, а Петр к обрезанным, то есть к иудеям; и доныне двое разрешают нас от грехов – Апостол и Евангелие. Христос шествует кротко, ибо в первое Пришествие Свое Он явился не судить, но спасти мир. Другие цари еврейские были хищны и несправедливы, Христос – Царь кроткий и справедливый.

Ученики пошли и поступили так, как повелел им Иисус: привели ослицу и молодого осла и положили на них одежды свои, и Он сел поверх их.

Лука и Марк говорят только об осленке, а Матфей об ослице и осленке, но они не противоречат друг другу, потому что, когда повели осленка, за ним последовала и мать его. Иисус воссел на них, то есть не на двух подъяремных, но на одежды. Или: прежде Он сидел на ослице, потом на осленке, так как Он остановился прежде в синагоге иудейской, а потом перешел к язычникам.

Множество же народа постилали свои одежды по дороге, а другие резали ветви с дерев и постилали по дороге; народ же, предшествовавший и сопровождавший, восклицал: осанна Сыну Давидову! благословен Грядущий во имя Господне! осанна в вышних!

По сказанию Писания, расстилание одежд служит выражением чести, а ношение ветвей – признаком торжества. А ты в таинственном смысле пойми из этого, что Господь воссел, когда апостолы подостлали Ему одежды свои, то есть свои добродетели. Ибо если душа не украшена добродетелями, то Господь не восседит на ней. «Предшествовавший» суть пророки, жившие прежде воплощения Христова, а «сопровождавший» – явившиеся после того мученики и преподобные учители, которые подстилают свою одежду Христу, то есть плоть покоряют духу, ибо одежда и покров души есть тело. Они разостлали тела свои на пути, то есть по Христе, ибо «Я семь путь», – сказал Он (Ин. 14, 6). Если кто не расстелит плоти своей, то есть не смирит ее во Христе, Который есть путь и живот, если кто не пребывает в нем постоянно, уклоняясь от всякой ереси и неправды, то Господь не воссядет на нем. «Осанна», по словам некоторых, означает песнь или псалом, а по мнению других, кто и вернее: спаси нас, Сыне Давидов, грядый свыше во имя Господне. Грядущим называется Господь потому что евреи ожидали Его Пришествия. Так говорит и Иоанн: «Ты ли еси грядый», то есть Тот ли Ты, Пришествия Которого ожидают? Или: Грядущим называется Господь, потому что ежедневно ожидается Его второе Пришествие. Поэтому каждому из нас должно всегда ожидать кончины жизни своей и Пришествия Господня и готовиться к тому.

И когда вошел Он в Иерусалим, весь город пришел в движение и говорил: кто Сей? Народ же говорил: Сей есть Иисус, Пророк из Назарета Галилейского.

Народ бесхитростный и простой не завидовал Христу, но и не имел о Нем надлежащего понятия, почему и называл Его пророком. Но так как Он произносит слово «пророк» – с членом, то можно думать, что он разумел в Нем ожидаемого пророка, то есть Того, о Котором Моисей сказал: яко мне пророка вам воздвигнет Господь Бог. Он не сказал просто, без члена пророк, но с членом, то есть именно ожидаемый пророк.

И вошел Иисус в храм Божий и выгнал всех продающих и покупающих в храме, и опрокинул столы меновщиков[5] и скамьи продающих голубей, и говорил им: написано «дом Мой домом молитвы наречется»; а вы сделали его вертепом разбойников.

Как владыка дома, то есть храма, Он выгнал из него торгующих, показывая сим, что все принадлежащее Отцу, принадлежит и Ему. Сделал Он это и потому, что имел попечение о благолепии храма и хотел показать отменение жертв, изгнав волов и голубей. Он этим предсказал, что нет более нужды в жертвоприношении или заклании животных, но нужна молитва: «дом Мой, – говорит Он, – домом молитвы наречется; а вы сделали его вертепом разбойников». Ибо в вертепах разбойничьих совершаются убийства и кровопролития. Или – Он назвал храм вертепом разбойников потому, что в нем были корчемники, продающие и покупающие, так как любостяжательность есть страсть разбойническая. Торжники – то же, что у нас меняльщики, а названы так от слова означающего род малой монеты, каков, например, овол и сребреник. Ныне продают голубей те, которые продают саны церковные, ибо они продают благодать Духа, Который есть голубь. За это и продающие и покупающие изгоняются из высшего и из низшего храма, как недостойные священства. Смотри и ты, чтобы храм Божий, то есть свое сердце, де сделать вертепом разбойников, то есть жилищем демонов. А оно сделается вертепом, если мы будем иметь помыслы о продаже и купле и если будем сребролюбивы до такой степени, что будем заботиться и о самой малой монете. Мы сами себя обратим в вертеп разбойников, если будем продавать и терять голубей, то есть не сохраним в себе даров духовных.

И приступили к Нему в храме слепые и хромые, и Он исцелил их.

Исцелением больных показывает, что Он хорошо сделал, выгнав Своею властью из храма недостойных. Открывается отсюда и то, что по изгнании иудеев, привязанных к закону и закланию животных, приемлются слепые и хромые из язычников и исцеляются Им.

Видев же первосвященники и книжники чудеса, которые Он сотворил, и детей, восклицающих в храме и говорящих: «осанна Сыну Давидову!» – вознегодовали и сказали Ему: слышишь ли, что они говорят? Иисус же говорит им: да! разве вы никогда не читали: «из уст младенцев и грудных детей Ты устроил хвалу»?

Фарисеи, видя детей, славословящих Христа Давидовой песнью, которую пророк, по-видимому, относит к Богу, разрываются от зависти и негодуют на Христа за то, что Он позволяет о Себе говорить то, что относится к Богу. А Он, вполне одобряя это, говорит: ей, Я не только не запрещаю им говорить это обо Мне, но даже привожу пророка во свидетели и обнаруживаю ваши незнание и зависть. Ибо разве вы не читали и не разумели слов пророческих: «Из уст младенцев и грудных детей Ты устроил хвалу» (Пс. 8, 3)? «Устроил» – значит воздал полную и совершенную хвалу. Хотя они (дети) по возрасту и считаются несовершенными, но они не от собственного ума говорили то, что говорили, а устами их изрекал Дух Святой. Поэтому и говорит Он: «из уст младенцев», показывая, что слова не от их ума происходили, но уста их были движимы Божественною благодатью. Означалось этим и то, что Христа будут славословить младенцы и неразумные, то есть язычники. Заключалось в сем и то утешение для апостолов, что и им дано будет слово, хотя они были и неучены. И ты, если будешь незлобив и будешь подобно младенцу сосать духовное млеко – Божественные слова, то удостоишься воспевать Богу песнь победную.

И, оставив их, вышел вон из города в Вифанию и провел там ночь.

Господь удаляется от них как от недостойных и приходит в Вифанию, что означает дом послушания, и таким образом переходит от непокорных к послушным Ему и водворяется у них, ибо сказано: «вселюсь в них и буду ходить в них» (2 Кор. 6, 16. Ср.: Лев. 26, 12).

Поутру же, возвращаясь в город, взалкал; и увидев при дороге одну смоковницу, подошел к ней и, ничего не найдя на ней, кроме одних листьев, говорит ей: да не будет же впредь от тебя плода вовек. И смоковница тотчас засохла. Увидев это, ученики удивились и говорили: как это тотчас засохла смоковница?

Господь часто совершал чудеса, и всегда на пользу всем, а ни одного чуда не сделал в наказание; чтобы кто-нибудь не подумал, что Он не может наказывать, Он показывает здесь и эту силу, впрочем, не на людях, но, по человеколюбию Своему, на дереве, подобно как и прежде сего на стаде свиней. Он иссушает дерево, чтобы вразумить иудеев.

Примечание. Сюда относится следующее сказание, дошедшее до нас от древних мудрых старцев. Они говорили, что эта смоковница была древо древнего преслушания, из листьев которого и сделали себе одежду преступники. Поэтому, как бывшая виною греха, весьма человеколюбиво теперь проклята Христом, чтобы не приносила более плода, поскольку второе Пришествие Христово будет не для вочеловечения, но для суда и исследования дел. Ученики удивляются, и справедливо; это дерево гораздо сочнее других деревьев, и поэтому было особенно дивно то, что оно так скоро засохло. Смоковница означает синагогу иудейскую, которая имеет одни только листья, то есть видимую букву, но не имеет плода духовного. И всякий человек, предающийся удовольствиям настоящей жизни, подобен смоковнице: он не имеет плода духовного для алчущего Иисуса, а одни только листья, то есть временный и преходящий призрак мира сего. И он будет проклят, ибо сказано: «идите от Меня, проклятые, в огонь вечный» (Мф. 25, 41). И он иссохнет, ибо как будет мучиться в огне, у него засохнет язык, как у известного богача.

Иисус же сказал им в ответ: истинно говорю вам, если будете иметь веру и не усомнитесь, не только сделаете то, что сделано со смоковницею, но если и горе сей скажете: поднимись и ввергнись в море, – будет; и всё, чего ни попросите в молитве с верою, получите.

Велико это обетование Христово ученикам преставлять и горы, если только не будем сомневаться и недоумевать, ибо все, чего мы не будем просить, несомненно веруя в силу Божию, получим.

 

Вопрос: Кто-нибудь скажет: если я буду просить чего-нибудь вредного и неразумно верую, что Господь дарует мне это, то неужели получу я это вредное, потому что прошу с верою?

Ответ: Как же Бог будет человеколюбив, если Он исполнит вредное для меня прошение? Слушай. Когда слышишь о вере, то думай о вере не безрассудной, но истинной, именно о той, о которой говорит Господь, и о молитве той, в которой мы просим полезного, как и Господь заповедал, говоря: «и не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого» (Мф. 6, 13). Кроме того, обрати внимание на слова «и не усомнитесь». Ибо кто находится в соединении с Богом и никогда от Него не отлучается, тот как будет просить чего-либо вредного? Таким образом, если мы будем пребывать неразлучно с Богом, имея несомненную веру в отношении к благам, то будем получать по своему прошению полезное, ибо Господь подает благо, а не зло.

И когда пришел Он в храм и учил, приступили к Нему первосвященники и старейшины народа и сказали: какой властью Ты это делаешь? и кто Тебе дал такую власть? Иисус сказал им в ответ: спрошу и Я вас об одном; если о том скажете Мне, то и Я вам скажу, какою властью это делаю; крещение Иоанново откуда было: с небес, или от человеков? Они же рассуждали между собою: если скажем: «с небес», то Он скажет нам: «почему же вы не поверили ему?» а если сказать: «от человеков», – боимся народа, ибо все почитают Иоанна за пророка. И сказали в ответ Иисусу: не знаем. Сказал им и Он: и Я вам не скажу, какою властью это делаю.

Законоучители, завидуя тому, что Христос изгнал из храма торгующих, приступают к Нему с таким вопросом: Кто ты, что изгоняешь из храма торгующих? Делаешь ли Ты это по праву священника? Или поступаешь как царь? Но ты и не Царь: впрочем, если бы и был царем, то не надлежало бы Тебе так действовать, потому что царям нельзя принимать на себя обязанностей священнических. Такой вопрос законоучители предлагают Господу с тою целью, чтобы, если Он скажет: Я это делаю Своею властью, оклеветать Его как возмутителя и человека, самовольно действующего, а если скажет: Я творю это Божественною властью, отклонить от Него народ, воздававший Ему славу, как Богу, показав народу, что Он не Бог, а раб, будто волею Божией совершающий эти дела. Что же ответствует на это Христос – истинная Премудрость? Он уловляет мудрецов в коварстве их и предлагает им свой вопрос об Иоанне, чтобы, если скажут, что проповедь Иоаннова была с небес, уличить их в богоборстве, как не принявших ее, а если скажут: от человек, устрашить их народом, так как все почитали Иоанна пророком. В этом месте Господь показывает, что не должно отвечать на вопросы коварные и злоумышленные, потому что и Сам не отвечал иудеям на их коварный вопрос, хотя и мог дать ответ. Здесь научаемся и тому, что хвалить самих себя не согласно с примером Христовым; ибо и Господь, имея право сказать, что Он собственною властью совершает сии дела, не сказал этого, чтобы не показалось, что Он прославляет Сам Себя.

А как вам кажется? У одного человека было два сына; и он, подойдя к первому, сказал: сын! пойди сегодня работай в винограднике моем. Но он сказал в ответ: «не хочу»; а после, раскаявшись, пошел. И подойдя к другому, он сказал то же. Этот сказал в ответ: «иду, государь», и не пошел. Который из двух исполнил волю отца? Говорят Ему: первый. Иисус говорит им: истинно говорю вам, что мытари и блудницы вперед вас идут в Царство Божие, ибо пришел к вам Иоанн путем праведности, и вы не поверили ему, а мытари и блудницы поверили ему; вы же, и видев это, не раскаялись после, чтобы поверить ему.

Господь приводит здесь два рода людей, из которых один сначала давал обещание, каковы были иудеи, говорившие: все, что сказал Бог, будем слушать и исполним, – но в самом деле не исполнили; а другой не был послушен, каковы любодейцы, мытари и язычники, вначале непокорные воле Божией, а потом раскаявшиеся и сделавшиеся покорными. Заметь здесь мудрость Христову. Он не вдруг и не прежде всего говорит, что мытари и любодейцы лучше вас, но наперед предлагает им вопрос, и они признаются Ему, что из двух сыновей послушен и приятен отцу тот, который исполнил волю его. И уже после того, как они высказали это, говорит: «Иоанн пришел путем правды», то есть жил безукоризненно, поскольку вы не можете сказать, чтобы жизнь Иоаннова была чем-нибудь зазорна, однако блудницы послушали его, а вы – нет; поэтому они и предваряют вас, то есть прежде вас входят в Царство Божие. Итак, потщитесь и вы войти хотя после них и по их следам, а если не уверуете, то отнюдь не войдете. И ныне многие обещаются Богу и Отцу принять иноческий или священный сан, но, дав обещание, ослабевают и живут по-мирскому; а другие, и не обещавшись вступить в монашество и сделаться священниками, живут как монахи или священники, и таким образом они становятся послушными детьми, исполняя волю отца и без обещания.

Выслушайте другую притчу: был некоторый хозяин дома, который насадил виноградник, обнес его оградою, выкопал в нем точило, построил башню и, отдав его виноградарям, отлучился.

Господь говорит им и другую притчу, чтобы показать, что они, удостоившись бесчисленных опытов попечения о себе, не исправились. Сей человек домовладыка есть Господь, названный человеком по Своему человеколюбию. Виноград есть народ иудейский, насажденный Богом в земле обетованной, ибо сказано: «Введи его и насади его на горе достояния Твоего» (Исх. 15, 17). Ограда означает закон, не позволявший иудеям смешиваться с язычниками, или святых Ангелов, хранивших Израиль. Точило – жертвенник, башня – храм, делатели – учители народа, фарисеи и книжники. Отошел же домовладыка Бог, когда уже не хотел более говорить с ним в столпе облачном. Или отшествие Божие означает долготерпение: так как Бог представляется и спящим, и далеко отстоящим, и не слушающим, когда долготерпит, не обнаруживая гнева всякий день и не тотчас подвергая истязанию за неправды наши.

Когда же приблизилось время плодов, он послал своих слуг к виноградарям взять свои плоды; виноградари, схватив слуг его, иного прибили, иного убили, а иного побили камнями. Опять послал он других слуг, больше прежнего; и с ними поступили так же. Наконец, послал он к ним своего сына, говоря: «постыдятся сына моего». Но виноградари, увидев сына, сказали друг другу: «это наследник; пойдем, убьем его и завладеем наследством его». И, схватив его, вывели вон из виноградника и убили.

Время плодов наступило во времена пророческие. Ибо посланные рабы были пророки, а делатели – ложные учители – архиереи и книжники. Одного они били, как Михея, коего Седекия ударил в ланиту (3 Цар.); другого убили, как Захарию, между храмом и жертвенником; иного камнями побили, как Захарию, сына Иодаева, архиерея (2 Цар.). Напоследок послан был Сын Божий, явившийся во плоти. «Постыдятся сына моего», – сказал, не зная, что делатели убьют сына, а желая показать то, что они имели сделать. Надлежало, говорит, им, убившим рабов, устыдиться, по крайней мере, достоинства сына. Но делатели, увидя сына, сказали: «это наследник; пойдем убьем его». Так, те самые иудеи, которые говорили: Сей есть Христос, распяли Его. Вывели же Его вон из виноградника, потому что вне града умерщвлен был Христос. Впрочем, как виноградником называется народ, то выражение: вне виноградника, означает и то, что фарисеи, злые делатели, убили Господа, не имея на то воли простосердечного народа.

Итак, когда придет хозяин виноградника, что сделает он с этими виноградарями? Говорят Ему: злодеев сих предаст злой смерти, а виноградник отдаст другим виноградарям, которые будут отдавать ему плоды во времена свои.

«Когда придет». Когда? Не во второе ли Пришествие? Кажется, и это разумеется; но лучше разуметь так: господин виноградника, то есть Бог Отец, пославший Сына Своего, Которого они убили, когда придет, то есть когда воззрит на беззаконие, совершенное иудеями, тогда «злодеев предаст злой смерти», как и действительно призрел и, послав войско римское, погубил и расточил их, а виноградник Свой, то есть народ, отдал иным делателям. Разумей также под виноградником и Божественное Писание, в котором ограда есть буква, ископанное точило – глубина духа, а башня – богословие – учение самое возвышенное. Сие-то писание сперва имели злые делатели – фарисеи и книжники, но Бог предал его нам, усердно возделывающим оное. Ибо они убили Господа вне виноградника, то есть вопреки учению говорившего о Нем Писания.

Иисус говорит им: неужели вы никогда не читали в Писании: «камень, который отвергли строители, тот самый сделался главою угла; это от Господа, и есть дивно в очах наших»? Потому сказываю вам, что отнимется от вас Царство Божие и дано будет народу, приносящему плоды его: и тот, кто упадет на этот камень, разобьется, а на кого он упадет, того раздавит.

Камнем называет Себя Самого, а зиждущимися – учителей иудейских, которые пренебрегли Его, как непотребного, когда говорили: «что Ты Самарянин и что бес в Тебе» (Ин, 8, 48). Но Он, воскреснув из мертвых, положен во главу угла, то есть стал главою Церкви, связуя иудеев и язычников одною верою. Ибо как камень, положенный под угол в здании, сдерживает с той и другой стороны стены его, так и Христос совокупил всех одною верою. Сей угол дивен и есть от Господа; ибо Церковь, содержащая и соединяющая нас верою, произошла от Господа и достойна великого удивления по своему благолепному устройству. Дивен угол сей и потому, что слово Христово утверждено и укреплено чудесами, а поэтому дивно и составление Церкви. Царствие Божие, то есть право иудеев принадлежать Богу, отнято у них и дано уверовавшим. Упадающие на камень и соблазняющиеся о Христе сокрушатся во второе Пришествие; впрочем, они сокрушены Им уже и ныне, то есть рассеяны по всей земле, как видим это на несчастных иудеях. «Раздавит» – значит рассеет и развеет их.

И слышав притчи Его, первосвященники и фарисеи поняли, что Он о них говорит, и старались схватить Его, но побоялись народа, потому что Его почитали за пророка.

Заметь опять, что простой и бесхитростный народ последует истине, а злодействуют завистливые и коварные законоучители. Евреи и доселе желают принять Христа, но не принимают и не разумеют Его. Они примут антихриста и поклонятся ему, а Христа не примут и не узнают Его, ибо закрыли свои очи и не хотят видеть света.

Глава двадцать вторая

Иисус, продолжая говорить им притчами, сказал: Царство Небесное подобно человеку царю, который сделал брачный пир для сына своего и послал рабов своих звать званых на брачный пир; и не хотели придти. Опять послал других рабов, сказав: скажите званым: вот, я приготовил обед мой, тельцы мои и что откормлено, заколото, и всё готово; приходите на брачный пир. Но они, пренебрегши то, пошли, кто на поле свое, а кто на торговлю свою; прочие же, схватив рабов его, оскорбили и убили их. Услышав о сем, царь разгневался, и, послав войско свои, истребил убийц оных и сжег город их.

И эта притча указывает на неверие иудеев, как и притча о винограднике. Но та означает смерть Христову, а сия – брачную радость, то есть воскресение. Притом в этой показываются еще худшие поступки иудеев, нежели в прежней притче. Ибо там, когда требовались плоды, они убивали требующих, а здесь, призываемые на брак, произвели убийство. Человеку царю уподобляется Бог потому, что является не каков Он сам в себе, но каким прилично Ему являться для нас. Так, когда мы, как человеки, умираем, побеждаемы немощами человеческими, Бог является нам как человек; когда же бываем яко боги, Бог восстает в сонме богов (Пс. 81, 1); а если живем, как звери, то и Он бывает для нас, как зверь и лев. Творит же брак Сыну своему, сочетая Его со всякою благообразною душою, украшенною добрыми делами; ибо жених – Христос, а невеста – Церковь и чистая душа. Рабы, посланные вначале, – это Моисей и бывшие по нем, которым не верили евреи, но оскорбляли Бога в пустыне четыредесять лет и не восхотели принять слова Божия – духовной радости. Потом посланы были иные рабы – пророки; но и из них одних они убили, как Исаию, над другими поругались, как над Иеремию, коего ввергли в тинный ров; а более умеренные отвергли посланников, и один ушел на свое поле, то есть уклонился к плотоугодной и роскошной жизни (ибо поле каждого есть его тело), а другой – на свою торговлю, то есть к жизни любостяжательной. Таким образом притча показывает, что удаляющиеся от духовного брака, от общения и пиршества Христова, удаляются, по большей части, по сим двум причинам: то есть или по склонности к удовольствиям телесным, или по страсти любостяжания. Обедом называется здесь то, что в другом месте – вечерею. Вечерею называется потому, что сей брак вполне открылся в последние времена, к вечеру, или к концу веков; а обедом потому, что и в прежних веках открыто таинство, хотя не так ясно. «Тельцы и что откормлено» (хлебное приготовление) означают Ветхий и Новый Завет: Ветхий означается тельцами, так как в нем были жертвы из животных, а Новый – хлебным приготовлением, ибо ныне мы приносим на жертвенник хлебы. Таким образом, Господь призывает нас вкушать благую пищу и Ветхого и Нового Завета. Но знай, что и тот доставляет пищу, кто ясно истолковывает своим слушателям божественные слова, ибо научающий ясно действительно как бы подает хлеб и кормит им простых сердцем. Здесь спросишь: как повелевается звать уже званых? Но знай, что каждый из нас призывается к добру по естеству своим разумом, этим врожденным нам учителем; но Бог посылает еще внешних учителей, чтобы они призывали и внешне тех, кто призван внутренне – посредством разума. Царь послал войско свое, то есть римлян, и через них истребил неверных иудеев и сжег град их Иерусалим, как повествует историк Иосиф.

Тогда говорит он рабам своим: «брачный пир готов, а званые не были достойны; итак пойдите на распутия и всех, кого найдете, зовите на брачный пир». И рабы те, выйдя на дороги, собрали всех, кого только нашли, и злых, и добрых; и брачный пир наполнился возлежащими.

Так как первые рабы, Моисей с сотрудниками и пророки, не убедили иудеев, то посылает других рабов – апостолов, которые призвали язычников, не ходящих по истинному пути, но разошедшихся в разные стороны и блуждающих по распутиям. Ибо они и сами между собой были несогласны, и те худые учения, которым учили, содержали не все равно, а одно так, другие иначе. Можно разуметь и так: «дороги» есть жизнь каждого, а «распутия» – разные учения; язычники, имея худые пути, то есть жизнь порочную, от худой жизни перешли к нечестивым учениям, поставив себе богов срамных, покровителей страстям. Итак, выйдя из Иерусалима к язычникам, апостолы собрали всех, злых и добрых, то есть как людей, исполненных всякого зла, так и менее порочных, которые называются добрыми по сравнению с другими.

Царь, войдя посмотреть возлежащих, увидел там человека, одетого не в брачную одежду, и говорит ему: «друг! как ты вошел сюда не в брачной одежде?» Он же молчал. Тогда сказал царь слугам: «связав ему руки и ноги, возьмите его и бросьте во тьму внешнюю; там будет плач и скрежет зубов»; ибо много званых, а мало избранных.

Восшествие на брак бывает без различия; ибо все мы, добрые и злые, призваны одною благодатью; но потом жизнь вошедших подлежит истязанию, и великому истязанию, если по вступлении в веру обрящемся оскверненными. Ужаснемся же, помышляя, что, если у кого нет жизни чистой, тому нисколько не пользует одна вера и тот не только отвергается от брака, но и посылается в огонь. Кто же носит скверные одежды, как не тот, кто не облекся в утробы щедрот, благость, братолюбие? А много таких, которые, обольщаясь тщетною надеждою, думают получить Царствие Небесное и, думая о себе много, причисляют себя к лику возлежащих. Производя суд над оным недостойным, Господь показывает, во-первых, что Он человеколюбив, а потом, что и мы никого не должны осуждать, хотя бы явно кто грешил, доколе согрешающий не обличится (судом). Слова Горпода к слугам, или карающим Ангелам: свяжите ему руки и ноги – научают, что мы можем действовать только в настоящем веке, а в будущем связуются все деятельные силы души и нельзя уже совершить что-либо доброе в очищение грехов. Скрежет зубов означает бесполезное раскаяние на том свете. «Много званых» потому, что Бог призывает всех; но «мало избранных», ибо мало спасаемых и достойных избрания Божия. Призывание зависит от одного Бога, а быть избранным зависит и от нас. Этим показывает Господь, что сия притча сказана была против иудеев, которые хотя были призваны, но, как непослушные, не избраны.

Тогда фарисеи пошли и совещались, как бы уловить Его в словах. И посылают к Нему учеников своих с иродианами, говоря.

Это было делом злого умысла; поэтому святой Лука (20, 20) называет сих учеников наветниками, как подосланных с тем, чтобы оклеветать Христа. Иродиане были или воины Иродовы, или те люди, которые признавали Ирода Христом. Поскольку Ирод воцарился тогда, когда уже оскудели князья от Иуды (Быт. 49, 10), то они думали, что он Христос. С ними-то и идут фарисеи для уловления Христа, и вот как начинают разговор с Ним:

Учитель! мы знаем, что Ты справедлив, и истинно пути Божию учишь, и не заботишься об угождении кому-либо, ибо не смотришь ни на какое лице; итак скажи нам: как Тебе кажется? позволительно ли давать подать кесарю, или нет? Но Иисус, видя лукавство их, сказал: что искушаете Меня, лицемеры? покажите Мне монету, которою платится подать. Они принесли Ему динарий. И говорит им: чье это изображение и надпись? Говорят Ему: кесаревы. Тогда говорит им: итак отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу. Услышав это, они удивились и, оставив Его, ушли.

В надежде смягчить и надмить Его похвалами, они льстят Ему, чтобы Он в надмении сказал: не должно давать дань (кесарю) – и чтобы вследствие сего уловить Его как бунтовщика, возмущающего народ против кесаря. Для того привели с собою и иродиан, приверженцев царя, чтоб они схватили Его, как мятежника. «Не смотришь на лице», – сказали они, то есть ты, конечно, не скажешь ничего из угодливости Пилату или Ироду. Итак, скажи нам, обязаны ли мы быть данниками людям и платить им подать, подобно как даешь дидрахму Богу, или должны давать одному Богу, а кесарю – нет? Это говорили они с тою целью, как я выше сказал, чтоб если Он скажет: не должно платить дань кесарю, – схватить и убить Его, подобно как убили соучастника Феиды и Иуды, которые говорили, что не должно приносить жертв за кесаря. Но Иисус самим изображением кесаря на монете вразумляет их, что кесарю должно отдавать принадлежащее ему, то есть носящее его изображение; что в житейских отношениях и во внешних делах должно подчиняться царю, а во внутренних и духовных – Богу. Можно понимать и так: поскольку мы состоим из двух частей, из души и тела, то телу, как некоему кесарю, должны доставлять пищу и одежду, а богоподобной в нас части, душе, – свое, приличное ей.

В тот день приступили к Нему саддукеи, которые говорят, что нет воскресения, и спросили Его: Учитель! Моисей сказал: если кто умрет, не имея детей, то брат его пусть возьмет за себя жену его и восстановит семя брату своему; было у нас семь братьев; первый, женившись, умер и, не имея детей, оставил жену свою брату своему; подобно и второй, и третий, даже до седьмого; после же всех умерла и жена; итак, в воскресении, которого из семи будет она женою? ибо все имели ее.

После того как фарисеи с иродианами принуждены были замолчать, искушают Его еще саддукеи. Ересь их состояла в следующем: они не верили ни воскресению, ни бытию духа, ни Ангелу и вообще были противоположного с фарисеями направления. Они выдумывают теперь событие, никогда небывалое, ибо положим, что два брата еще могли брать один после другого жену и потом умирали; но как могло быть, чтобы третий брат не догадался и не отверг брака, вразумившись примером прежних? Измышляют же это с намерением привести Христа в затруднение и опровергнуть истину воскресения. Для того же представляют и Моисея благоприятствующим своему вымыслу. Семь было братьев, говорят они, желая тем резче осмеять тайну воскресения, – которому же из них будет принадлежать жена? Конечно, тому, кто первый женился на ней, следовало бы отвечать вам, несмышленые саддукеи, если бы брак был и в воскресении, потому что прочие были подставные, а не законные мужья.

Иисус сказал им в ответ: заблуждаетесь, не зная Писаний, ни силы Божией, ибо в воскресении ни женятся, ни выходят замуж, но пребывают, как Ангелы Божии на небесах. А о воскресении мертвых не читали ли вы реченного вам богом: «Я бог Авраама, и бог Исаака, и бог Иакова»? Бог не есть Бог мертвых, но живых. И, слыша, народ дивился учению Его.

Спаситель показывает, что воскресение будет, но не такое плотское, каким представляли его заблуждавшиеся саддукеи, а богоподобное, духовное. «Заблуждаетесь, – говорит Господь, – не зная Писаний, ни силы Божией». Ибо если бы вы знали Писания, то знали бы, что Бог не есть Бог мертвых, но – живых; а если бы ведали силу Божию, то поняли бы, что для Бога возможно все, даже и то, чтобы люди жили подобно Ангелам. Заметь при сем премудрость Господа. Те на основании Моисея старались ниспровергнуть догмат о воскресении, а Он Моисеем же вразумляет их: «Я, – говорит, – Бог Авраама, и Бог Исаака, и Бог Иакова». Эти слова означают следующее: Бог не есть Бог несуществующих, но Бог существующих и продолжающих бытие; Он не сказал: «Я был», но – есть, ибо хотя они и умерли, однако продолжают жить в надежде воскресения.

 

Вопрос: Но спросишь, как же в другом месте говорится: живыми и мертвыми обладая?

 

Ответ: Знай, что в этих словах мертвыми называются хотя умершие, но имеющие ожить а здесь Господь опровергает ересь саддукеев учивших, что душа не бессмертна, что она совершенно разрушается; потому и говорит, что Бог есть Бог не мертвых, то есть не исчезнувших, как вам кажется, но живых, то есть имеющих душу бессмертную и долженствующих некогда воскреснуть; хотя теперь они и мертвы плотью, но живы душою.

А фарисеи, услышав, что Он привел саддукеев в молчание, собрались вместе. И один из них, законник, искушая Его, спросил, говоря: Учитель! какая наибольшая заповедь в законе? Иисус сказал ему: «возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим»: сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: «возлюби ближнего твоего, как самого себя»; на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки.

Искуситель подходит к Христу от чрезмерной зависти. Поскольку законники видели, что саддукеи посрамлены, а Господь прославляется за Свою премудрость, то приступают, искушая Его, не прибавит ли Он чего-либо к первой заповеди, в виде исправления закона, чтобы таким образом найти случай к обвинению. Господь же, обличая злобу искусителя, который подошел не с тем, чтоб научиться, но не имея любви, с завистью и лукавою ревностью, поставляет на вид главную из заповедей – заповедь любви, и учит, что любить Бога должно не отчасти, а нужно всецело предать себя Ему. В душе человеческой мы примечаем следующие три части – растительную, животную и разумную. Тем, что человек растет, питается и рождает подобное себе, он уподобляется растениям; на животных походит тем, что гневается и вожделеет; а поскольку мыслит, познает и говорит, он называется разумным. Приметь и в настоящем месте эти три части: «возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим» – вот животная часть человека; «и всею душею твоею» – это растительная (ибо растения имеют своего рода душу); «и всем разумением твоим» – это часть разумная. Итак, когда говорится, что должно любить Бога всецело, вседушно, то это значит, что должно прилепляться к Нему всеми частями и силами души. Это первая и большая заповедь, научающая нас благочестию. Другая, подобная ей, состоит в том, чтобы оказывать справедливость и любовь всем людям. Поскольку две причины ведут к погибели: злые учения и растленная жизнь – то, чтоб нам не впасть в нечестивое учение, должно любить Бога всею душою, а чтобы предохранить себя от растленной жизни, должно любить ближнего. Ибо кто любит ближнего, тот исполняет все заповеди, а исполняющий заповеди любит Бога; так что обе эти заповеди взаимно связываются, одна другою поддерживаются и обнимают собою все прочие заповеди. Кто, любя Бога и ближнего, станет красть, или помнить зло, или прелюбодействовать, или убивать? Означенный законник сначала подошел с искушением, но потом исправился, услышав ответ Христов, и был похвален Христом, как и святой Марк говорит, что Иисус, посмотрев, сказал ему: «недалеко ты от Царствия Божия» (Мк. 12, 34).

Когда же собрались фарисеи, Иисус спросил их: что вы думаете о Христе? чей Он сын? Говорят Ему: Давидов. Говорит им: как же Давид, по вдохновению, называет Его Господом, когда говорит: «сказал Господь Господу моему: седи одесную Меня, доколе положу врагов Твоих в подножие ног Твоих»? Итак, если Давид называет Его Господом, как же Он сын ему? И никто не мог отвечать Ему ни слова; и с того дня никто уже не смел спрашивать Его.

Поскольку они почитали Христа простым человеком, то Он опровергает их мнение и из пророчества Давидова раскрывает ту истину, что Он есть вместе и Господь, и таким образом проповедует свое Божество. Фарисеи сказали, что Христос есть сын Давидов, то есть простой человек, а не Бог; «как же, – говорит Он, – Давид называет Его Господом». И называет так не сам по себе, а Духом, то есть получив откровение по благодати Святого Духа. Говоря это, Господь не отвергает, что Он есть сын Давидов, но только показывает, что Он не простой человек, происшедший от одного семени Давидова, но вместе и Бог, по человеколюбию соделавшийся человеком. Спрашивает же об этом с тем намерением, чтоб фарисеи или, признав свое неведение, спросили Его и научились; или, произнеся истинное исповедание, уверовали; или, не найдя что сказать, осрамились и отошли, не смея более спрашивать Его.

Глава двадцать третья

Тогда Иисус начал говорить народу и ученикам Своим и сказал: на Моисеевом седалище сели книжники и фарисеи; итак всё, что они велят вам соблюдать, соблюдайте и делайте; по делам же их не поступайте, ибо они говорят, и не делают.

Заградив фарисеям уста и показав, что они неизлечимо больны, Господь не говорит уже о Себе, а об их жизни и нравах, внушая своим слушателям не презирать учителей, хотя бы последние были и порочной жизни, и не жить порочно. Вместе с этим Господь показывает, что Он не только не противится закону, но даже желает исполнения закона, хотя бы учители закона были люди недостойные. Что говорят учители, говорит Он, считайте словами Моисеевыми, даже Божиими.

 

Вопрос: Итак, все, что говорят они, нужно исполнять, хотя бы это было и зло?

 

Ответ: Скажем, во-первых, что учитель никогда не осмелится учить кого-либо злу. А потом, если и станет учить дурной жизни, то станет учить не от седалища Моисеева и не от закона, а Господь говорит о седящих «на Моисеевом седалище», то есть об учащих законному. Итак, нужно слушать того, кто учит чему-нибудь по Божественному закону, хотя бы он сам и не исполнял этого.

Связывают бремена тяжелые и неудобоносимые и возлагают на плечи людям, а сами не хотят и перстом двинуть их; все же дела свои делают с тем, чтобы видели их люди: расширяют хранилища свои и увеличивают воскрилия одежд своих.

Фарисеи возлагали на людей тяжкие бремена, принуждая их исполнять мелкие и трудно исполнимые заповеди закона. Многие из заповедей закона они делали тяжелыми через то, что прибавляли к законному некоторые предания, сами между тем не касаясь их и пальцем, то есть ничего не делая и не приближаясь к таким бременам. Ибо когда учащий не только учит, но и делает, то он вместе с учащимся несет бремя и вместе с ним трудится. Но когда он возлагает на меня тяжкое бремя, а сам ничего не делает, то он еще более обременяет меня, показывая своим бездействием невозможность исполнить то, чему учит. Итак, Господь обличает фарисеев за то, что они не хотят вместе с народом нести бремя заповедей и исполнять их. Но, не делая ничего доброго, фарисеи показывали вид людей делающих, да если бы даже делали что-нибудь, но только для того, чтобы казаться исполнителями закона, то у них отнимется награда. После этого какого осуждения достойны они, когда, не исполняя закона, желают считаться его исполнителями? Что же они делают? «Расширяют хранилища свои и увеличивают воскрилия одежд своих». В законе сказано: «и навяжи их в знак на руку твою, и да будут они повязкою над глазами твоими» (Втор. 6, 8). Поэтому изображались на двух хартиях десять заповедей и одна из хартий полагалась на челе, другая – на правой руке. Воскрилия делались на краях одежды из темно-красных или багряных нитей, вроде бахромы. Все сие делали потому, что об этом написано было в законе, чтобы, видя хранилища и воскрилия, не забывать заповедей Божиих. Бог повелел делать их не для украшения, но хранилище на руке означало то, что нужно исполнять заповеди, а багряный цвет воскрилий указывал, что нам нужно запечатлевать себя кровью Христовою. Фарисеи же делали большие хранилища и воскрилия для того, чтоб другие видели, что они блюстители закона и все делают по предписанию его.

Также любят предвозлежания на пиршествах и председания в синагогах и приветствия в народных собраниях, и чтобы люди звали их: учитель! учитель!

Увы, понятны для нас слова Господни; убоимся же! Господь обличает фарисеев за то только, что они любят. Но если только любящий предвозлежания осуждается, то чего достоин тот, кто все делает для этого? «И председания в синагогах»: там, где особенно нужно было учить других смиренномудрию, фарисеи сами являлись людьми испорченными, потому что все делали для славы. И, поступая так, не стыдились, но еще хотели того, чтоб им говорили: «учитель, учитель!»

А вы не называйтесь учителями, ибо один у вас. Учитель – Христос, все же вы – братья; и отцом себе не называйте никого на земле, ибо один у вас Отец, Который на небесах; и не называйтесь наставниками, ибо один у вас Наставник – Христос. Больший из вас да будет вам слуга: ибо, кто возвышает себя, тот унижен будет, а кто унижает себя, тот возвысится.

Христос не запрещает называться учителями, но запрещает страстно желать этого названия, всеми способами стараться о приобретении его. Ибо учительское достоинство в собственном смысле принадлежит одному Богу. И словами: «отцом не называйте» – не возбраняет почтения к родителям, ибо желает, чтобы мы почитали родителей, особенно же духовных отцов; но возводит нас этими словами к познанию истинного отца, то есть Бога, поскольку отец в собственном смысле есть Бог, а плотские родители не суть виновники бытия, а только содействователи и слуги (Божии). Показывая пользу смирения, Господь говорит, что больший из вас должен быть слугою и последним между вами, ибо кто будет сам себя возвышать, считая себя чем-нибудь, тот будет оставлен Богом и смирится.

Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что затворяете Царство Небесное человекам, ибо сами не входите и хотящих войти не допускаете.

Вы, говорит Господь фарисеям, не только сами не веруете и ведете жизнь развращенную, но и других учите не веровать Мне, и своею жизнью и примером развращаете народ. Ибо народ привык подражать властям, особенно если видит в них наклонность ко злу. Поэтому всякий дурной учитель и начальник приобретает себе горе, препятствуя своею жизнью другим преуспевать в добре.

Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что поедаете домы вдов и лицемерно долго молитесь: за то примете тем большее осуждение.

Господь называет фарисеев лицемерами за то, что они дают благочестивые обещания и ни одного не исполняют достойным образом, но лицемерно совершая молитвы «долго», то есть продолжительно, поедают имущество вдовиц. Они в самом деле были обманщики, которые издевались над простыми людьми и обирали их. «За то примете тем большее осуждение» – за то, что поедаете имущество вдовиц, которым, напротив, следовало бы вспомоществовать в их бедности; или иначе: «большее» будет им осуждение за то, что под видом доброго дела – молитвы – делают зло, то есть поедают имущество вдовиц. Ибо тот, кто под видом добра делает зло, достоин большего осуждения.

Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что обходите море и сушу, дабы обратить хотя одного; и когда это случится, делаете его сыном геенны, вдвое худшим вас.

Вы развращаете, говорит Он, не только иудеев, но и людей, обращающихся от идолопоклонства к иудейской вере. Вы стараетесь кого-нибудь обратить к иудейской жизни и обрезанию, а когда он делается иудеем, то гибнет, развращаясь от вашего нечестия. Сын же геенны тот, кто совершает дела, за которые он достоин сожжения в геенне.

Горе вам, вожди слепые, которые говорите: если кто поклянется храмом, то ничего, а если кто поклянется золотом храма, то повинен. Безумные и слепые! что больше: золото, или храм, освящающий золото? Также: если кто поклянется жертвенником, то ничего, если же кто поклянется даром, который на нем, то повинен, безумные и слепые! что больше: дар, или жертвенник, освящающий дар? Итак клянущийся жертвенником клянется им и всем, что на нем; и клянущийся храмом клянется им и Живущим в нем; и клянущийся небом клянется Престолом Божиим и Сидящим на нем.

Называет фарисеев слепыми и безумными за то, что они не учили тому, чему должно учить, и предпочитая менее важное, ставили на втором месте то, что более достойно почитания; так, они предпочитали самому храму золото церковное, херувимов и золотую стамну[6]. Вследствие этого они многим внушали, что ничего не значит поклясться храмом, но нужно клясться золотом церковным, которое, между тем, от того и досточтимо, что принадлежит храму. И дары, положенные на жертвенник, по словам фарисеев, были досточтимее самого жертвенника. От сего, по учению фарисеев, тот, кто клялся золотым сосудом, или волом или овцою, назначенными для жертвы, а потом нарушал клятву, тот присуждался представить в храм то, чем он клялся; дар они предпочитали алтарю ради прибыли, получаемой от жертв. А если кто, поклявшись храмом, нарушал клятву, то, поскольку он не мог ничего создать подобного храму, разрешался от клятвы; поэтому клятва храмом становилась незначительною по причине любостяжания фарисейского. В Ветхом Завете Христос не позволяет считать дар более алтаря, а у нас алтарь святится от даров. Ибо, по Божественной благодати, хлебы прелагаются в самое тело Господне; поэтому и освящается ими жертвенник. В Ветхом же Завете мясо и кровь животных возлагались на жертвенник и освящение их зависело от жертвенника.

Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что даете десятину с мяты, аниса и тмина, и оставили важнейшее в законе: суд, милость и веру; сие надлежало делать, и того не оставлять. Вожди слепые, оцеживающие комара, а верблюда поглощающие!

Опять порицает фарисеев как безумных, ибо, презирая более важные заповеди, они старались о точности в исполнении менее важных, не опуская даже одесятствования тмина, но одесятствуя и его. Если же кто в укор называл их за это мелочными людьми, они говорили, что этого требует закон. Но лучше и богоугоднее было бы, если б они требовали от народа суда, милости и веры.

 

Вопрос: В чем состоит суд?

 

Ответ: Ничего не делать несправедливо и нерассудительно, но все – со справедливым рассуждением и беспристрастием. За таким судом следует немедленно милость, ибо человек, делающий все со справедливым рассуждением, знает, кого нужно и миловать. А за милосердием следует вера, ибо милосердный человек всегда верует, что он ничего не потеряет, но все получит во время воздаяния. Или иначе: должно быть милостивым и вместе с этим веровать в истинного Бога. Ибо многие из еллинов были милосердны; но, не веря в живого Бога, не имели истинного милосердия, свойственного только этой вере, а потому милосердие их было бесполезно. Каждому учителю следует брать со своих людей десятую часть, то есть требовать с десяти чувств – пяти телесных и пяти душевных – суда, милости и веры правой. «Сие надлежало делать», – говорит Господь, – не в виде побуждения к одесятствованию трав, но чтобы не показаться противником Моисеева закона. Слепыми вождями Господь называет фарисеев за то, что они, хвалясь всезнанием, никому не приносили пользы, но еще и развращали всех, увлекая в бездну неверия; «оцеживающие комара» – за то, что они замечали малые грехи, верблюда же, то есть большие грехи, поглощали и не обращали на них внимания, живя без страха Божия.

Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что очищаете внешность чаши и блюда, между тем как внутри они полны хищения и неправды. Фарисей слепой! очисти прежде внутренность чаши и блюда, чтобы чиста была и внешность их.

Соблюдая предания старцев, фарисеи обмывали стаканы, блюда и столы, на которых предлагается пища, но вино пили и пищу ели, приобретенные неправдою, – что особенно и оскверняло их сосуды. Итак, не употребляй, говорит Он, вина, приобретенного неправедно, и внутренность сосуда будет чиста. Иносказательно разумей это не о сосудах, но о внешней, телесной части человека и о внутренней, духовной. Ты, говорит, стараешься сделать благолепною внешность сосуда, то есть внешность своего существа, между тем внутренность твоя полна нечистоты, ибо ты хищник, творишь неправду, прелюбодействуешь, лжесвидетельствуешь на других, убиваешь, и лукавые мысли, как поток, текут из твоего сердца. Нужно омывать внутреннее, то есть душу очищать от всего этого, чтобы от чистоты душевной и внешность человеческая была чиста и светла.

Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что уподобляетесь окрашенным гробам, которые снаружи кажутся красивыми, а внутри полны костей мертвых и всякой нечистоты; так и вы по наружности кажетесь людям праведными, а внутри исполнены лицемерия и беззакония.

И эту притчу нужно понимать так же, как предыдущую. Книжники и фарисеи старались по внешности казаться людьми благовидными, подобно гробам окрашенным, то есть выбеленным известью и алебастром и сделанным под мрамор; а внутреннее их оставалось исполнено всякой нечистоты – мертвых и гнилых дел.

Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что строите гробницы пророкам и украшаете памятники праведников, и говорите: если бы мы были во дни отцов наших, то не были бы сообщниками их в пролитии крови пророков; таким образом вы сами против себя свидетельствуете, что вы сыновья тех, которые избили пророков.

Возвещает им горе не за то, что они созидают гробы для пророков (это дело богоугодное), но за то, что, делая это лицемерно и осуждая отцов своих, они поступали хуже их, превосходили их нечестием и, очевидно, лгали, когда говорили «если бы мы были во дни отцов наших» , то не убили бы пророков; ибо они хотели убить Самого Господа пророков. Поэтому Христос и говорит:

Дополняйте же меру отцов ваших. Змии, порождения ехиднины! как убежите вы от осуждения в геенну?

В словах Господа «дополняйте же меру отцов ваших» заключается не повеление и не понуждение убить Его, но следующая мысль: поскольку вы имеете змеиные свойства и происходите от таких же отцов и уже низверглись в такую глубину зла, что остаетесь неисцелимы, то вы скоро превзойдете своею злобою отцов своих. Это будет тогда, когда убьете Меня; тогда вы исполните меру зла, совершив убийство, которого не сделали и отцы ваши. Будучи столь злыми, как избегнете вечных мук?

Посему, вот, Я посылаю к вам пророков, и мудрых, и книжников; и вы иных убьете и распнете, а иных будете бить в синагогах ваших и гнать из города в город.

Господь обличает фарисеев, говоривших лживо; «если бы мы были во дни отцов наших», то не убили бы пророков. Вот Я, говорит Он, «посылаю к вам пророков, мудрых и книжников», однако вы и их убьете. Господь говорит об апостолах, ибо Дух Святой, исполнивший их, соделал их книжниками, пророками и учителями людей. «Посылаю», говорит, означая сим Божество и власть Свою.

Да придет на вас вся кровь праведная, пролитая на земле, от крови Авеля праведного до крови Захарии, сына Варахиина, которого вы убили между храмом и жертвенником. Истинно говорю вам, что всё сие придет на род сей.

Говорит Господь, что на тогдашних иудеев должна была прийти всякая кровь, неправедно пролитая, ибо они имели быть наказаны более, чем отцы их, так как не вразумились и после таких примеров, подобно как Ламех после Каина был наказан более его, хотя и не убил брата, – потому что не вразумился примером Каина. Итак, «придет, – говорит Господь, – на вас вся кровь», от Авеля до Захарии. Благовременно здесь Господь упомянул об Авеле, ибо как Авель убит был по зависти, так и сам Христос. Но о каком Захарии упоминается здесь? Одни говорят, что этот Захария – один из двенадцати пророков, а другие видят в нем отца предтечи. Предание говорит нам, что в храме было место, где стояли девы, и Захария, будучи первосвященником, поставил на этом месте Марию Богородицу, после того как Она родила Христа. Иудеи, негодуя на то, что он поставил родившую жену между девами, за это и убили его. Неудивительно, что и у отца предтечи отец назывался Варахиею, как и у Захарии – одного из двенадцати пророков – имя отца было также Варахия. Могло случиться, что как они были соименниками, так и отцы их.

Иерусалим, Иерусалим, избивающий пророков и камнями побивающий посланных к тебе! сколько раз хотел Я собрать детей твоих, как птица собирает птенцов своих под крылья, и вы не захотели! Се, оставляется вам дом ваш пуст. Ибо сказываю вам: не увидите Меня отныне, доколе не воскликнете: «благословен Грядый во имя Господне!»

Жалея об Иерусалиме и обращаясь к нему со скорбью сердца, Господь дважды называет по имени этот град. Обещаясь навести наказание на него, Он обвиняет его, как бы какую возлюбленную, которая презирает любящего. Господь обвиняет Иерусалим в убийстве и в том, что этот град не хотел воспользоваться постоянным желанием Господа помиловать его, слушал более диавола, отвлекающего от истины, и не принимал Господа, приводящего к ней, ибо ничто так не удаляет от Бога, как грех, тогда как добродетель приближает нас к Богу. Являя милосердие, Господь указывает на пример птицы. Но поскольку вы не хотели, говорит Он, то Я оставляю храм пустым. Уразумеем отсюда, что ради нас Бог обитает в храмах, и когда мы делаемся безнадежными, оставляются (Им) и храмы. Итак, говорит Он, вы не увидите Меня до второго Пришествия, а тогда они и нехотя поклонятся Ему и скажут: «благословен Грядый». Слово «отныне» значит – после распятия, а не после того часа, в который Он говорил это. Ибо они часто видели Его после того, как Он сказал сии слова; а после распятия они уже не видели Его и не увидят дотоле, пока не наступит время второго Пришествия.

Глава двадцать четвертая

И выйдя, Иисус шел от храма; и приступили ученики Его, чтобы показать Ему здания храма. Иисус же сказал им: видите ли всё это? Истинно говорю вам: не останется здесь камня на камне; всё будет разрушено.

Выходом из храма Господь показал, что Он намерен удалиться от иудеев. И как сказал: «оставляется дом ваш пуст», так и поступает Он. Предсказывает ученикам о разрушении храма, поскольку они, мысля о земном, удивлялись красоте зданий и как бы показывали Христу: смотри, какое красивое здание Ты оставляешь пустым. Чтобы удалить их от привязанности к земному и привести к горнему Иерусалиму, Он говорит: «не останется здесь камня на камне», то есть неприлично вам удивляться сему тленному зданию как чему-то великому, а нужно обращать взор свой к небесному и того желать. Кроме того, Он указывает и на чувственное разрушение храма, когда употребляет такой усиленный образ выражения: «не останется здесь камня на камне».

Когда же сидел Он на горе Елеонской, то приступили к Нему ученики наедине и спросили: скажи нам, когда это будет? и какой признак Твоего пришествия и кончины века? Иисус сказал им в ответ: берегитесь, чтобы кто не прельстил вас, ибо многие придут под именем Моим, и будут говорить: «я Христос», и многих прельстят.

Много, говорит Он, будет приходить людей, которые будут выдавать себя за Христа, как и действительно Досифей Самарянин говорил о себе: я Христос, о котором, как пророке, предсказал Моисей; а Симон Самарянин называл себя великою силою Божиею.

Также услышите о войнах и о военных слухах. Смотрите, не ужасайтесь, ибо надлежит всему тому быть, но это еще не конец: ибо восстанет народ на народ, и царство на царство; и будут глады, моры и землетрясения по местам; всё же это – начало болезней.

Господь говорит о войнах римлян против Иерусалима и о том, что не только будут войны, но и глады, и моры, показывая тем, что иудеев постигнет Божий гнев. Ибо, быть может, кто-нибудь сказал бы, что войны происходят от жестокости людской, но голод и мор действительно не происходят ни от кого, кроме Бога. Потом, чтобы ученики не подумали, что прежде, чем они успеют совершить дело проповедания, кончится существование мира, Господь говорит, «не ужасайтесь», ибо «это еще не конец» и с падением Иерусалима еще не наступит всеобщий конец. Он говорит: «ибо восстанет народ на народ, и царство на царство», предсказывая несчастия, которые постигнут иудеев и которые будут началом болезней. Как рождающая подвергается болезням и в болезнях рождает, так и настоящий век после волнений и войн родит грядущий конец.

Тогда будут предавать вас на мучения и убивать вас; и вы будете ненавидимы всеми народами за имя Мое; и тогда соблазнятся многие, и друг друга будут предавать, и возненавидят друг друга; и многие лжепророки восстанут, и прельстят многих; и, по причине умножения беззакония, во многих охладеет любовь; претерпевший же до конца спасется.

Предсказывает ученикам будущие бедствия, желая ободрить их предсказанием, потому что неожиданность обыкновенно устрашает и смущает. Поэтому Господь уменьшает будущий страх, предсказывая о будущих бедствиях – о зависти, вражде, соблазнах, лжепророках, которые суть предтечи антихриста, имеющие соблазнить многих до такой степени, что склонят их на всякие беззакония. По причине умножения беззакония, коварством антихриста, люди сделаются столь звероподобными, что не сохранят к самым близким нисколько любви, а будут предавать друг друга. Но тот, кто устоит до конца, терпеливо перенесет все и не уступит напору зла, тот спасется, как воин добрый на брани.

И проповедано будет сие Евангелие Царствия по всей вселенной, во свидетельство всем народам; и тогда придет конец.

Вы, говорит, не будете иметь препятствия в своей проповеди, поэтому дерзайте, ибо Евангелие будет проповедано всем языкам во вселенной «во свидетельство», то есть, в обличение и осуждение неуверовавшим, – и тогда настанет конец, но не всего мира, а Иерусалима. И действительно, прежде разорения Иерусалима проповедано было Евангелие, как говорит и Павел, «всей твари поднебесной» (Кол. 1, 23). А что Господь говорит здесь именно о конце Иерусалима, ясно из следующего. Он говорит:

Итак, когда увидите мерзость запустения, реченную через пророка Даниила, стоящую на святом месте, – читающий да разумеет.

 «Мерзостью запустения» называет изображение повелителя, овладевшего Иерусалимом, ибо он поставил свою статую в неприступном святилище храма. «Запустения» говорит потому, что град был опустошен, а «мерзость» – потому что иудеи, гнушаясь идолопоклонством, считали и изображения человеческие мерзостью.

Тогда находящиеся в Иудее да бегут в горы; и кто на кровле, тот да не сходит взять что-нибудь из дома своего, и кто на поле, тот да не обращается назад взять одежды свои.

Имея в виду неизбежность великих бедствий, Господь говорит, что нужно тогда убегать, не обращаясь назад, не помышляя ни о чем, находящемся в домах, ни об одежде, ни о другой утвари. А некоторые под мерзостью запустения разумеют антихриста, поскольку он будет опустошать мир, разрушать церкви и сам воссядет в храме. Они понимают это место так: тот, кто находится на кровле, то есть на высоте добродетелей, да не сходит с высоты их, чтобы взять то, что принадлежит телу, поскольку дом души есть тело. Нужно удалиться и с «поля», то есть от земного, – поскольку «поле» есть жизнь мирская – и не брать из него риз, то есть древней злобы, которой мы совлеклись.

Горе же беременным и питающим сосцами в те дни!

Горе, говорит, женам, имеющим во утробе, потому что они не могут бежать, будучи обременены тяжестью чрева; и питающие сосцами детей, по состраданию к ним, не будучи в состоянии сами идти, ни их нести и с ними спастись, погибнут вместе с ними. Или – Христос указывает здесь на женщину, съевшую собственное дитя, ибо Иосиф повествует, что во время голода, усилившегося при осаде, одна женщина изжарила дитя свое и съела.

Молитесь, чтобы не случилось бегство ваше зимою или в субботу.

В лице апостолов Господь говорит это иудеям, потому что апостолы прежде сего несчастия вышли из Иерусалима. Он внушает иудеям молиться, чтобы бегство их не случилось ни зимою, ибо по неудобству зимнего времени трудно бежать; ни в субботу, так как закон предписывал ничего не делать в субботу, и никто не дерзнул бы бежать в это время. А ты разумей это и так: нужно молиться, чтобы не случился выход наш из этой жизни, то есть смерть, «или в субботу», то есть когда мы не делаем добрых дел или «зимою», которая означает бесплодие добра, но – в тишине благих духовных дел и в удалении от молвы житейской.

Ибо тогда будет великая скорбь, какой не было от начала мира доныне, и не будет. И если бы не сократились те дни, то не спаслась бы никакая плоть; но ради избранных сократятся те дни.

Тогда была скорбь невыносимая. Римским воинам приказано было не щадить никого. Но Бог, ради имевших уверовать или уже уверовавших, не допустил совершенного истребления народа. Он сократил скорби и войну, ибо если бы война продолжилась, то все, находящиеся внутри города, погибли бы от голода. Некоторые же разумеют это и о времени антихриста, но здесь речь не об антихристе, а о разорении Иерусалима. Об антихристе же, сыне погибели, начинается со следующего места. Итак, слушай:

Тогда, если кто скажет вам: вот, здесь Христос, или там, – не верьте. Ибо восстанут лжехристы и лжепророки, и дадут великие знамения и чудеса, чтобы прельстить, если возможно, и избранных. Вот, Я наперед сказал вам.

Поскольку ученики предложили два вопроса, о разорении Иерусалима и о Пришествии Господа, то Господь, сказав о разорении Иерусалима, теперь начинает речь о своем Пришествии и о кончине мира. Слово «тогда» означает не то, что тотчас по разорении Иерусалима. «Тогда, если кто скажет вам: вот, здесь Христос» – вообще означает время, в которое случится это. Оно указывает на то, что, когда придет антихрист, будет много лжехристов и лжепророков, которые хитростью диавольскою будут представлять перед очами зрителей такие явления, что некоторых обольстят; да и сами праведники, если не будут всегда трезвенны, могут обмануться. Я вам наперед сказал об этом, и поэтому вы не будете иметь извинения; ибо можете сохраниться от обольщения.

Итак, если скажут вам: «вот, Он в пустыне», – не выходите; «вот, Он в потаенных комнатах», – не верьте; ибо, как молния исходит от востока и видна бывает даже до запада, так будет пришествие Сына Человеческого; ибо, где будет труп, там соберутся орлы.

Если, говорит, явятся обманщики и будут говорить: Христос пришел, но скрывается в пустыне или в каком-нибудь доме, в потаенных и внутренних местах, то не вдавайтесь в обман, потому что Пришествие Христово не нуждается в указателе, но оно ясно будет для всех, как молния является внезапно и всем бывает видима, так и Пришествие Христово будет видимо для всех, живущих в мире. Во второе Пришествие не так будет, как в первое, когда Господь переходил с места на место; тогда Он явится в мгновение ока. И как на мертвый труп скоро собираются хищные орлы, так и туда, где явится Христос, придут все святые, парящие на высоте добродетелей, и вознесутся на облака, подобно орлам. Христос иносказательно именуется трупом, потому что Он умер за нас, как говорит и Симеон: «се, лежит Сей на падение и на восстание многих в Израиле» (Лк. 2, 34).

И вдруг, после скорби дней тех, солнце померкнет, и луна не даст света своего, и звезды спадут с неба, и силы небесные поколеблются.

По пришествии антихриста, которого царство скоро разрушится (что видно из слова «вдруг»), «солнце померкнет», то есть не уничтожится, но будет тускло в сравнении с превосходным светом Пришествия Христова, подобно тому как луна и звезды не светят, когда восходит солнце. Ибо в самом деле какая нужда в чувственном свете, когда не будет ночи и явится Солнце Правды? «И силы небесные поколеблются», то есть ужаснутся и содрогнутся, видя изменение твари и всех людей, от Адама до того времени, имеющих отдать отчет.

Тогда явится знамение Сына Человеческого на небе; и тогда восплачутся все племена земные и увидят Сына Человеческого, грядущего на облаках небесных с силою и славою великою.

Знамение Сына Человеческого есть крест, который, для обличения иудеев, явится на небе в сиянии, превосходящем солнечный свет. Ибо Господь придет на суд иудеев, имея крест, как бы некое великое оправдание для Себя, подобно тому как пораженный камнем показывает камень. Знамением Господь называет крест, как победное и царское знамя. «Тогда восплачутся все племена» земли иудейской, оплакивая свое непослушание, – восплачутся и все «земные», которые мудрствуют, хотя бы то были и христиане; ибо племенами земными можно назвать и тех, которые привязаны к земному. А Господь хотя и придет с крестом, но вместе и с силою и славою многою.

И пошлет Ангелов Своих с трубою громогласною, и соберут избранных Его от четырех ветров, от края небес до края их.

Господь пошлет Ангелов собрать святых и воскресших из мертвых для того, чтобы они встретили Его на облаках. Созывая их через Ангелов, Господь делает им через это честь. Если же Павел говорит, что они «восхищены будут на облаках», то в этом нет противоречия. Ибо когда они собраны будут Ангелами, то их восхитят облака. «Труба» – для большего изумления и страха.

От смоковницы возьмите подобие: когда ветви ее становятся уже мягки и пускают листья, то знаете, что близко лето; так, когда вы увидите всё сие, знайте, что близко, при дверях.

Когда, говорит, все это будет, тогда недолго до кончины мира и до Моего Пришествия. Господь жатвою называет будущий век и говорит, что после непогоды будет ясное время для праведников, а для грешников настанет еще более бурное время и большее смятение. Как видя ветви и листья смоковницы, вы ожидаете, говорит Господь, жатвы, так, видя знамения, о которых Я говорил, то есть изменения солнца и луны, ожидайте Моего Пришествия.

Истинно говорю вам: не прейдет род сей, как всё сие будет; небо и земля прейдут, но слова Мои не прейдут.

Господь говорит здесь не о том роде, который тогда был, но о роде верных, то есть род верных не прекратится, доколе все это не исполнится. Слыша о гладе и пагубах, не думайте, что род верных погибнет от этих бедствий, он останется, и никакое бедствие не одолеет его. А некоторые разумеют все это только о разорении Иерусалима, а не о втором Пришествии, и поэтому объясняют так: не прейдет род сей, то есть ваш апостольский род увидит разорения и все бедствия Иерусалима. Подтверждая сказанное, Господь говорит, что скорее погибнет небо и земля, эти твердые стихии, нежели окажется погрешительным что-либо из Моих слов.

О дно же том и часе никто не знает,  ни Ангелы небесные, а только Отец Мой один.

Господь научает учеников не искать того, что превышает человеческий разум. Словами «ни Ангелы» Он удерживает их от желания узнать в настоящее время то, чего не знают Ангелы, а словами «а только Отец Мой один» не позволяет и после стараться узнать об этом. Ибо если бы Он сказал: Я Сам знаю, но не хочу сообщить вам, то они опечалились бы, как презираемые Им, а сказав, что и Сын не знает (Мк. 13, 32), а только Отец один, воспрещает им и после искать этого знания. Отцы часто, имея какую-нибудь вещь в своих руках, но не желая дать детям, когда они хотят получить ее от них, скрывают эту вещь и говорят: у нас нет того, чего вы требуете, – и дети перестают плакать. Так и Господь, чтобы уничтожить в апостолах желание узнать о дне и часе Своего Пришествия, сказал: Я не знаю, а знает только один Отец. Знает и Он о дне и часе том, как это ясно из многих других мест; ибо все, что имеет Отец, имеет и Сын, Отец знает тот день, следовательно, знает и Сын. И как не знать Сыну этого дня, когда Он знает, что случится в будущем? Очевидно, что кто ведет к жилищу, тот знает и вход в него. Но полезно для нас, что Господь не открыл нам этого входа; ибо нет пользы нам знать, когда будет кончина, чтобы не облениться. Незнание заставляет нас подвизаться в добре. Или можно объяснить так: если отделить духовное от видимого, то Он, как Бог, знает, а как человек, не знает времени Своего Пришествия. Поэтому, будучи человеком ради нас, Он и является, как человек, незнающим, ибо людям свойственно не знать будущего.

Но, как было во дни Ноя, так будет и в пришествие Сына Человеческого: ибо, как во дни перед потопом ели, пили, женились и выходили замуж, до того дня, как вошел Ной в ковчег, и не думали, пока не пришел потоп и не истребил всех, – так будет и пришествие Сына Человеческого.

Для уверения в истине Своих слов Господь приводит сказание о потопе, бывшем во время Ноя. Как тогда некоторые смеялись над приготовлением ковчега, пока не пришла вода и не погубила всех; так и ныне некоторые смеются над словами о кончине, но внезапно, говорит Господь, придет день погибели. Господь показывает, что с пришествием антихриста чувственные страсти умножатся между людьми, и с особенным бесчинством откроется в них наклонность к брачному сожитию и к насыщению себя, как это было у исполинов во дни Ноевы.

Тогда будут двое на поле: один берется, а другой оставляется; две мелющие в жерновах: одна берется, а другая оставляется.

В то время, говорит Господь, как все беспечно будут заниматься делами своими «на поле» («а поле есть мир». – Мф. 13, 38), один, то есть праведник, будет взят для сретения Господа на воздух, а другой, то есть грешник, и недостойные сретить Господа, останутся долу. Даже если бы кто был и раб и молол, то есть упражнялся в работе или в молве житейской (ибо жернов означает молву), то и из этих людей одни, то есть достойные, возьмутся, а другие, как недостойные, будут оставлены. Отсюда научаемся, что и рабам и женам ничто не препятствует быть добродетельными, если только они желают. Находящиеся на селе суть люди, живущие в сем мире, будут ли они ученые или неученые, славные происхождением и богатством или неизвестные ни тем, ни другим. Из этих людей одни праведны, а другие неправедны, и вот праведные берутся, а неправедные остаются в огне и муках. Под мелющими разумеются жены, но преимущественно люди, несущие иго болезней и умершие в немощи; и из означенных жен есть праведные и неправедные, есть и праведники болящие, как, например, Иов и Лазарь, так же как и неправедники, например, Каин и Гиезия, почему и сказал Господь, указывая на их болезнь, что «будут двое на постели» (Лк. 17, 34). Ибо праведные возьмутся, а неправедные будут оставлены.

 

Вопрос: Как же возьмутся праведники?

 

Ответ: Пусть об этом скажет Павел. «Оставшиеся в живых», – говорит Он, о Господе, – восхищены будем [Господом] на облаках в сретение Господу на воздухе, и так всегда с Господом будем» (1 Сол. 4, 17).

 

Вопрос: А как оставлены будут неправедные?

 

Ответ: Ангелы соберут избранных от четырех ветров, а нечестивых сожгут огнем неугасимым. Но не думай, что этот неугасимый огонь разгорается от дров, что какие-либо мучители раздувают его, как многие баснословят. Посмотри на Содом, и ты увидишь печь без дров; вспомни об окаменении жены Лотовой и подивись огненной казни. Лот с дочерьми не опалился, а жена не избегла огненной казни, и таким образом каждому было воздано по правде. Так и на суде праведные взяты будут, как Лот, а неправедные оставлены, как жена Лотова.

Итак бодрствуйте, потому что не знаете, в который час Господь ваш приидет. Но это вы знаете, что, если бы ведал хозяин дома, в какую стражу придет вор, то бодрствовал бы и не дал бы подкопать дома своего. Потому и вы будьте готовы, ибо в который час не думаете, приидет Сын Человеческий.

Господь заповедует бодрствовать и готовиться, то есть иметь добрые дела, чтобы, когда Он придет с требованием того, чего желает, у нас было что дать. Смотри, Он не сказал: не знаю, в какой час придет вор, но – «не знаете». А вором называет Он кончину мира и смерть каждого. Дает также разуметь, что Его Пришествие будет ночью. Как вор приходит незаметно, так будет и Мое Пришествие, для того чтоб вы не предавались лености, но подвизались. Ибо если б мы знали, когда настанет конец нашей жизни, то стали бы стараться только в один этот день благоугодить Богу, а теперь, не зная, постоянно трезвимся, делая добро.

Кто же верный и благоразумный раб, которого господин его поставил над слугами своими, чтобы давать им пищу во время? Блажен тот раб, которого господин его, придя, найдет поступающим так; истинно говорю вам, что над всем имением своим поставит его.

Господь как бы недоумевает, найдется ли раб верный и благоразумный, поставленный господином своим над прислугою, чтобы показать, что редко и трудно можно найти такого раба. Два качества требуются от раба – верность и благоразумие. Ибо нет пользы, если кто верен и не ворует, но не умен и попусту тратит имение; или, будучи умен, сам похищает имение и таким образом также тратит имение своего господина. Поэтому кто окажется тогда верным и благоразумным, тот получит и совершенный венец на небе, ибо таковые будут наследниками Божественного «имения». Верный и благоразумный раб есть и всякий учитель, вовремя дающий каждому пищу учения, каков, например, Павел, иного напояющий млеком, а иного питающий хлебом, когда изрекает высокую мудрость. Он верный раб, хотя прежде был хульник по ревности к закону. Он раб благоразумный, ибо распознавал козни врага. И всякий, получивший что-либо от Бога – имущество, или власть, или начальство, должен распоряжаться этим верно и благоразумно, как имеющий отдать во всем отчет.

Если же раб тот, будучи зол, скажет в сердце своем: не скоро придет господин мой, и начнет бить товарищей своих и есть и пить с пьяницами, – то придет господин раба того в день, в который он не ожидает, и в час, в который не думает, и рассечет его, и подвергнет его одной участи с лицемерами; там будет плач и скрежет зубов.

Сказав, какую почесть получит верный раб, Господь говорит теперь, как наказан будет лукавый. Если человек, которому вверено распоряжение каким-нибудь даром, пренебрегает им, не боится будущего суда и говорит в своем сердце: господин мой медлителен, то есть не тотчас вознаграждает и не скоро наказывает, и долготерпением Божиим пользуется на зло, бьет сослужителей своих, то есть соблазняет их (ибо подчиненные, замечая за начальниками дурное употребление данных им от Бога прав, соблазняются и портятся), то «и рассечет его», то есть лишит полученного им дара, и оставит его таким, каким он был. И будет он ввержен во тьму кромешную, потому что прежде своим лицемерием он обманывал других, как и между архиереями многие по сану своему только кажутся святыми; но тогда отнимется у них благодать, и они будут наказаны как лицемеры, которые кажутся не такими, каковы они на самом деле.

Глава двадцать пятая

Тогда подобно будет Царство Небесное десяти девам, которые, взяв светильники свои, вышли навстречу жениху. Из них пять было мудрых и пять неразумных. Неразумные, взяв светильники свои, не взяли с собою масла. Мудрые же, вместе со светильниками своими, взяли масла в сосудах своих. И как жених замедлил, то задремали все и уснули.

Под образом дев Господь предлагает притчу о милостыне, чтобы, по причине великого достоинства девства, кто не стал пренебрегать другими добродетелями. Знай же, что без милостыни, хотя бы ты был и девственник, будешь извержен с блудниками. И справедливо несострадательный и немилостивый извергается, хотя бы он был и девственник, потому что блудника одолевает естественная и неизбежная страсть, а немилостивого – сребролюбие, страсть не неизбежная и не естественная. Между тем, чем слабее противник, то есть страсть любостяжания, тем непростительнее побежденный ею, и глуп сребролюбец по тому самому, что, преодолев телесное разжжение, побеждается меньшею страстью – сребролюбием. Сон есть смерть, а замедление жениха означает, что второе Пришествие последует не скоро.

Но в полночь раздался крик:  вот,  жених идет, выходите навстречу ему. Тогда встали все девы те и поправили светильники свои. Неразумные же сказали мудрым: дайте нам вашего масла, потому что светильники наши гаснут. А мудрые отвечали: чтобы не случилось недостатка и у нас и у вас, пойдите лучше к продающим и купите себе. Когда же пошли они покупать, пришел жених, и готовые вошли с ним на брачный пир,  и двери затворились; после приходят и прочие девы, и говорят: «Господи! Господи! отвори нам». Он же сказал им в ответ: «истинно говорю вам: не знаю вас». Итак, бодрствуйте, потому что не знаете ни дня, ни часа, в который приидет Сын Человеческий.

В полночь последует вопль, говорит Господь, чтобы показать, что Пришествие Его будет неожиданно, так как в полночь мы все спим глубоким сном, но оно будет вместе и с «криком», так как во второе Пришествие вострубит труба. Светильники – это наши души, равно как и ум каждого есть светильник, горящий тогда, когда имеет елей добродетелей – милостыню. Означенные девы действительно глупы, потому что искали елея тогда, когда уже не было времени для купли. Мудрые сказали им: «чтобы не случилось недостатка и у нас и у вас», потому что добродетели ближнего едва достаточно для его собственного оправдания, а другому какую помощь она окажет? Каждый оправдается от дел «своих», а не ближнего. Юродивые (неразумные) пошли к продающим, то есть к бедным, и это имеет следующий смысл: они раскаялись в том, что не творили милостыни и теперь только узнали, что от бедных нам нужно приобретать елей. Поэтому слова, что они ушли к продающим, чтобы купить елея, означают то, что они в душе своей обратились к бедным и стали размышлять о том, какое доброе дело – милостыня и как они по своему безумию грешили против этой добродетели, – но дверь была уже затворена для них. Ибо после настоящей жизни нет времени для покаяния и делания. И Господь говорит им: «не знаю вас», потому что, человеколюбивый и милостивый, Он не знает безжалостных; да и в самом деле, как знать Ему чуждых Ему и не похожих на Него? Знай также и то, что всякая душа имеет светильник и свет от Бога и что все восстанут для сретения Господа, ибо все желают встретить Его и соединиться с Ним. Но тогда как Бог дает свет и озарение, мудрые души подливают к нему елей добрых дел, а у юродивых, оставляющих светильники без елея от нерадения, они гаснут, и эти души отвергаются как не имеющие добрых дел, которые могли бы возжечь находящийся в них свет. Итак, если мы не делаем добра, то угашаем в себе свет Божий.

Ибо Он поступит, как человек, который, отправляясь в чужую страну, призвал рабов своих и поручил им имение свое: и одному дал он пять талантов, другому два, иному один, каждому по его силе; и тотчас отправился. Получивший пять талантов пошел, употребил их в дело и приобрел другие пять талантов; точно так же и получивший два таланта приобрел другие два; получивший же один талант пошел и закопал его в землю и скрыл серебро господина своего. По долгом времени, приходит господин рабов тех и требует у них отчета.

Сказав выше, что неизвестен день второго Пришествия, Господь прилагает притчу сию, показывая, что Он придет внезапно. Ибо подобно человеку, отходящему в путь, Господь призвал рабов своих и дал им заповеди. Отходящим же называется соделавшийся для нас человеком Христос – или потому, что вознесся на небеса, или по той причине, что долготерпит, не вдруг требуя от нас, но ожидая отчета. Рабы Его – те, коим вверено служение слова, как-то: архиереи, иереи, диаконы и все, приявшие дарования духовные, одни – большие, другие – меньшие, каждый по силе своей, то есть по мере веры и чистоты. Ибо какой сосуд представлю я Богу, в такой и влагает Он мне дар Свой: в малый сосуд – и дар малый, в великий – великий. Приявший пять талантов тотчас отошел и стал трудиться – такова тщательность его, что он ничего не пренебрег, а тотчас стал трудиться, удвояя принятый дар. Удвояет же данный ему дар тот, кто, получив дар слова, или богатство, или власть, или, иное какое знание и способность, приносит пользу не себе только, но старается быть полезным и для других. Напротив, закопавший талант в землю есть тот, кто думает об одной своей пользе, а о пользе других и не помышляет, за что он будет и осужден. Даже если увидишь даровитого и старательного человека, но дарования свои употребляющего во зло – для своих выгод, на обманы и на предметы земные, считай его человеком, закопавшим талант свой в землю, то есть в предметах земных. Спустя много времени приходит давший свое серебро, то есть или Божественные слова, ибо «Слова Господни – слова чистые, серебро, очищенное от земли в горниле, семь раз переплавленное» (Пс. 11, 7), или всякое дарование, украшающее и прославляющее человека. «И требует у них отчета» о словеси, то есть требует отчета в полученном даре.

И, подойдя, получивший пять талантов принес другие пять талантов и говорит: «господин! пять талантов ты дал мне; вот, другие пять талантов я приобрел на них». Господин его сказал ему: «хорошо, добрый и верный раб! в малом ты был верен, над многим тебя поставлю; войди в радость господина твоего». Подошел также и получивший два таланта и сказал: «господин! два таланта ты дал мне; вот, другие два таланта я приобрел на них». Господин его сказал ему: «хорошо, добрый и верный раб! в малом ты был верен, над многим тебя поставлю; войди в радость господина твоего». Подошел и получивший один талант и сказал: «господин! я знал тебя, что ты человек жестокий, жнешь, где не сеял, и собираешь, где не рассыпал, и, убоявшись, пошел и скрыл талант твой в земле; вот тебе твое». Господин же его сказал ему в ответ: «лукавый раб и ленивый! ты знал, что я жну, где не сеял, и собираю, где не рассыпал; посему надлежало тебе отдать серебро мое торгующим, и я, придя, получил бы мое с прибылью; итак, возьмите у него талант и дайте имеющему десять талантов, ибо всякому имеющему дастся и приумножится, а у неимеющего отнимется и то, что имеет; а негодного раба выбросьте во тьму внешнюю: там будет плач и скрежет зубов». Сказав сие, возгласил: кто имеет уши слышать, да слышит!

Обоих, употребивших на труд данное, равно хвалит господин; каждый слышит от него: «хорошо, добрый и верный раб». Под именем доброго разумеет человеколюбивого и щедрого, который благость свою простирает и на ближних. Говорится же, что оказывающиеся верными в малом будут поставлены над многим; потому что хотя и здесь мы получаем дары, но они ничтожны в сравнении с будущими благами, которых удостоятся употребившие надлежащим образом талант, принятый от Бога. «Радость Господа» означает то непрестающее веселие, коим «веселится» Бог, по словам Давида (Пс. 103, 31), «о делах Своих». Так радуются и святые о добрых делах своих, тогда как грешники скорбят и бесполезно раскаиваются о своих лукавых; радуются святые и тому, что имеют столь богатого Господа. Примечай, что и получивший пять талантов и получивший два удостаиваются одинаковых благ; значит, и получивший малое примет равную честь с получившим и совершившим великое, если данную ему благодать, как бы мала она ни была, употребит надлежащим образом. Ибо каждый ради полученного им почитается высоко в том только случае, если надлежащим образом употребил полученное. Благодарные рабы таковы и бывают, а дурной и ленивый раб отвечает иначе – так, как свойственно ему отвечать. Он называет господина жестоким, подобно тому как ныне многие из учителей говорят: жестоко требовать послушания от людей, которым Бог не вложил покорности. Ибо это значат слова: «жнешь, где не сеял», то есть кому ты не дал естественной покорности, от того требуешь покорности. Называя же господина жестоким, раб осуждает самого себя. Ибо если господин жесток, как говорит раб, то рабу надлежало более стараться и страшиться, как имеющему жестокого и немилостивого господина; потому что, если он требует чужого, то тем более потребует своего. Поэтому надлежало и тебе умножать то, что ты получил, и образовать учеников, от коих Господь потребует должного. Ибо рабу свойственно отдавать полученное, а Господу – требовать отчета от каждого. Но раб говорит своему владыке: заповедь твою нашел я жестокою, потому что ты требуешь послушания от людей, которым не дал естественного расположения покоряться слышанному; поэтому, боясь, чтобы слово наставления моего не оказалось напрасным, я не заботился о других, а только о себе. Ученики называются торжниками потому, что передают другим учение. Лихва, требуемая от них, есть исполнение учения самим делом. Ибо ученик, принимая от учителя учение, и сам пользуется им, и передает оное другим, и присовокупляет к нему еще лихву, то есть добрые дела. Итак, от лукавого и ленивого раба отнимается дар. Ибо кто, приняв дар на пользу другим, не употребляет его по назначению, тот и сам теряет этот дар; а пекущийся о других приобретает еще больше, так как ему дана будет и преизбудет большая благодать. А от того, кто не упражняется, отнимется и то дарование, какое он, по-видимому, имеет, поскольку, не упражняясь и не заботясь умножать дарование, теряет его, ибо погубил его своею леностью и небрежением. Кромешною тьмою называется место, не озаряемое божественным светом.

Когда же приидет Сын Человеческий во славе Своей и все святые Ангелы с Ним, тогда сядет на престоле славы Своей, и соберутся пред Ним все народы; и отделит одних от других, как пастырь отделяет овец от козлов; и поставит овец по правую Свою сторону, а козлов – по левую.

Так как первое Пришествие Господа было не славно и сопровождалось бесчестием и поруганием, то о втором Он говорит: «приидет во славе Своей». Ибо второе Пришествие Его будет сопровождаться многою славою и страхом великим; воинство Ангельское будет служить Ему. Прежде всего Господь отделит святых апостолов и всех праведных от грешников, освобождая их от грядущего страха, и, потом поставив, будет говорить к ним. Овцами называет святых по кротости их и потому, что они доставляют нам плоды и пользу, как овцы, и дают пищу, шерсть и млеко, то есть пищу учения и покров духовной одежды. Грешников же называет козлами, потому что и они ходят по стремнинам, и они беспорядочны и бесплодны, как козлы.

Тогда скажет Царь тем, которые по правую сторону Его: «приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира: ибо алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был странником, и вы приняли Меня; был наг, и вы одели Меня; был болен, и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне». Тогда праведники скажут Ему в ответ: «Господи! когда мы видели Тебя алчущим, и накормили? или жаждущим, и напоили? когда мы видели Тебя странником, и приняли? или нагим, и одели? когда мы видели Тебя больным, или в темнице, и пришли к Тебе»?

Господь не прежде рассуждения награждает или наказывает, потому что Он человеколюбив; а этим и нас научает тому, чтобы не наказывать прежде исследования дела. Таким образом после суда наказанные будут еще более безответны. Святые называются благословенными, как воспринятые Отцом. Господь именует их наследниками Царства, чтобы показать, что Он делает их общниками Своей славы как чад Своих. Ибо не сказал: приимите, но «наследуйте», как бы некое отеческое имение. Называет меньшими братьями или учеников Своих, или всех вообще бедных, так как всякий бедный по тому уже самому брат Христа, что Христос жил в бедности. – Заметь здесь правосудие Божие, как Господь восхваляет святых, а вместе и их благомыслие, как по скромности они не признают себя питателями Господа. Но Господь относит к Себе самому то, что сделано для бедных.

И Царь скажет им в ответ: «истинно говорю вам: так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне». Тогда скажет и тем, которые по левую сторону: «идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его: ибо алкал Я, и вы не дали Мне есть, жаждал, и вы не напоили Меня; был странником, и не приняли Меня, был наг, и не одели Меня; болен и в темнице, и не посетили Меня». Тогда и они скажут Ему в ответ: «Господи! когда мы видели Тебя алчущим, или жаждущим, или странником, или нагим, или больным, или в темнице, и не послужили Тебе?» Тогда скажет им в ответ: «истинно говорю вам: так как вы не сделали этого одному из сих меньших, то не сделали Мне». И пойдут сии в муку вечную, а праведники в жизнь вечную.

Стоящих до левую сторону Господь посылает в огонь, уготованный диаволу. Поскольку демоны безжалостны и вражески расположены к нам, то прилично осуждаются на то же наказание люди, имеющие такое же свойство и за свои дела подвергшиеся проклятию. Заметь, что Бог не для людей уготовал огненное мучение, а для диавола, но я сам себя делаю достойным мучения. Представляя сие, вострепещи, человек! Вот посылаются эти люди в муку не за то, что они блудники, или убийцы, или хищники, или совершили другое какое злодеяние, а за то, что не сделали никакого добра. Ибо если внимательно рассмотреть, то хищник и тот, кто много имеет и не оказывает милости, хотя бы явно и не делал никакой обиды ближнему. Все, что имеет он более надлежащего, похищает у требующих, если они не получают от него, потому что, когда бы он отделил это для общего употребления, они не нуждались бы, а теперь нуждаются, оттого что он запер свой излишек и присвоил его себе. Таким образом немилостивый осужден будет как похититель, ибо столь многих обижает, сколь многим может благотворить и не благотворит. За сие-то и пойдут такие люди в муку вечную, никогда не скончаемую, а праведники – в жизнь вечную. Ибо как святые имеют непрестающую радость, так неправедные – непрестающее мучение,  хотя Ориген и баснословит безумно, обольщая неопытных, что будто бы есть конец наказанию, что грешники не вечно будут мучиться, что некогда, очищенные мучениями, будто перейдут в то место, где находятся праведные. Но слова Господа ясно обличают такую безумную мысль. Господь говорит о вечном наказании, то есть непрекращаемом, и сравнивает праведных с овцами, а грешников – с козлами. Как козлу никогда не бывать овцою, так и грешник (в будущем веке) никогда не очистится и не будет праведным. Кромешная тьма, будучи удалена от Божественного света, по тому самому и составляет самое тяжкое мучение, что она удалена от Бога. Можно представить на это и следующую причину. Грешник, удалившись по грехам своим от света правды, и в настоящей жизни уже находится во тьме; но поскольку здесь еще есть надежда на обращение, то эта тьма и не есть кромешная. А по смерти, если он не покаялся, настанет истязание и его окружает кромешная тьма. Ибо надежды на обращение тогда уже нет, и наступает совершенное лишение Божественной благодати. Пока грешник здесь, то хотя он и немного получает божественных благ (разумею чувственные блага), но все еще он раб Божий, потому что живет в дому Божием, то есть между творениями Божиими, и Бог питает и сохраняет его. А тогда он будет совершенно отлучен от Бога, не имея участия уже ни в каких благах: это и есть тьма, называемая кромешною, в противоположность теперешней, не кромешной, когда грешнику еще остается надежда покаяния. Итак, бегай немилосердия и твори милостыню, как чувственно, так и особенно духовно. Питай Христа, алчущего нашего спасения. Впрочем, если ты напитаешь и напоишь также алчущего и жаждущего учения, то и тогда ты напитал и напоил Христа. Ибо вера, живущая в христианине, есть Христос, а вера питается и возрастает посредством учения. Если также видишь странного, то есть удалившегося от Царства Небесного, то веди его с собою посредством научения – входи сам и его вводи, чтобы, проповедуя другим, самому не погибнуть. И если кто совлекся одежды нетления, принятой в святом крещении, и обнажился, то облеки его и («немощного в вере, – как говорит Павел, – принимайте» (Рим. 14, 1) заключенного в темнице, то есть в этом мрачном теле, посети, просвещая его, как бы некоторым светом, своим наставлением. Все сии виды любви совершай и телесно, и особенно духовно. Ибо как мы состоим из двух частей, из души и тела, то и дела любви должны совершать двояко.

Глава двадцать шестая

Когда Иисус окончил все слова сии, то сказал учеником Своим: вы знаете, что через два дня будет Пасха, и Сын Человеческий предан будет на распятие.

После того как упомянул о Царстве и муках, благовременно беседует потом и о Своем страдании, как бы так говоря: и распинатели Мои будут осуждены в огонь.

Тогда собрались первосвященники[7] и книжники и старейшины народа во двор первосвященника, по имени Каиафы. И положили в совете взять Иисуса хитростью и убить; но говорили: только не в праздник, чтобы не сделалось возмущения в народе.

Закон повелевал, чтобы один был архиерей во всю свою жизнь; но иудеи, вопреки закону, делали у себя многих архиереев, сменяя их каждый год. Итак, к архиерею того года приходят на совет об убийстве те, которые должны были удерживать других от убийства и наказывать убийц. А многих архиереями называет евангелист, и тех, которые окончили уже свою годичную службу. Намереваясь совершить преступное убийство, они боялись не Бога, а народа. Боялись же того, чтобы народ, в случае убиения ими Христа в праздничное время не восстал к отмщению за то; или вместе и того, чтобы убийством своим не отвлечь народа от узаконенных жертвоприношений, а самим не лишиться выгод от жертв. Опасались, может быть, и того, чтобы смерть Христа не соделалась общеизвестною и славною, если убьют Его в праздник; им хотелось истребить и память о Нем. Таким образом, сделав совет перед праздником, они положили убить Его после праздника; но Он, желая показать, что страждет не тогда, когда они хотели бы, но когда Сам Он , восхотел, попускает взять Себя накануне самого праздника Пасхи, чтобы в то же самое время совершилась и Пасха истинная, в которое обыкновенно бывала пасха преобразовательная. Нельзя при сем не заметить, что они еще осквернили себя убийством; потому что они не хотели убить Его в праздник и однако ж убивают, лишь только нашли предателя. Чтобы только исполнить волю свою, они на народ уже не обратили внимания.

Когда же Иисус был в Вифании, в доме Симона прокаженного, приступила к Нему женщина с алавастровым сосудом мира драгоценного и возливала Ему возлежащему на голову.

Некоторые говорят, что было три жены, которые помазали Господа миром и о которых упомянули все четыре евангелиста. А другие полагают, что их было две: одна – упоминаемая у Иоанна, то есть Мария, сестра Лазарева; другая та, которая упоминается у Матфея; она одна и та же с упоминаемою у Луки и Марка. О Симоне прокаженном некоторые говорят, что он был отец Лазаря, что Господь очистил его от проказы и угощен был им. Сказывают также, что, когда Господь говорил ученикам: идите к хозяину дома и «покажет вам горницу устланную», то посылал их к сему Симону, который, как говорят, и принял Господа, и Господь совершил у него пасху. Видя сего прокаженного очищенным, и означенная жена возымела веру, что и она получит отпущение грехов и очистится от своей душевной проказы. По вере она идет, покупает драгоценное миро и с дерзновением возливает на главу Господа, отдавая через это честь важнейшей части тела. Так и ты, когда одержим бываешь душевною проказою, превозносясь фарисейски и удаляясь через то от Бога, прими в дом свой Иисуса и помажь Его миром добродетелей. Ведь и ты можешь изготовить своего рода миро очистившему тебя от проказы Иисусу и возлить на главу Его. Что же означает глава Христова? Не иное что, как Божество Его, которому приносится благовоние добродетелей: «да направится молитва моя, – сказано, – как фимиам, пред лице Твое» (Пс. 140, 2). И ты приноси Божеству Христову благовоние мира, составленного из добродетелей. И чти Господа, исповедуя Его не только человеком, но и Богом, ибо через сие ты также помазуешь главу Его благовонным миром, то есть православно богословствуешь.

Увидев это, ученики Его вознегодовали и говорили: к чему такая трата? Ибо можно было бы продать это миро за большую цену и дать нищим. Но Иисус, уразумев сие, сказал им: что смущаете женщину? она доброе дело сделала для Меня: ибо нищих всегда имеете с собою, а Меня не всегда имеете.

Многое слыша от Господа о милостыне и высоко ценя ее, ученики начали упрекать жену, полагая, что Бог ищет более человеколюбия, нежели чести Себе. Но Он делает выговор ученикам, поскольку они неблаговременно упрекали жену. От новоприходящих и вообще не следует требовать слишком многого, а тем более от слабой женщины, но надлежит принимать и малую веру их. Поэтому, когда кто приносит дар Богу, не отклоняй его и не подавляй усердия его, не отсылай его раздать то нищим, но предоставь ему совершить приношение. Разве когда кто потребует у тебя совета о том, нищим ли нужно отдать что-либо или принести Богу, в таком случае посоветуй ему отдать лучше нищим. Но когда уже он принес, то напрасно будешь отсылать его; надобно и то творить и сего не оставлять; притом же честь, воздаваемую (непосредственно) Богу, должно предпочитать всем вообще добродетелям, а следовательно, и самой милостыне. И если Христос, ради человеколюбия, относит дела милости к Себе, то не подумай, что Бога должно оставлять и заботиться лишь о милостыне. Ибо в таком случае выйдет, что можно и святотатствовать и из святотатственного подавать милостыню. Но этого нельзя допустить. А что оказывать милосердие бедным и воздавать честь и угождать самому Христу есть не одно и то же, слушай: «Нищих, – говорит, – всегда имеете с собою, а Меня не всегда имеете». Видишь, что иное дело служить Христу и иное – миловать нищих, хотя Христос, по человеколюбию Своему, и относит к Себе самому, то, что делают для бедных, добро ли то или зло.

Возлив миро сие на тело Мое, она приготовила Меня к погребению. Истинно говорю вам: где ни будет проповедано Евангелие сие в целом мире, сказано будет в память ее и о том, что она сделала.

Этим Господь дает нам знать, что упомянутая жена поступила так по особенному мановению Божию, прообразуя смерть Его и погребение тела Его. Иначе Господь не попустил бы помазать Себе миром, если бы не хотел явить в этом какой-либо тайны. Но как Бог всеведущий, Он предсказал при сем будущее, то есть что в похвалу жене о поступке ее возвещаемо будет, повсюду. Заметь же человеколюбие Божие! Каким великим даром воздает Он жене! Ибо устрояет то, что память о ней будет повсюду, и притом до тех пор, пока продолжится проповедь Евангелия.

 

Вопрос: Но каким образом миро указывало на погребение Христа?

 

Ответ: У иудеев был обычай погребать тела с мастями мира, как делали и египтяне, для того чтобы предохранить их от гниения и дурного запаха. Итак, жена сия, говорит Он, возлиянием мира дает знать, что тело Мое будет предано погребению. Все же это, сказал Господь, с тою целью, чтобы тронуть и вразумить Иуду, через которого имел быть предан на погребение. В переносном смысле разумей под прокаженным языческий народ, под женою грешницею – церковь из сонма язычников, которая принесла миро, то есть благочестную веру, и возлила на главу Христа, или на Божество Его. Ибо всякий, кто верует, что Христос есть Сын Божий, возливает тем миро на главу Христову. Наконец, Иуда, претивший жене, как говорит Иоанн (Ин. 12, 4. 5), есть образ иудеев, которые доныне ропщут на церковь Христову.

Тогда один из двенадцати,   называемый Иуда Искариот, пошел к первосвященникам и сказал: что вы дадите мне, и я вам предам Его? Они предложили ему тридцать сребреников; и с того времени он искал удобного случая предать Его.

Когда чуждая жена, блудница, оказала такую честь, тогда ученик уходит, чтобы предать Его! Тогда «пошел», сказано не напрасно, но для означения бесстыдства Иудина. «Искариот», присовокупил евангелист для того, чтобы определеннее означить его, так как был другой Иуда, который иначе назывался Леввеем, а Иуда предатель был из селения, которое называлось Искара. «Они предложили ему тридцать сребреников», то есть согласились, определили дать ему, а не то чтобы уже отвесили их, как многие думают. Иуда искал удобного времени, чтобы предать Его им наедине. Поскольку они боялись народа, то и подкупили Иуду известить их, когда Он будет один.

В первый же день опресночный приступили ученики к Иисусу и сказали Ему: где велишь нам приготовить Тебе пасху? Он сказал: пойдите в город к такому-то и скажите ему: «Учитель говорит: время Мое близко; у тебя совершу пасху с учениками Моими». Ученики сделали, как повелел им Иисус, и приготовили пасху.

Мне кажется, что первым опресночным днем евангелист называет день предопресночный (предыдущий дню опресноков). Есть пасху им надлежало по-настоящему вечером в пятницу: этот день и назывался днем опресноков, но Господь посылает учеников Своих в четверток, который евангелист называет первым днем опресноков, как предшествующий пятнице, в которую вечером обыкновенно ели опресноки. Или иначе: Христу с учениками надлежало есть пасху в четверток вечером. По этому вечеру, как навечерию пятка, четверток назывался по закону первым опресночным днем, так как праздник начинался обыкновенно с вечера, в который ели опресноки. Христос и послал учеников в четверток, который евангелист называет первым опресночным днем как предшествующий вечеру, в который ели опресноки. Ученики подходят и спрашивают Иисуса: «где велишь нам приготовить Тебе пасху?» – потому что ни они сами, ни Он не имели собственного дома. А Он посылает их к человеку, не знаемому ими и не знающему их (подобно как распорядился и касательно ослицы, показывая им, что (человек тот) может послушаться и простых слов незнакомых ему лиц и примет Его. Пасху же восхотел совершить для того, чтобы не показаться противником закона. Своим временем называет Свое заклание, чтобы мы знали, что Он закалается не без ведома о том и не против воли Своей. К словам «у тебя», или «в твоем доме совершу пасху», Господь присовокупил: «с учениками Моими», чтобы тот человек знал, что вечерю будут вкушать многие и что ему надобно приготовить в достаточном для всех количестве.

Когда же настал вечер, Он возлег с двенадцатью учениками; и когда они ели, сказал: истинно говорю вам, что один из вас предаст Меня. Они весьма опечалились, и начали говорить Ему, каждый из них: не я ли, Господи?

Из сего некоторые заключают, что в тот год Господь не вкушал пасхи. Агнца, говорят, ели стоя, а Христос возлежал, следовательно, не ел пасхи. Но мы утверждаем, что Он сначала стоя ел пасху ветхозаконную, а потом уже возлег и преподал свое таинство: наперед совершил Он преобразовательную пасху, а потом совершил и пасху истинную. О поступке Иуды предсказывает с тою целью, чтобы как-нибудь исправить его, заставив устыдиться по крайней мере общения трапезы и дав ему знать, что он хочет предать Бога, ведающего сердца и помышления. Ученики же стали беспокоиться за себя, потому что хотя совесть их была и чиста, но они доверяли не столько себе, сколько Христу, как знающему сердца их лучше их самих.

Он же сказал в ответ: опустивший со Мною руку в блюдо, этот предаст Меня; впрочем Сын Человеческий идет, как писано о Нем, но горе тому человеку, которым Сын Человеческий предается: лучше было бы этому человеку не родиться. При сем и Иуда, предающий Его, сказал: не я ли, Равви? Иисус говорит ему: ты сказал.

Здесь прямо обличает предателя, поскольку от прикровенного обличения он не хотел исправиться. Поэтому словами «опустивший со Мною руку в блюдо» объявляет о нем для того, чтобы хотя этим способом исправить его. Несмотря на то, бесстыдный Иуда обмакнул (кусок) в одном блюде со Христом. Потом Господь говорит: «Сын Человеческий идет, как писано о Нем». То есть хотя Христу и предопределено пострадать для спасения человеческого рода, однако поэтому отнюдь не следует чтить Иуду; напротив, горе ему, потому что он сделал это не с тем, чтобы содействовать воле Божией, но чтобы исполнить свою злую волю. Притом, если рассмотреть внимательно, Христос не имел непреклонного желания быть распятым. Это дает Он видеть из того, что молился об удалении сей чаши. Но как Он, «Сый прежде век», знал, что по причине злобы врага иным способом невозможно людям спастись, то начинает потом желать испить чашу, которой сначала не желал было. Словами «лучше было бы этому человеку не родиться» показывает, что небытие лучше бытия во грехах. Вникни также в слово «идет», ибо оно означает, что умерщвление Христа будет более переходом, нежели смертью.

И когда они ели, Иисус взял хлеб и, благословив, преломил и, раздавая ученикам, сказал: приимите, ядите: сие есть Тело Мое.

Когда они ели, присовокупил евангелист для того, чтобы показать бесчеловечие Иуды, если бы он был и зверь, то и тогда должен бы был смягчиться потому уже, что вкушал одну пищу с одной трапезы, а он между тем и будучи обличаем, не вразумился и, даже причащаясь Тела Его, не раскаивался. Впрочем, некоторые говорят, что Христос приобщил Своих учеников Тайнам Своим уже тогда, когда Иуда вышел. Так обязаны поступать и мы, то есть нечестивых людей удалять от Божественных Тайн. Намереваясь преломить хлеб, Господь благодарит как для того, чтобы и нас научить приносить хлеб с благодарением, так и для того, чтобы показать, что Он с благодарностью принимает преломление, то есть умерщвление Своего тела и не негодует на это, как на нечто невольное; благодарит, наконец, и для того, чтобы и мы принимали страшные Тайны Христовы с благодарностью. Когда говорит: «сие есть Тело Мое», то показывает, что хлеб, освящаемый на жертвеннике, есть самое Тело Христово, а не образ Его; ибо Он не сказал: сие есть образ Моего тела, но «сие есть Тело Мое». Хлеб неизъяснимым действием прелагается, хотя нам и кажется хлебом. Поскольку мы слабы и не решились бы есть сырое мясо, особенно человеческую плоть, то нам преподается хлеб, а на самом деле это есть плоть.

И, взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: пейте из нее все, ибо сия есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов.

Как Ветхий Завет имел заклания и кровь, так и Новый Завет имеет кровь и заклание. «За многих» сказал вместо – за всех «изливаемая», ибо и все суть многие. Но почему выше не сказал: «приимите ядите» все, а здесь сказал: «пейте из нее все»? Одни говорят, что так сказал ради Иуды, что будто Иуда, взяв хлеб, не ел его, а скрыл, чтобы показать иудеям, что Иисус называет хлеб Своею плотью, но чашу, и нехотя пил, потому что скрыть ее уже совершенно нельзя было. Поэтому будто сказал Господь: «пейте все». Другие, понимая в переносном смысле, говорят: поскольку твердую пищу можно принимать не всем, а только тем, кто имеет совершенный возраст, пить же можно всем, то по этой причине и сказал здесь Христос: «пейте все, ибо» простейшие догматы православной веры могут понимать все, а трудные и высокие – не все.

Сказываю же вам, что отныне не буду пить от плода сего виноградного до того дня, когда буду пить с вами новое вино в Царстве Отца Моего.

Вкусив от чаши, отказывается наконец от телесного пития, а возвещает о некотором новом вкушении в Царствии, то есть в воскресении. По воскресении действительно Он ел и пил, но уже для некоторой новой цели; ибо ел и пил не потому, что имел нужду в пище, а для уверения в истинной природе тела Своего. Свое воскресение справедливо называет Царствием, ибо тогда Он упразднил смерть, явившись истинным царем. Или можешь понимать и так: новое питие есть откровение Тайн Божиих, которые откроются тогда – в Царствии Божием, то есть при втором Пришествии, и будут новыми, каких то есть мы никогда не слышали. Христос обещается Сам пить их вместе с нами в том смысле, что нашу пользу почитает Своею пищею и питием.

И, воспев, пошли на гору Елеонскую.

По окончании вечери они воспели, чтобы мы знали, что и нам должно делать так же. Идет на гору Елеонскую, в место, известное иудеям, а не в другое какое-либо неизвестное для них место, чтобы не подумали, что Он бегает. А вместе и для того уходит из кровожадного города и оставляет его, чтобы не воспрепятствовать им гнаться за Собою, а после обличить их, что они преследовали Его и по отшествии.

Тогда говорит им Иисус: все вы соблазнитесь о Мне в эту ночь; ибо написано: «поражу пастыря, и рассеются овцы стада». По воскресении же Моем предварю вас в Галилее.

Как Бог, Он предсказывает будущее. А чтобы ученики не соблазнились и не вменили этого в укор себе, говорит, что так написано: «порази пастыря, и рассеются овцы» (Зах. 13, 7). Этим внушает следующее: при Мне вы были все вместе, а разлука со Мной рассеет вас. Поражение Сына приписывается Отцу в том смысле, что иудеи распяли Господа по изволению, то есть по допущению Отца. Он мог воспрепятствовать им, но не препятствовал, а попустил; поэтому и говорится, что Он поразил. Потом, разрешая скорбь учеников, Господь сообщает им радостную весть: Я восстану и «предварю вас», то есть наперед вас поспешу в Галилею. Отсюда показывает, что Иерусалим Он оставит и пойдет к язычникам; ибо в Галилее жили язычники.

Петр сказал Ему в ответ; если и все соблазнятся о Тебе, я никогда не соблазнюсь. Иисус сказал ему: истинно говорю тебе, что в эту ночь, прежде нежели пропоет петух, трижды отречешься от Меня.

По причине большой самоуверенности Петр один обещает не соблазниться. Поэтому Христос попустил ему пасть, чтобы научить его надеяться не на себя, а на Бога, и слова Христовы почитать достовернейшими собственного сознания. Притом слова: «если и все соблазнятся, я никогда» – отзываются высокомерием и обнаруживают в Петре гордость и незнание собственной немощи. Поэтому Господь предсказывает ему и время отречения – «в эту ночь, прежде нежели пропоет петух»; предсказывает даже и число отречений, то есть что он отречется три раза.

Говорит Ему Петр: хотя бы надлежало мне и умереть с Тобою, не отрекусь от Тебя. Подобное говорили и все ученики. Потом приходит с ними Иисус на место, называемое Гефсимания, и говорит ученикам: посидите тут, пока Я пойду, помолюсь там.

Петр прекословит Спасителю, желая показать, что он вполне предан Ему. Освободившись от страха предательства, он, по сильной любви и чувству чести, начал теперь восставать на других и сопротивляться Христу. Впрочем, и другие ученики, не испытав еще искушения, по неведению своему обещали то, чего не имели исполнить. Христос идет помолиться в уединенное место, потому что для молитвы нужно отрешение от всего и уединение.

И, взяв с Собою Петра и обоих сыновей Зеведеееых, начал скорбеть и тосковать. Тогда говорит им Иисус: душа Моя скорбит смертельно; побудьте здесь и бодрствуйте со Мною. И, отойдя немного, пал на лице Свое, молился и говорил: Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем не как Я хочу, но как Ты.

Не всех берет учеников, а только тех троих, которым явил славу Свою на Фаворе, чтобы не соблазнились, видя Его молящимся и скорбящим. Но и сих троих оставляет и, отойдя от них, начинает наедине молиться. А скорбит Он и тоскует благопромыслительно, чтобы то есть уверовали, что Он истинный человек, ибо человеческой природе свойственно бояться смерти. Смерть вошла в человеческий род не по природе, и поэтому природа человеческая боится ее и бежит от нее. Скорбит вместе и для того, чтобы утаить Себя от диавола, чтобы диавол устремился на Него как на простого человека и умертвил Его, и таким образом был низложен. С другой стороны, если бы Господь Сам пошел на смерть, то подал бы иудеям повод говорить в свое оправдание, что они не погрешили, убив Его, так как Он сам пришел к ним на страдание и на смерть. Отсюда понятно, что и мы не должны ввергать сами себя в опасности, но должны молиться об избавлении от них. Для того Он и не отошел на дальнее расстояние, а находился вблизи трех учеников, чтобы они могли слышать Его и, когда впадут в искушения, сами молились подобно Ему. Распятие Свое Он называет чашею или по причине успения, так как Он почил от него сном смертным, или потому, что оно соделалось причиною нашего веселья и спасения. Желает, да мимо идет чаша сия, или во свидетельство того, что Он, как человек, естественно отвращается от смерти, как выше сказано, или потому, что не желает, чтобы иудеи впали в такой тяжкий грех, за который должны были последовать разрушение храма и гибель народа. Хочет, однако же, да будет воля Отча, чтобы и мы знали, что должно более повиноваться Богу, нежели исполнять собственную волю, хотя бы природа влекла к противному. Или для того молился, да мимо идет от Него чаша, чтобы не вменился иудеям грех, подобно как и Стефан, научившись у Него, молился о побивающих его камнями, чтобы не вменилось им это в грех.

И приходит и ученикам и находит их спящими, и говорит Петру: так ли не могли вы один час бодрствовать со Мною? бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение: дух бодр, плоть же немощна.

Поскольку Петр оказался слишком смел, равно как и прочие ученики, то изобличает их нетвердость, как людей, говоривших необдуманно, и в особенности обращает речь к Петру: «Так ли не могли вы один час бодрствовать со Мною?» И как же души свои положите за Меня? Впрочем, поразив обличением, снова успокаивает их, говоря: «дух бодр, плоть же немощна», а плотская немощь противится духу. То есть Я извиняю вас, потому что вы воздремали не по невниманию ко Мне, а по немощи. Итак, если вы видите немощь свою, то не будьте так смелы, но молитесь, чтобы не впасть вам в искушение. По мнению других, «чтобы не впасть в искушение» сказано вместо – да не будете побеждены напастью. Не то, говорят, заповедует нам, чтоб мы были вовсе без напастей (напасти, или искушения, доставляют венцы, а кто не искушен, тот и не венчается), но чтобы напасть не поглотила нас и чтоб нам не попасть в чрево искусителя врага, как некоего зверя – вот о чем велит молиться. Ибо кто побежден врагом, тот уже вошел в чрево его.

Ещё, отойдя в другой раз, молился, говоря: Отче Мой! если не может чаша сия миновать Меня, чтобы Мне не пить ее, до будет воля Твоя. И, придя, находит их опять спящими, ибо у них глаза отяжелели. И, оставив их, отошел опять и помолился в третий раз, сказав то же слово.

Учись, человек, непрестанно молиться в искушениях, слыша, что и Господь многократно молился. Найдя их опять спящими, Господь, чтобы не оскорбить их, уже не стал обличать, но оставил их, и пошел молиться в третий раз, уверяя таким образом в Своем человечестве, ибо число 3 есть знак истины и достоверности.

Тогда приходит к ученикам Своим и говорит им: вы всё еще спите и почиваете? вот, приблизился час, и Сын Человеческий предается в руки грешников; встаньте, пойдем: вот, приблизился предающий Меня.

Показывая, что не имеет нужды в их помощи, когда намерен был предаться, Он говорит: теперь уже спите. Или произносит это, чтоб пристыдить их, как бы так говоря: вот предатель приблизился; если вам угодно и время позволяет спать, спите. Затем возбуждает их от сна и отводит от того места, где молился, идет навстречу к искавшим взять Его и встречает их, как будто они принесли Ему что-либо приятное. Так и о том, о чем молился Он перед сим, молился для того, чтобы удостоверить в благопромыслительности своего воплощения; и если не желал пострадать, то для того, чтобы предохранить евреев от погибели, которая должна была постигнуть их за грех против Него.

И, когда еще говорил Он, вот Иуда, один из двенадцати, пришел, и с ним множество народа с мечами и кольями, от первосвященников и старейшин народных. Предающий же Его дал им знак, сказав: Кого я поцелую. Тот и есть, возьмите Его. И, тотчас подойдя к Иисусу, сказал: радуйся, Равви! И поцеловал Его. Иисус же сказал ему: друг, для чего ты пришел? Тогда подошли и возложили руки на Иисуса, и взяли Его.

Видишь ли орудия архиереев? Колья и мечи! Так-то они были миролюбивы! Так-то отличались духом кротости! «Один из двенадцати», сказал евангелист, чтобы показать, что, хотя Иуда был один из первых, несмотря на то, предался диаволу. Поэтому бойся и ты, человек, чтобы не ослабеть и не отпасть, хотя бы и был ты из ближайших к Иисусу! Иуда подает знак отчасти потому, что была ночь и они не могли распознать Иисуса; особенно же потому, что пришедшие взять Иисуса были не столько из простого народа, сколько из числа слуг архиерейских, которые, может быть, и вовсе не знали Иисуса. Ученик указывает им Учителя целованием. Зная человеколюбие Господа, он без зазрения целует Его. И Господь терпит до самого последнего часа, желая привести его к покаянию Своим долготерпением. Когда же они этим не вразумился, тогда Господь творит то, что они, как говорит Иоанн, пали на землю, чтобы хотя через падение познали силу Его. Но безумные и после этого не уразумели Его. Тогда Он предал Себя им. Иуду называет Господь «другом» в смысле укоризны за то, что он, как будто друг, дает Ему лобзание. «Для чего ты пришел»! То есть с каким расположением пришел ты сюда? Пришел ли ты как друг? Но в таком случае не следовало приходить с мечами и кольями. Или ты пришел как враг? Но для чего целуешь Меня? Таким образом изобличает его как льстеца.

И вот, один из бывших с Иисусом, простерши руку, извлек меч свой и, ударив раба первосвященникова, отсек ему ухо. Тогда говорит ему Иисус, возврати меч твой в его место, ибо все, взявшие меч, мечом погибнут; или думаешь, что Я не могу теперь умолить Отца Моего, и Он представит Мне более, нежели двенадцать легионов Ангелов? как же сбудутся Писания, что так должно быть?

Извлекший меч был Петр, как говорит Иоанн (Ин 18, 10). А имел он при себе нож потому, что незадолго перед сим заклал Агнца, которого снедали на вечери. Мы не осуждаем Петра, потому что он поступил так, ревнуя не о себе, а об Учителе. Впрочем, Господь, приучая его к евангельской жизни, дает наставление не употреблять меча, хотя бы и за Бога кто думал совершать мщение. Отсечением уха Петр показывает, что иудеи болели непослушанием. Потом Господь приводит изречение закона, что убийца в возмездие сам должен быть убит, ибо закон говорит, что «взявшие меч, мечом погибнут» (Мф. 26, 52). А указывает этим на то, что иудеи, поднявшие на Него меч, будут истреблены от меча римлян. Далее, не сказал – могу представить двенадцать легионов Ангелов, но – могу умолить Отца Моего; так говорит, как человек, по Своей благопромыслительности, ради немощи учеников. После того как Он показал тогда в Себе много человеческого, например пот, страх, моление, Он не уверил бы, если бы сказал: Я сам могу представить легионы Ангелов. Вместо двенадцати учеников Мне представил бы Отец, говорит Он, двенадцать легионов Ангелов, если бы Я захотел (легион есть самый большой полк, состоящий из шести тысяч всадников). Но всему этому надлежит быть, чтобы исполнились Писания, предвозвестившие все сие. Впрочем, иудеи не потому злы, что предвозвестили о сем Писании, но поскольку иудеи имели все это совершить по собственной злой воле, то в Писаниях и изложено так пророками по внушению Духа Святого.

В тот час сказал Иисус народу: как будто на разбойника вышли вы с мечами и кольями – взять Меня; каждый день с вами сидел Я, уча в храме, и вы не брали Меня. Сие же всё было, да сбудутся писания пророков.

Показывает им безумное их предприятие и то, что взять Его зависело не от их усилия. Когда Я был с вами в храме, говорит Он, вы хотели взять Меня: но поскольку Я не попускал, то вы не могли удержать Меня. Ныне же Я добровольно предаюсь вам, ибо знаю, что невозможно солгать писаниям, которые прорекли о вашей злобе.

Тогда все ученики, оставив Его, бежали. А взявшие Иисуса отвели Его к Каиафе первосвященнику, куда собрались книжники и старейшины. Петр же следовал за Ним издали, до двора первосвященникова; и, войдя внутрь, сел со служителями, чтобы видеть конец.

Прочие ученики разбежались, а Петр, при более горячем усердии к Учителю, издали шел за Ним. Хотя и Иоанн шел за Ним, но не как ученик, а как знакомец архиерея.

Первосвященники и старейшины и весь синедрион искали лжесвидетельства против Иисуса, чтобы предать Его смерти, и не находили; и, хотя много лжесвидетелей приходило, не нашли.

Отводят Иисуса к Каиафе, так как он был архиереем в том году. Пробыли там целую ночь и прочие, не ев пасхи, но дожидаясь, чтобы убить Господа, хотя и преступали закон тем, что не ели пасхи. Тогда как Господь ел пасху в узаконенное время, они пренебрегли и законом, чтобы только убить Господа.

Но наконец пришли два лжесвидетеля и сказали: Он говорил: «могу разрушить храм Божий и в три дня создать его». И, встав, первосвященник сказал Ему: что же ничего не отвечаешь? что они против Тебя свидетельствуют? Иисус молчал. И первосвященник сказал Ему: заклинаю Тебя Богом живым, скажи нам, Ты ли Христос, Сын Божий? Иисус говорит ему: ты сказал.

Поистине это были лжесвидетели! Ибо Христос не говорил: могу разорить, но – «разрушить», не сказал при том: церковь Божию, но – «храм» сей, то есть тело Мое. Опять не говорил: созижду, но – «создам». Итак, явно, что это лжесвидетели, приписывавшие Иисусу то, чего Он не говорил. Поэтому Христос, видя беззаконный суд их, молчал; ибо тех, для коих неубедительны были знамения, как могли убедить оправдания? Но архиерей, желая вовлечь Его в богохульство, продолжает спрашивать льстиво, чтобы осудить Его как богохульника, если Он скажет: Я Сын Божий, или же иметь Его свидетелем против Себя Самого, если Он отречется от того. Господь же, уловляющий премудрых в коварстве их (1 Кор. 3, 20), ответил так: «ты сказал», то есть твои уста исповедали, что Я Сын Божий.

Даже сказываю вам: отныне узрите Сына Человеческого, сидящего одесную силы и грядущего на облаках небесных.

Это возвещает им словами пророка Даниила, который сказал: «с облаками небесными шел как бы Сын человеческий» (Дан. 7, 13). Поскольку обвинители считали Его прелестником, принявшим на себя смиренный образ, то Господь говорит им: увидите Меня тогда грядущим с силою и сидящим вместе с Отцом (силою называет здесь силу Отца), грядущим не от земли, а с небес.

Тогда первосвященник разодрал одежды свои и сказал: Он богохульствует! на что еще нам свидетелей? вот, теперь вы слышали богохульство Его! как вам кажется? Они же сказали в ответ: повинен смерти.

У иудеев был обычай раздирать одежду, когда случалось что-либо невыносимое. Так и Каиафа, как будто бы по причине богохульства, делал это в обольщение народа, чтобы показать, что Христос произнес страшное богохульство, и этим заставить народ провозгласить Его повинным смерти. Впрочем, надобно знать, что Каиафино раздрание одежды было знаком раздрания ветхозаветного архиерейства.

Тогда плевали Ему в лице и заушали Его; другие же ударяли Его по ланитам и говорили: прореки нам, Христос, кто ударил Тебя?

Когда осудили Его, тогда начали оказывать Ему всякого рода озлобления, и ругались над Ним, закрывая лицо Его одеждою, как говорит другой евангелист (Мк. 14, 65). Поскольку Он признаваем был за пророка, то поэтому враги так и ругаются над Ним. Слова «плевали Ему в лице и заушали Его» значат: ударяли руками с пригнутыми пальцами, или, проще, били кулаками.

Петр же сидел вне на дворе. И подошла к нему одна служанка и сказала: и ты был с Иисусом Галилеянином. Но он отрекся перед всеми, сказав: не знаю, что ты говоришь.  Когда же он выходил за ворота, увидела его другая,   и говорит бывшим там: и этот был с Иисусом Назореем. И он опять отрекся с клятвою, что не знает Сего Человека. Немного спустя подошли стоявшие там и сказали Петру: точно и ты из них, ибо и речь твоя обличает тебя. Тогда он начал клясться и божиться, что не знает Сего Человека.  И вдруг запел петух.  И вспомнил Петр слово, сказанное ему Иисусом: «прежде нежели пропоет петух, трижды отречешься от Меня».  И выйдя вон, плакал горько.

Одержимый чрезмерным страхом, Петр забыл о своих обещаниях Учителю и покорился человеческой немощи, как бы умирая от страха и не зная, что говорит. Но ты разумей это и в высшем смысле. Петр уличается служанкою, то есть человеческою немощью, этою малою рабынею. Пока не пропел петух и не привел его в чувство; петух означает слово Иисусово, которое не позволяет нам ослабевать и спать, но говорит: бодрствуйте и восстаньте спящие. Сим-то словом, как петухом, пробужденный, Петр вышел вон из двора архиереева, то есть из состояния ослепленного ума, и, выйдя из него, заплакал. Пока он находился во дворе ослепленного ума, то не плакал, потому что не имел чувства; но как скоро вышел из него, то пришел в чувство.

Глава двадцать седьмая

Когда же настало утро, все первосвященники и старейшины народа имели совещание об Иисусе, чтобы предать Его смерти; и, связав Его, отвели и предали Его Понтию Пилату, правителю.

Смотри, как диавол овладел всеми и склонил к убийству в такие дни, когда надлежало им совершать многие жертвы и приношения за грехи других и соблюдать себя в непорочности и чистоте. А они связывают и отводят Христа к правителю Пилату. Пилат происходит из Понта, но, как римский подданный, послан был правителем в Иудею. Предали же Пилату Господа, якобы человека мятежного и злоумышлявшего против царя.

Тогда Иуда, предавший Его, увидев, что Он осужден, и, раскаявшись, возвратил тридцать сребреников первосвященникам и старейшинам, говоря: согрешил я, предав кровь невинную. Они же сказали ему: что нам до того? смотри сам. И, бросив сребреники в храме, он вышел, пошел и удавился.

Поздно одумывается Иуда, и хотя раскаивается, но не на добро. Сознаться в вине, конечно, есть дело доброе, но удавиться – диавольское. А он, по диавольскому внушению, не терпя будущего бесславия, сам себя лишил жизни, тогда как надлежало ему плакать и умолять Преданного, а не предавать себя бесам. Некоторые, впрочем, говорят, будто Иуда, как человек сребролюбивый, думал, что и денег он приобретет, продав Христа, и Христос не будет умерщвлен, но избегнет иудеев, как не раз избегал прежде; но теперь, увидев, что Его осудили и приговорили к смерти, раскаялся, потому что на деле вышло не так, как он предполагал. Почему и удавился, намереваясь будто бы предварить Иисуса в аде и там умолить Его и получить спасение. Все же это было по научению вражью. Кроме того, да будет тебе известно, что хотя Иуда надел на шею петлю и повесился на каком-то дереве, но дерево наклонилось, и он остался жив, ибо Бог хотел сохранить его или для покаяния, или в притчу и поношение. И говорят, что он впал в водяную болезнь и тело его так отекло, что там, где свободно проходила колесница, он не мог пройти, а впоследствии, упав ниц, разорвался, или «расселось чрево его», как говорит Лука в Деяниях (Деян. 1, 18).

Первосвященники, взяв сребреники, сказали: непозволительно положить их в сокровищницу церковную, потому что это цена крови. Сделав же совещание, купили на них землю горшечника, для погребения странников; посему и называется земля та «землею крови» до сего дня. Тогда сбылось реченное через пророка Иеремию, который говорит: «и взяли тридцать сребреников, цену Оцененного, Которого оценили сыны Израиля, и дали их за землю горшечника, как сказал мне Господь».

В «сокровищницу церковную» клали приносимое в дар Богу. Смотри, как Бог обратил в ничто их дело, так что обнаруживается только кровожадность их. «До сего дня», – говорит евангелист, – земля та называется «землею крови», так что всем памятно, что они убили Господа. Прими к сведению и то, что о страннолюбии заботились и иудеи, так что купили и землю для погребения странников. Устыдимся же мы, которые почитаем себя людьми лучшей жизни, а странниками пренебрегаем. «Ценою Оцененного» называет пророк цену Христа, Который хотя бесценен, однако был оценен сынами Израилевыми, то есть сыны Израилевы назначили цену Его, условившись дать за Него Иуде тридцать сребреников.

Иисус же стал пред правителем. И спросил Его правитель: Ты Царь Иудейский? Иисус сказал ему: ты говоришь. И когда обвиняли Его первосвященники и старейшины, Он ничего не отвечал. Тогда говорит Ему Пилат: не слышишь, сколько свидетельствуют против Тебя? И не отвечал ему ни на одно слово, так что правитель весьма дивился.

Отводится к Пилату, как обвиняемый в гражданском преступлении. Поэтому и спрашивает Его Пилат: не думал ли Он царствовать над иудеями? Иисус отвечал ему: «ты говоришь». Ответ самый премудрый, ибо не сказал ни да, ни нет, а нечто среднее: «ты говоришь». Но это можно понимать и так: да, точно так, как ты говоришь; и так: Я не говорю этого, а говоришь ты. Иного ничего не отвечал, поскольку видел, что суд идет не по правде. Пилат дивился Господу, с одной стороны, тому, что Он презирал смерть, а с другой – тому, как Он, будучи столь мудр и красноречив и имея возможность представить тысячу оправданий, не отвечал ничего и не обращал внимания на обвинителей. Научимся отсюда и мы не говорить ничего, когда будем находиться перед неправедным судом, чтобы не возбудить большего шума и не сделаться причиною большего осуждения (для судей), не внимающих нашим оправданиям.

На праздник же Пасхи правитель имел обычай отпускать народу одного узника, которого хотели. Был тогда у них известный узник, называемый Варавва; итак, когда собрались они, сказал им Пилат: кого хотите, чтобы я отпустил вам: Варавву, или Иисуса, называемого Христом? ибо знал, что предали Его из зависти.

Пилат старался освободить Христа, хотя старание его было и слабее надлежащего (по надлежащему он должен был сопротивляться им за истину). Сначала он спросил Господа: не слышишь ли, что они свидетельствуют против Тебя? И спросил для того, чтобы, если Христос оправдается, иметь случай освободить Его. Когда же Господь не хотел оправдываться, зная вполне, что не будет отпущен, хотя бы и оправдался, тогда Пилат идет к цели другим путем, прибегает к означенному обычаю, как бы так говоря: если вы не отпускаете Иисуса как невинного, то хотя как осужденного даруйте Его празднику. Ибо как мог Пилат предположить, что они потребуют на распятие невинного Иисуса, а виновного разбойника отпустят? Итак, зная, что Христос невиновен, но терпит от зависти, он по этой причине спрашивает их и таким образом показывает себя человеком слабым, ибо он должен был даже пострадать за правду. Поэтому он и достоин осуждения как человек, скрывший истину. Варавва – значит сын отца, ибо «вар» – значит сын, а «авва» – отец. Итак, иудеи испросили себе сына отца своего диавола, а Иисуса распяли. Они и доныне прилепляются к сыну отца своего, антихристу, а Христа отрекаются.

Между тем,  как сидел он на судейском месте, жена его послала ему сказать: не делай ничего Праведнику Тому, потому что я ныне во сне много пострадала за Него. Но первосвященники и старейшины возбудили народ просить Варавву, а Иисуса погубить. Тогда правитель спросил их: кого из двух хотите, чтобы я отпустил вам? Они сказали: Варавву. Пилат говорит им: что же я сделаю Иисусу, называемому Христом? Говорят ему все: да будет распят. Правитель сказал: какое же зло сделал Он? Но они еще сильнее кричали: да будет распят. Пилат, видя, что ничто не помогает, но смятение увеличивается, взял воды и умыл руки перед народом, и сказал: невиновен я в крови Праведника Сего; смотрите вы. И, отвечая, весь народ сказал: кровь Его на нас и на детях наших. Тогда отпустил им Варавву, а Иисуса, бив, предал на распятие.

Дивное дело! Судимый Пилатом устрашал его жену! Не сам Пилат видит сон, но жена его; или потому, что сам он не стоил того, или потому, что самому ему не поверили бы, а подумали бы, что он говорит это по одному пристрастию к Иисусу; а может быть, он как судия и умолчал бы о сне, если и видел его. Сон этот был делом промышления Божия, не для того, впрочем, чтобы вследствие его освобожден был Христос, но чтобы спаслась та жена.

 

Вопрос: Почему же Пилат после сего не освободил Христа?

 

Ответ: Потому что ему небезопасно было освободить Его, как обвиняемого в похищении царской власти. Впрочем, он должен был потребовать показаний о том, не собирал ли Христос около себя воинов и не заготовлял ли оружия, не запасался ли золотом и серебром. А как Пилат вместо того оказался слаб и уклончив, по этой причине он и неизвинителен. Ибо, когда просили у него отъявленного злодея, он отдал; а о Христе спрашивал: «что сделаю Иисусу?» – делая таким образом самих иудеев начальниками суда. Так как он был правитель, то мог силою взять Его из рук их, подобно как известный тысяченачальник взял Павла (Деян. 21, 31). «Да будет распят», – говорили иудеи, в намерении не только убить Его, но и приписать Ему злодейскую вину, ибо крест был казнью злодеев. Пилат умывает руки в знак того, что он чист от ненависти. Мудрование, очевидно, ложное; потому что хотя сам он называл Иисуса праведником, однако предал его убийцам. А те возмездие за убиение и кровь Его принимают на себя и на чад своих; это возмездие и постигло их вскоре, когда римляне истребляли их и детей их. Впрочем, и доныне евреи, как чада убивших Господа, носят на себе кровь Его, ибо за неверие в Господа преследуются от всех и нет им никакого помилования. Пилат бил Иисуса, то есть бичом, или из угождения им, или в знак того, что и он осудил Его и что они теперь будут распинать уже не невинного человека, но опозоренного и осужденного. Так исполнилось и пророческое изречение: «плещи Моя вдах на раны».

Тогда воины правителя, взяв Иисуса в преторию, собрали на Него весь полк и, раздев Его, надели на Него багряницу; и, сплетши венец из терна, возложили Ему на голову и дали Ему в правую руку трость; и, становясь пред Ним на колени, насмехались над Ним, говоря: радуйся. Царь Иудейский! и плевали на Него и, взяв трость, били Его по голове.

Тут исполнилось слово Давидово: «не предавай меня на поругание безумному» (Пс. 38, 9). Ибо воины поступали с Ним достойно себя, как люди прямо безумные; они одели Его, как царя, в хламиду вместо порфиры; вместо скипетра дали Ему трость, венец терновый вместо царской диадемы, и в насмешку над Ним кланялись Ему. Смотри, как все виды поношения привели в действие; лицо опозорили заплеванием, главу – венцом, руку – тростью, все тело – хламидою, уши – хульными словами. Но хотя они и в поругание Христу делали все, что ни делали, несмотря на то, ты разумей и так, что все это со стороны самого Иисуса совершаемо было знаменательно. Так, багряная хламида означала обагренную кровью и убийственную природу нашу, которую Он воспринял и освятил, облекшись в нее. Терновый венец означал проистекшие из житейских попечений грехи, которые Христос потребляет Своим Божеством (глава означает Божество Его). Трость есть образ нашей тленной и немощной плоти, которую воспринял Господь, как и Давид говорит: «Десница Господня высока» (Пс. 117, 16). А тем, что принял хуление во уши Свои, Господь избавил нас от змиева шептания, вошедшего через уши Евы.

И когда насмеялись над Ним, сняли с Него багряницу, и одели Его в одежды Его, и повели Его на распятие. Выходя, они встретили одного Киринеянина, по имени Симона; сего заставили нести крест Его.

Первые три евангелиста говорят, что Симон нес крест Иисусов, а Иоанн повествует, что его нес Сам Господь. Поэтому надобно признать, что было и то, и другое: сначала Сам Иисус нес крест Свой, когда никто не хотел понести его; а потом на пути нашли Симона и на него возложили крест. Ты же возьми во внимание еще вот что: Симон – значит послушание; итак, кто имеет послушание, тот несет крест Христов. Киринея, как город Пентапольский, означает пять чувств, долженствующих нести крест.

И, придя на место, называемое Голгофа, что значит: «лобное место», дали Ему пить уксуса, смешанного с желчью; и, отведав, не хотел пить. Распявшие же Его делили одежды его, бросая жребий; и, сидя, стерегли Его там; и поставили над головою Его надпись, означающую вину Его: «Сей есть Иисус, Царь Иудейский».

«Лобное» место называлось так потому, как говорят по преданию отцы, что тут погребен был Адам. Это значит, что как в Адаме все мы умерли, так во Христе нам должно ожить. Далее, не смущайся тем, что от евангелистов слышишь разное, что, по словам сего Матфея, поднесли Господу уксус с желчью, по сказанию Марка – вино со смирною, а по свидетельству Иоанна – уксус с желчью и иссопом. Разными делаемо было разное, как обыкновенно бывает в беспорядочной толпе, где всякий делает свое. Поэтому надобно думать, что один принес вино, другой – уксус с желчью. Много родов смерти, но Христос умирает на кресте, чтобы и древо освятить, через которое мы подверглись проклятию, и благословить все: и небесное, означаемое верхнею частью креста, и подземное, означаемое подножием, и пределы земли, как восточный, так и западный, знаменуемые поперечными частями креста; а вместе и для того, чтобы, распростерши руки, призвать и собрать расточенных чад Божиих. Воины делят одежды Его, как человека бедного и ничего более не имеющего. Что другой евангелист называет титлом, то у Матфея называется «виною», ибо враги в оправдание свое надписали над Ним, за что распят, именно, что Он распят, как царь иудейский, то есть как похититель царства иудейского и мятежник. Таким образом, слово «царь» надписали они для оклеветания; но, несмотря на то, свидетельство это верно, как свидетельство, представленное врагами. Господь действительно есть Царь, Который для того именно и пришел, чтобы спасти иудеев. Поскольку же плотские иудеи не восхотели иметь Его царем над собою, то Он соделывается царем духовных иудеев, то есть исповедующих, ибо иудей значит исповедующий.

Тогда распяты с Ним два разбойника: один по правую сторону, а другой по левую. Проходящие же злословили Его, кивая головами своими и говоря: Разрушающий храм и в три дня Созидающий! спаси Себя Самого; если Ты Сын Божий, сойди с креста. Подобно и первосвященники с книжниками и старейшинами и фарисеями, насмехаясь, говорили: других спасал, а Себя Самого не может спасти; если Он Царь Израилев, пусть теперь сойдет с креста, и уверуем в Него; уповал на Бога; пусть теперь избавит Его, если Он угоден Ему. Ибо Он сказал: Я Божий Сын. Также и разбойники, распятые с Ним, поносили Его.

Для оболгания Христа распинают с Ним двух разбойников, чтобы и Он признан был за такого же беззаконника, как те. Но они были образом двух народов – иудейского и языческого, так как оба этих народа были равно беззаконны и вместе поносили Христа, подобно как и разбойники сначала оба поносили Его. Но потом один из них познал Его и исповедал царем, почему и сказал: помяни меня, Господи, в Царствии Твоем. Так и языческий народ исповедал Христа. Другой же разбойник, образ иудейского народа, продолжал хулить. Диавол понуждал многих говорить: «Если Ты Сын Божий, сойди с креста» – с тою целью, чтобы через это заставить Его сойти с креста и чтобы разрушить дело всеобщего спасения крестом. Но Христос и есть Сын Божий, и не внял врагу, чтобы и ты знал, что не должно слушаться ухищрений диавола, но должно творить добро, хотя бы люди и стали думать о тебе худо.

От шестого же часа тьма была по всей земле до часа девятого; а около девятого часа возопил Иисус громким голосом: «Или, Или! лама савахфани?» то есть: «боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?» Некоторые из стоявших там, слыша это, говорили: Илию зовет Он. И тотчас побежал один из них, взял губку, наполнил уксусом и, наложив на трость, давал Ему пить; а другие говорили: постой, посмотрим, придет ли Илия спасти Его.

Бывшая, тогда тьма произошла не по естественному порядку, как, например, бывает она вследствие естественного затмения солнца. В четырнадцатый день луны никогда не бывает затмения, а бывают затмения обыкновенно при рождении луны; но во время распятия Христа был четырнадцатый день луны, потому что тогда совершалась пасха; следовательно, тьма была не естественная. Притом тьма эта была во всем мире, а не в одной стране, например в Египте, чтобы явно было, что тварь соболезнует страданию Творца и что свет от иудеев отступил; те же иудеи, которые требовали знамения с неба, пусть увидят теперь солнце помраченное. Далее, поскольку человек создан был в шестой день, а вкусил от древа в шестой час (ибо это час едения), то Господь, воссоздавая человека и врачуя Его падение, пригвождается к древу в шестой день и в шестой же час. Пророческое изречение «Или, Или» произносит на еврейском языке с тою целью, чтобы показать, что Он не противник ветхозаветного писания. А «для чего Ты Меня оставил?» – сказал в означение того, что Он истинный человек, а не призрачный, ибо человек, будучи животолюбив, естественно, хочет пожить. Поэтому как в том случае, когда скорбел и тосковал, Он показывал в Себе естественно свойственную нам боязнь смерти, так теперь, когда говорит: «для чего Ты Меня оставил», обнаруживает в Себе естественную любовь к жизни. Ибо Он был истинный человек и подобен нам во всем, кроме греха. Впрочем, некоторые понимали так, что Спаситель, принимая на Себя лицо иудеев, выражает здесь следующее: почто Ты, Отче, оставил народ иудейский, чтоб он впал в такой тяжкий грех и подвергся погибели? Как происшедший от иудеев, Христос говорит: почто Ты оставил Меня, вместо – почто Ты оставил Моих сродников, Мой народ, что они сделали себе такое зло? Между тем люди из простого народа, будучи невежественны и незнакомы с пророчествами, не поняли сего воззвания и думали, что Христос зовет Илию (не все иудеи знали пророчества, подобно как ныне не все христиане знают Евангелие). А уксусом поили Его для того, чтобы Он скорее умер, прежде нежели придет Илия спасти Его. Почему некоторые и говорили: «постой, посмотрим, придет ли Илия спасти Его», то есть не ускоряй смерти Его, узнаем, поможет ли ему Илия.

Иисус же, опять возопив громким голосом, испустил дух. И вот, завеса в храме раздралась надвое, сверху донизу; и земля потряслась; и камни расселись; и гробы отверзлись; и многие тела усопших святых воскресли и, выйдя из гробов по воскресении Его, вошли во святый град и явились многим.

Иисус взывает громким гласом: да разумеем, что когда говорил Он: «область имам положите душу Мою», то говорил истину. Вот Он действительно со властью отдает душу Свою. Какое же это было воззвание? Такое: «Отче, в руце Твои предаю дух Мой», потому что Он испустил дух не по принуждению, а добровольно, как это показывает слово «предаю». Этим словом означается также, что Он опять примет душу Свою, поскольку то, что дается на время, обыкновенно возвращается назад. Благодарение Господу, что со времени смерти Его и поручения духа Его в руки Отца и души святых, вследствие того, предаются в руки Божии, а не в темницы адовы, как прежде; так что смерть Христова сделалась для нас освящением. Для этого-то смерть и призывается громким голосом; а иначе, если бы не была призвана, она и не могла бы приступить. Церковная завеса была полотно, повешенное посреди храма и отделявшее внутреннее от внешнего, как некоторая стена. И что она раздирается, то через это Бог показал, что храм, доселе недоступный для народа и им не виденный, которого внутренность закрываема была завесою, будет в таком унижении и презрении, что всякий может входить в него и рассматривать его. Иные представляют на это и другие причины. Так, говорят, что раздираемая завеса означала упразднение буквы законной, причем должно раскрыться все законное, что прежде закрывалось буквою, как некоторою завесою, а все прежде неясное и загадочное должно объясниться теперь, исполнившись на Христе. Можно сказать и то, что как иудеи имели обычай раздирать одежды в случае богохульства, так теперь и храм Божий, как бы скорбя о смерти Бога, разрывал одежду свою, то есть завесу. Можно было бы представить еще и другие объяснения, но довольно и представленных. Далее, стихии тогда поколебались как во свидетельство того, что страждущий есть Творец, так и в знак того, что наступает изменение в делах, ибо в Писании землетрясение указывает обыкновенно на изменение в делах. Так совершалось тогда перенесение смотрения Божия от иудеев к язычникам. Тогда и камни, то есть каменные сердца язычников, расторглись и приняли семя истины, слова Христова, и умерщвленные грехами восстали и вошли во святой град, в вышний Иерусалим, и явились многим, ходящим широким путем, и соделались для них образом доброй жизни и обращения, ибо когда кто видит, что известный человек сначала был умерщвлен страстями, а потом обратился и вошел во святой небесный град, тот и сам обыкновенно подражает ему и обращается. Впрочем, такое толкование слишком уж изысканно. Ты же знай следующее: воскресение мертвых, бывшее при крестной смерти Господа, давало знать об освобождении и тех душ, которые находились в аде; воскресшие тогда явились многим, чтобы сие происшествие не показалось мечтою; а воскресли они собственно ради знамения, и явно, что они опять умерли. Впрочем, некоторые думают, что они воскресли по воскресении Христа, а в другой раз уже не умирали. Но я не знаю, должно ли это принимать.

Сотник же и те, которые с ним стерегли Иисуса, видя землетрясение и всё бывшее, устрашились весьма и говорили: воистину Он был Сын Божий. Там были также и смотрели издали многие женщины, которые следовали за Иисусом из Галилеи, служа Ему; между ними были Мария Магдалина и Мария, мать Иакова и Иосии, и мать сыновей Зеведеевых.

Сотник хотя был язычник, однако, увидев знамения, уверовал вместе с теми, кто был при нем; напротив, иудеи, слушавшие закон и пророков, остаются неверными. Вот каково злонечестие! Означенный сотник принял впоследствии даже мученическую смерть за Христа. Что касается до жен, зрительниц происшествия, то этот осужденный и сострадательнейший пол наслаждается созерцанием благ прежде всех. И ученики разбегаются, а жены стояли, смотря на страждущего Господа. Мариею, матерью Иакова и Иосии, евангелист называет Богородицу, поскольку Иаков и Иосия были дети Иосифа от первой его жены. А как Богородица называлась женою Иосифа, то по праву называлась и матерью, то есть мачехою детей его. Матерь сынов Зеведеевых называлась Саломиею, о которой говорят, что и она была дочь Иосифа.

Когда же настал вечер, пришёл богатый человек из Аримафеи, именем Иосиф, который также учился у Иисуса; он, придя к Пилату, просил тела Иисусова. Тогда Пилат приказал отдать тело; и, взяв тело, Иосиф обвил его чистою плащаницею и положил его в новом своем гробе, который высек он в скале; и, привалив большой камень к двери гроба, удалился. Была же там Мария Магдалина и другая Мария, которые сидели против гроба.

Прежде Иосиф скрывался, а теперь дерзает на великое дело, решившись положить душу свою за тело Учителя и вступить в борьбу со всеми иудеями, взяв тело Иисусово. Пилат дает ему тело как великий дар; потому что тело Христа, которого умертвили как мятежника, долженствовало быть брошено без погребения. Впрочем, Иосиф, как человек богатый, может быть, и денег дал Пилату. Получив таким образом тело, он погребает его с честью, полагает в новом гробу, в котором никогда никто не был полагаем. И это было по особенному устроению Божию, чтобы по воскресении Господа не сказали, что вместо Его воскрес другой мертвец, погребенный там прежде Его. Вот почему был новый гроб. Между тем Мария Магдалина и другая Мария, то есть Богородица, выше названная матерью Иакова и Иосии, и матерь сынов Зеведеевых – все три сидели насупротив гроба, выжидая минуты, когда утихнет ярость врагов, чтобы идти объять тело и помазать его миром. О сих-то женах говорит Исаия: «женщины придут и сожгут их. Так как это народ безрассудный» (27, 11). Людьми «безрассудными» пророк называет, очевидно, народ иудейский, распявший Господа, а жен призывает к тому, чтобы они оставили сей бессмысленный народ, последовали к апостолам и принесли им радостную весть о Воскресении.

На другой день, который следует за пятницею, собрались первосвященники и фарисеи к Пилату и говорили: господин! Мы вспомнили, что обманщик тот, еще будучи в живых, сказал: «после трех дней воскресну». Итак, прикажи охранять гроб до третьего дня, чтобы ученики Его, придя ночью, не украли Его и не сказали народу: «воскрес из мертвых»; и будет последний обман хуже первого. Пилат сказал им: имеете стражу; пойдите, охраняйте, как знаете. Они пошли, и поставили у гроба стражу, и приложили к камню печать.

Субботу не называет субботою, а говорит: «день, который следует за пятницею». Потому что, судя по злобе иудеев, это и не была суббота. Закон повелевал, чтобы в день субботы никто не двинулся с места своего; между тем беззаконные иудеи собираются к иноплеменнику Пилату вместо законного собрания. Но если они и злобою были подвигнуты прийти к Пилату и утвердить гроб, однако это было по Божию устроению, чтобы Воскресение совершилось при засвидетельствовании сего врагами и тогда, как гроб был запечатан и стерегом. Достойно исследования то, откуда иудеи знали, когда говорили, что воскреснет в третий день. Господь нигде не говорил об этом ясно и прямо. Поэтому надобно думать, что они узнали это из преобразования Ионы, ибо Христос говорил: как Иона был во чреве кита три дня, так и Я – во чреве земли; или из сих слов Его: «разрушьте храм сей, и Я в три дня воздвигну его». Прежде они этого не поняли, а думали, что Он так говорит о храме иудейском, и ставили Ему это в вину. Но теперь поняли, что Он храмом называл Свое тело, и уже опасаются и называют Его обманщиком, не оставляя своей злобы даже и после смерти Его.

По прошествии же субботы, на рассвете первого дня недели, пришла Мария Магдалина и другая Мария посмотреть гроб. И вот, сделалось великое землетрясение, ибо Ангел Господень, сошедший с небес, приступив, отвалил камень от двери гроба и сидел на нем; вид его был, как молния, и одежда его бела, как снег; устрашившись его, стерегущие пришли в трепет и стали, как мертвые; Ангел же, обратив речь к женщинам, сказал: не бойтесь, ибо знаю, что вы ищете Иисуса распятого; Его нет здесь – Он воскрес, как сказал. Подойдите, посмотрите место, где лежал Господь, и пойдите скорее, скажите ученикам Его, что Он воскрес из мертвых и предваряет вас в Галилее; там Его увидите. Вот, я сказал вам. И, выйдя поспешно из гроба, они со страхом и радостью великою побежали возвестить ученикам Его.

«По прошествии же субботы» – выражение, однозначущее с выражением Луки (24, 1) «очень рано» и со словами Марка (16, 2) «весьма рано, при восходе солнца» (ибо здесь под солнцем надобно разуметь утренние лучи солнца, зарю). Так, с наступлением восьмого часа ночи, по общему мнению, наступает начало следующего дня и утро, поэтому-то тогда и было, с одной стороны, время «по прошествии субботы», а с другой – начало дня воскресного. Сей последний день евангелист называет «первый день недели»: это потому, что вообще дни седмицы называли субботами, воскресный день оказывается первым из дней недели, ближайший к этому первому дню – вторым (от суббот), следующий – третьим и так далее. Господь воскрес в ту пору, когда камень лежал еще на гробе. По Воскресении же Господа приходит и Ангел, чтобы отвалить сей камень и открыть женам вход во гроб. Землетрясение было для того, чтобы пробудились стражи и поняли необычайность случившегося, то есть чудо Воскресения. Господь воскрес тридневен. Но каким образом насчитываются три дня? В восьмом часу пятка Господь был распят; с этого часа до десятого была тьма: это (время тьмы) считай за ночь. Затем, с девятого часа, опять был свет; это считай за день. Вот как бы сутки (день и ночь). Далее, ночь пятка и день субботы составляют вторые сутки. Потом следовала ночь субботы и утро воскресенья, означенное у Матфея словами «на рассвете первого дня недели»; утро принимается в счет за целый день; вот третьи сутки. Можешь и иначе насчитать три же дня: в пятницу Господь предал дух – это один день; субботу пребыл во гробе – другой день; ночью на воскресенье воскрес, но со своей стороны и воскресенье считается за особый день. И вот все три дня. Так обыкновенно и говорят об усопших: например, если один умер в десятом часу дня, а другой в первом часу того же дня, то обыкновенно говорят, что оба они умерли в один день. Могу показать тебе и еще способ, как насчитать три дня и три ночи. Слушай! В четверг вечером Господь совершил вечерю и говорил ученикам: «приимите, ядите... Тело Мое». Отсюда видно, что Он как имеющий власть положит душу Свою по своей воле, тогда же и заклал Себя, когда преподавал Своим ученикам Тело Свое; потому что без заклания тела не едят. Считай же: вечером преподал Он Тело Свое: та ночь и день пятницы до восьмого часа составляют сутки; потом с восьмого часа до девятого тьма, а с девятого часа до вечера опять свет; вот и еще ночь и день. Далее, опять ночь по пятке и день субботы; вот третьи сутки. После вечера субботы Господь уже воскрес. Таким образом, получаются все трое суток («три дня и три ночи». – Мф. 12, 40). Об Ангеле Матфей говорит, что он сидел на камне, между тем как Марк свидетельствует, что он, отвалив камень, сидел внутри гроба на правой стороне. Не противоречат ли они друг другу? Нет, Ангел сначала, надобно полагать, явился сидящим на камне, а потом, когда жены входили во гроб, он предварил их и снова явился уже сидящим на правой стороне внутри гроба. Он сказал женам: «не бойтесь», то есть стражи пусть боятся, они того стоят, но вы, ученицы Господни, не бойтесь. После же того, как освободил их от страха, начинает благовествовать им о Воскресении. Так и следовало – сначала изгнать страх, а потом сообщить радостную весть. Ангел не стыдится называть Господа распятым; потому что крестом, доставившим нам все блага, Он хвалится, как некоторым победным оружием.

Когда же шли они возвестить ученикам Его, и се Иисус встретил их и сказал: радуйтесь! И они, приступив, ухватились за ноги Его и поклонились Ему. Тогда говорит им Иисус: не бойтесь; пойдите, возвестите братьям Моим, чтобы шли в Галилею, и там они увидят Меня.

Поскольку женский пол осужден был на скорбь, то Господь Воскресением Своим доставил женскому полу радость и благословил жен. За то и они, из глубокого благоговения и в знак особенной чести, «ухватились за ноги Его», не смея, по своей скромности, прикоснуться к другим частям тела Господня, кроме самых низших. Впрочем, некоторые говорят, что они намеренно «ухватились за ноги Его», чтоб удостовериться, действительно ли Он воскрес и не мечта ли это или не дух ли; а они и думали было, что это дух. Итак, в этот раз обе Марии прикоснулись к ногам Его. Если же Иоанн говорит, что Мария Магдалина хотя и пыталась прикоснуться, но не была допущена; то это было потому, что она хотела всегда пребывать с Ним так же, как и прежде. Или лучше, она потому не допущена была прикоснуться ко Христу, что это было излишне; ибо после того, как она, по сказанию Матфея, уже прикоснулась к ногам Его, что была за нужда прикасаться в другой раз? И поэтому, как желающая излишнего, она не допускается.

Когда же они шли, то некоторые из стражи, войдя в город, объявили первосвященникам о всем бывшем. И сии, собравшись со старейшинами и сделав совещание, довольно денег дали воинам, и сказали: скажите, что ученики Его, придя ночью, украли Его, когда мы спали; и, если слух об этом дойдет до правителя, мы убедим его, и вас от неприятности избавим. Они, взяв деньги, поступили, как научены были; и пронеслось слово сие между иудеями до сего дня.

Стражи возвестили обо всем, именно, что произошло землетрясение, что камень отвалился сам собою, что сами они от страха были как мертвые. Но иудеи не вразумляются и тем, о чем свидетельствовали им воины; напротив, еще заражают воинов страстью, то есть сребролюбием, и советуют им сказать то, что всего нечестивее и безумнее, то есть что Господь украден. Но, безумные вы! Как могли украсть ученики, когда они от страха сидели взаперти и отнюдь не смели выйти и показаться? Если же бы украли, то как решились бы впоследствии умирать за Него, проповедуя, что Он воскрес? Как согласились бы страдать за ложь?

Одиннадцать же учеников пошли в Галилею, на гору, куда повелел им Иисус, и, увидев Его, поклонились Ему, а иные усомнились. И приблизившись, Иисус сказал им: дана Мне всякая власть на небе и на земле. Итак, идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа, уча их соблюдать всё, что Я повелел вам, и се, Я с вами во все дни до скончания века. Аминь.

По Иоанну, в первый раз Иисус явился ученикам в самый день Воскресения, когда двери у них были заперты, потом – спустя восемь дней, когда и Фома уверовал. Затем, когда они только готовились идти в Галилею и еще не все собрались вместе, но некоторые ловили рыбу на Тивериадском море, Господь явился одним ловившим рыбу, в числе семи. Следовательно, то явление, о котором говорит Матфей, было после тех, о которых говорит Иоанн; ибо Господь часто являлся им в продолжение сорока дней, то приходил, то опять уходил, а не всегда и не везде был с ними. Итак, верховные ученики вместе со всеми прочими последователями Господа поклонились Ему. «А иные усомнились», то есть некоторые недоумевали о Христе, Он ли это или нет. Эти слова надобно понимать так: одиннадцать учеников пошли в Галилею; эти одиннадцать и поклонились Ему; а некоторые, вероятно, из семидесяти, усомнились о Христе; впрочем, напоследок уверились и сии последние. Некоторые понимают так: Матфей не сказал, кто именно были сомневающиеся; но о чем не сказал он, о том сказал Иоанн, то есть что сомневающийся был Фома. Впрочем, могло быть и то, что все сомневались, как действительно говорит о том Лука. Судя по всему этому, ты должен понимать так: придя в Галилею, ученики поклонились Ему; но эти же поклонившиеся в Галилее, прежде, как говорит Лука, сомневались, когда то есть были в Иерусалиме. Иисус сказал им: «дана Мне всякая власть на небе и на земле». В этом заключается следующая мысль: как Бог и Творец, Я всегда имел власть над всем, но добровольной покорности со стороны людей не имел; теперь же приму и ее, теперь покорится Мне все; потому что крестом Своим Я победил уже имеющего державу смерти. Подчинение бывает двоякое: одно невольное, по которому все мы рабы у Бога и поневоле, не исключая и демонов; другое подчинение – произвольное; в таком смысле, например, Павел был раб Христов. Прежде, когда все оказывали одно только непроизвольное подчинение, Спаситель имел власть над всем только как бы вполовину; но после креста, когда богопознание стало доступно для всех и когда все покорились добровольно, Христу прилично было сказать: ныне Я получил всякую власть. Прежде Я имел власть только отчасти, когда то есть служили Мне только невольно, поскольку Я Творец, но ныне, когда люди служат Мне свободно и разумно, Мне дана уже всякая и всецелая власть. Кем же она дана Ему? Очевидно, что Он Сам ее принял, «смирил Себе... до смерти» и распятия. Иначе, если бы Он не смирился и не сразился с врагом посредством креста, то и не спас бы нас. Поэтому слова «дана Мне всякая власть», разумей так: собственными Моими подвигами и борьбою Я спас людей, и вследствие сего они сделались Моим уделом, собственным моим народом. Значит, на земле Господь имеет власть в том смысле, что вся земля познала Его; а на небе – в том, что награда и жительство верующих в Него находится на небесах. С другой стороны, поскольку человеческая природа, прежде осужденная, теперь, по ипостасном соединении с Богом Словом, восседит на небе, приемля поклонение от Ангелов, то прилично говорит: «дана Мне всякая власть на небе»; потому что и человеческая природа, прежде служебная, теперь во Христе сама властвует над всем. Кратко сказать: если будешь брать во внимание то, что слова «дана Мне всякая власть на небе и на земле» говорит Бог Слово, то понимай их так: дана Мне всякая власть, поскольку ныне и поневоле, и по воле признают Меня Богом те, которые прежде служили Мне только по невольному подчинению. Если же будешь смотреть на означенные слова как на относящиеся к человеческой природе Христа, то соединяй с ними такой смысл: Я, прежде осужденная природа, но теперь, в силу неслиянного соединения с Сыном Божиим, ставшая Богом, – я получила власть над всем, так что и на небе Мне воздают поклонение Ангелы и на земле я прославляюсь во всех пределах. Сообразно с сим Господь посылает учеников Своих уже не к одним иудеям, но как получивший власть над всеми, освятив в Себе все человеческое естество, естественно, посылает их ко всем языкам, заповедуя крестить их «во имя Отца и Сына и Святаго Духа». Да посрамятся же Арий и Савелий. Арий – тем, что Господь сказал не – во имена, но «во имя»; а имя у трех есть одно – Бог, следовательно, Троица есть един Бог. Савелий да посрамится тем, что Господь упомянул не об одном Лице, имеющем будто бы три имени, а называющемся иногда Отцом, иногда Сыном, а иногда Духом, как тот суесловит; напротив, упомянул о трех Лицах, которых имя одно – Бог. Далее, поскольку недостаточно креститься только, но по крещении должно и делать доброе; то говорит: «уча их соблюдать все, что Я повелел вам» – не одну или две, но «все» Мои заповеди. Убоимся же, братие, зная, что если и одного не соблюдем, то не будем совершенными рабами Христовыми; ибо от нас требуется хранить все. Смотри, как речь Господа обнимает обе ветви христианского благочестия – богословие и деятельную добродетель. Ибо сказав, что крестить должно во имя Троицы, Он преподал нам богословие, а присовокупив, что должно учить и соблюдать заповеди, показал нам деятельную добродетель. Наконец, поскольку Господь посылает учеников Своих к язычникам, и притом на опасности и на смерть, то чтобы ободрить их, говорит: не бойтесь, потому что «Я с вами во все дни до скончания века». Знай, что и о кончине века Он напомнил для того, чтобы побудить их еще более презирать опасности. Не бойтесь, говорит: все мирское, горе ли то или благополучие, будет иметь конец; поэтому ни в горе не отпадайте, потому что оно преходит, ни благами не обольщайтесь, потому что они кончатся. Впрочем, не к одним апостолам относится обещание Господа быть с ними, но и ко всем вообще ученикам Его, то есть ко всем верующим в Него и хранящим Его заповеди; потому что апостолы имели жить не до кончины века. Итак, Господь обещает Свое пребывание до скончания века и нам, и тем, которые будут после нас; однако не в том смысле, что до скончания века будет, а после скончания не будет. Нет, тогда-то особенно и будет пребывать с нами, и притом яснейшим образом, ибо речение «до», где ни встречается в Писании, не исключает того, что будет после. Возблагодарим же Господа, пребывающего с нами здесь, нам ныне доставляющего всякое благо и еще совершеннейшим образом желающего пребывать с нами в бесконечные веки. Ему подобает всякое благодарение и слава и честь во веки веков. Аминь.

Назад к списку